- Утильсырье! - крикнул боцман в сложенные рупором ладони.

Саша выпрямился на кожухе машинного, обхватив мачту, словно защищая ее от неожиданного удара. Петрович и Виктор стояли, поддерживая друг друга, и смотрели на боцмана непонимающим взглядом. «Что это он задумал? Бросить катер?.. Оставить «Жучок» теперь, когда они наконец дошли до родного берега?..» Это казалось таким же предательством, как если бы они бросили на катере кого-нибудь из команды.

- Снять людей!-приказал капитан «Камчадала».

Матрос с траулера уже вынес больных из кубрика. Дядя Костя сидел на палубе, держась за световой люк кубрика.

- В машинном все исправно,- бормотал он побелевшими губами.- Слышишь, боцман, машина у нас на ходу, только стартер сдал.

Петрович шагнул к боцману и, покачиваясь на нетвердых ногах, сказал:

- Катер не бросим. Снимай больных, а мы тут остаемся.

- Больные? - поразился боцман.- Вси вы больные, вси чисто… Давай, давай, майна!

И он подхватил Петровича под локоть.

- Больных снимай! - рванулся в сторону старпом.- Лежачих. Слышишь!

Слева отчетливо обрисовались скалистые обрывы.

Боцман склонился над Равилем, матрос с «Камчадала» просунул руки под плечи и под скрюченные ноги Воронкова.

- Ну-ну! - грустно сказал кок.- Меня не трогай. Не видишь - помер человек…

А Равиль с трудом приподнялся на локтях и прошептал в самое лицо боцмана:

- Я с товарищами… куда они-туда и я…

- Тю, скажени! - озлился боцман.- Не бачите, к берегу гонит.

- Все видим,- ответил Петрович.

- У нас и буксир сверху, вон на кожухе машинного…- сказал Саша недовольно.- Мы этого часа сколько ждали!

Выслушав боцмана, капитан «Камчадала» неохотно приказал завести буксир.

- Теперь можно рятувать? - буркнул боцман, когда все было закончено.

- Теперь, пожалуй, можно,- ответил Петрович, хозяйским взглядом окидывая палубу катера.

- Давай скорее, майна,- крикнул боцман матросу,- бо я от них в воду кинусь!..

Никто из команды не смог подняться по шторм-трапу «Камчадала». Их всех перенесли на палубу траулера.

- Меня к повару тащи,- шепнул Воронков широколицему, веснушчатому матросу, который нес его на руках по палубе «Камчадала».- Я ему про диету расскажу, а то пожалеют ребят, накормят так, что помру г… Мы к шоколаду привычные…

- Будет и шоколад! - согласно басил матрос, полагая, что кок бредит.

Петрович и дядя Костя задержались на корме «Камчадала». Им хотелось воочию убедиться, что катер следует на буксире за траулером. Катер обычно сам вел за собой баржу, кунгас, кита или небольшой транспорт, которому надо было помочь развернуться. Теперь же он полагался на силу большого корабля, способного наконец защитить катер от ярости океана.

Катер шел в двухстах пятидесяти метрах от «Камчадала». С такого расстояния не видна было ни вмятин фальшборта, ни того, что форштевень свернут влево, ни даже того, что. сорваны двери камбуза и гальюна. Катер деловито взбегал на волну, бесстрашно срывался вниз и молодо бежал за «Камчадалом».

- Красив, а!-сказал Петрович механику.- И земля хо-о-роша! Сколько плавал тут, а не примечал, как она, чертовка, хороша!

- Катеру крепкий ремонт нужен,- ответил озабоченно механик.- Испортили вещь. А машина в порядке, почистить - и в дело,- добавил он не без гордости.

Да, и машина цела, и четыре ножовочных полотна удалось сберечь. Не так уж плохо обстоят дела. Ножовочные полотна и в Петропавловске нелегко достать.

Если бы не желание закурить, Петровича не скоро увели бы с кормы в кают-компанию «Камчадала», где его товарищи уже пили бульон по норме Коли Воронкова - полчашки на человека.

- За ними глаз нужен! - подмигнул Воронков коку «Камчадала».- Они враз твой месячный запас слопают. Держи в строгости.

Все с наслаждением затянулись «Беломором», но Саша отказался от папиросы.

- Не курю,- твердо сказал он и глубоко вздохнул.- А что в мире слыхать? Какие новости?

