— Что? — спрашиваю я, приближаясь к ней. Мне просто нужно, чтобы она озвучила это. Я смотрю ей в глаза, моё сердце бьётся, как сумасшедшее, и она смотрит на меня, как будто в размышлении. Если бы она просто сказала это.

— Крис, — мы поворачиваемся, чтобы увидеть, как к нам приближается мой папа.

— Спасибо за коньки, это было очень мило с твоей стороны, — тихо говорит Лорен, прежде чем взглянуть на моего отца. — Мистер Скотт, — говорит она, признавая его, прежде чем войти в дом. Как только она оказывается внутри, твёрдый взгляд отца обращается ко мне.

— Что это было? — спрашивает он, пожимая плечами.

— Мы ходили кататься на коньках, но Лорен не умела, поэтому я подумал, что покажу ей, — говорю как ни в чём ни бывало.

— Думаешь, это хорошая идея? — спрашивает он с сарказмом.

— Не вижу в этом ничего плохого, и это самое главное, — говорю я, прежде чем подняться по лестнице.

— Крис... — моё зрение снова начинает затуманиваться, и я наблюдаю, как сбегаю вниз по лестнице своего дома. Моё лицо красное, в глазах слёзы, я выгляжу разъярённым. Мой отец вылетает из дома следом за мной.

— Крис. Просто позволь мне объяснить. Пожалуйста, — кричит он, пытаясь догнать меня.

— Не смей, блять, со мной говорить. Держись от меня подальше! — я кричу на него. — Все эти годы – всё ложь. Твой моральный кодекс, твои правила и лекции, и ты лжец. Хренов лицемер, — я продолжаю кричать на него. Мой отец выглядит так, будто увидел призрака. — Я ненавижу тебя! — рычу на него.

— Ты не это имеешь в виду, сынок. Ты злишься. Ты расстроен, — отец заикается, и я разворачиваюсь, чтобы уйти, но останавливаюсь и поворачиваюсь. За долю секунды мой гнев рассеивается, и самодовольная ухмылка распространяется по моему лицу.

— Я должен поблагодарить тебя. Папа. Ты только что создал самую большую проблему в своей жизни, — говорю я со злой ухмылкой. Это он.

Мой отец пялится на меня с отвисшей челюстью. Он застыл на месте. Не думаю, что он осознавал, что я запрыгнул в его грузовик, пока я не сдвинулся с места. Он зовёт меня, бежит за грузовиком, и я показываю ему средний палец в окно.

— Кристофер! — говорит отец, и я понимаю, что вернулся в настоящее.

Я пытаюсь стряхнуть только что произошедшее из моих мыслей. Должно быть, это случилось много лет назад, судя по моей стрижке и по виду моего отца. Старшая школа. Думаю, что в начале воспоминания я был собой, но к концу стал Кэлом.

— Что случилось, сынок? — спрашивает он, внимательно глядя на меня.

— Мне кажется, я только что вспомнил кое-что о нас. Помнишь, как мы тут поругались? — спрашиваю его, он немного вздрагивает, а потом хмурится.

— У нас было несколько разногласий, — соглашается он.

— Это было очень тяжёлым, и я взял твой грузовик, — говорю я, мой тон резок.

— Что это было? — спрашивает он, подозрительно присматриваясь ко мне.

— Не знаю. Я просто вспомнил об этом. Стоя прямо здесь. Ты помнишь, что произошло? — я снова спрашиваю его.

— Не помню ничего такого, — говорит он стойко.

— Нет? — спрашиваю я его снова.

— Нет. Ничего подобного, — повторяет отец. — Думаю, нам обоим нужно немного поспать, — говорит он, похлопывая меня по плечу, прежде чем обернуться и пойти в дом.

Это первое воспоминание, не связанное с Лорен, и единственный человек, который может его подтвердить – кому я доверял – только что соврал мне.

Почему?

«Секретик. Думай, думай, думай, тупица. Не трать на это слишком много времени. Впереди ещё так много всего...

Я стараюсь игнорировать ехидный голос в моей голове и снисходительный смех, сопровождающий его.

Думаю, всё стало намного хуже и намного сложнее.

Глава 10 

Лорен

Я хотела сказать ему, что он мне нравится, как бы по-детски это ни звучало. Я чувствовала, что это нужно сказать. Если для этого и было подходящее время, то оно это и было, но, очевидно, я оценила ситуацию, лишь когда нужное время с Крисом полностью прошло. Его сигналы настолько разнообразны, что это сводит меня с ума. Мне кажется, что он был смущён так же, как и я. Тогда как в другое время он как будто точно знает, чего хочет.

Теперь он смотрит на меня по-другому, и я не уверена, хорошо это или нет. Раньше его взгляд казался любопытным, смущённым и нервозным. Теперь же, нервозность в значительной степени ушла, смущение всё ещё осталось, но появился интерес и что-то ещё, что я пока не могу определить.

Я собираюсь остаться здесь ещё на неделю, и время, кажется, бежит так быстро. Кэйлен стала настолько близка к Крису и его семье, что мне интересно, как она будет вести себя, когда, просыпаясь каждый день, не увидит его и миссис Скотт. Даже мистера Скотта, хотя он всё ещё не потеплел ко мне. На самом деле, я думаю, что он даже похолодел. Не знаю, почему он так меня ненавидит. Сначала я думала, что он просто раздражён и раздосадован мной. Моё присутствие напоминает ему, что его семья не идеальна. Но иногда, когда я замечаю, как он на меня пялится, мне кажется, что он ненавидит меня. Дело в том, что он никому не нравится. Ни Эйдену, ни Лизе, ни даже продавцам телемагазинов, которые звонят домой, и если он ненавидит меня только из-за моей связи с Кэлом, то я могу только представить, как он обращался с ним.

Мистер Скотт является одним из немногих опасений, которые у меня возникли насчёт того, что я планировала или предполагала. «Предположение», вероятно, более подходящее слово. На самом деле, это искажение. Дженна – второе опасение. Мне не приходилось иметь дело с ней со времени катастрофического катания на катке, но она похожа на спящий вирус, который, как вы знаете, может появиться в любое время. Я напоминаю