«Камчадал» уходил на север от мыса Поворотного, на траверзе которого был обнаружен катер «Ж-257». Норд-ост задувал в борт, траулер крепко мотало. Известив радиограммой Петропавловск, капитан «Камчадала» деловыми фразами рапорта дописал последнюю главу повести об удивительном дрейфе шести советских моряков.

«Довожу до вашего сведения,- писал Медведев, молодой капитан «Камчадала»,- что при следовании с промысла в порт 20.11.54 года при ветре норд-ост 7-8 баллов, море 6 бал-лов, в снеге видимость 5 кабельтовых до 1 мили, в районе мыса Поворотный, счисление 52° 5 северной широты и 158° 5 восточной долготы, в 11 часов 40 минут судового времени слева по борту была обнаружена плавающая единица, неподходящая по силуэту ни под какой вид судна. Подошли ближе для уточнения. Определили катер «Ж-К» с парусом на мачте, идущий полным ветром, без признаков жизни.

Дали серию сигналов тифоном. На сигнал вышли три человека на палубу, также дали сиреной сигнал и одну зеленую ракету…

Убедившись, что люди находятся в крайнем истощении и принять буксир не могут, сделали циркуляцию и, выйдя с наветренной стороны лагом, стали работать переменными ходами, приближаясь к катеру, держа его перпендикулярно корпусу судна. Боцман Вирясое и матрос Карлсон выпрыгнули на катер, приняли выброску с ваером… За время работы на катере судно от него сдрейфовало. Продолжая работать переменными ходами, подошли к катеру в прежнее положение. Приняли команду катера - шесть человек - на борт. Потравив буксира 250 метров, дали полный ход и легли на прежний курс, следуя в порт…»

Члены команды «Ж-257» спали в кубрике «Камчадала» на койках, устланных свежим бельем. Изможденные, по-стариковски заросшие, но сытые, счастливые, они крепко спали, хотя шторм разыгрался не на шутку и «Камчадал» шел к Петропавловску-на-Камчатке двенадцать часов, вместо четырех-пяти. Казалось, океан ярится оттого, что от него ускользнула горстка упрямых людей.

Уснул и Петрович.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Вскоре после спасения команды буксирного катера в газете «Камчатская правда» от 21 марта 1954 года был напечатан записанный сотрудником редакции рассказ старпома Федора Петровича Козлова о восьмидесяти двух днях борьбы с морской стихией. Короткий рассказ и портреты всех членов экипажа в одинаковых больничных пижамах. Этот рассказ перепечатала «Комсомольская правда». Подвиг шести моряков отметила вся наша печать. Указом Президиума Верховного Совета СССР члены команды были награждены орденами: старпом Козлов - орденом Ленина, механик Хусейн Облязов и матрос Александр Жебровский - орденами Трудового Красного Знамени, кок Николай Воронков и матросы Виктор Шлык и Равиль Мирсафаров - орденами «Знак почета».

Тысячи писем полетели на восток в адрес отважной команды. И мне захотелось разыскать этих людей, восстановить историю их дрейфа, рассказать о ней. В Приморье, на Камчатке и на острове Парамушир я нашел своих героев.

На столе лежит фотография.

Палисадник. Угол серого, обшитого досками одноэтажного домика: «гостиница» рыбного треста в Северо-Курильске на Парамушире. На крыльце, небрежно опершись о перила, стоит парень. Суконная тужурка расстегнута^ на груди тельняшка, пониже сверкает медная бляха пояса. В правой, опущенной вдоль тела руке дымит папироса.

Это Виктор. Он плечист и тяжел. Продольная складка делит надвое невысокий, чистый лоб. Довольная, чуть смущенная улыбка тронула его губы.

Он водит меня по катеру «Ж-135», знакомит с капитаном Митрофановым. Точно, толково объясняет каждую деталь, твердо держит в уме технические расчеты и все начальные уроки мореходного дела.

День чудесный. Над вторым Курильским проливом голубой шелк неба и ласковое солнце. Катера то и дело подвозят к отстроенным цехам Северо-Курильского рыбозавода наливные кунгасы, полные трески и лососей. Тучи глупышей и чаек неутомимо очищают берег от рыбных отбросов. Строится город и порт: на бетонном фундаменте медленно ворочается многотонный кран.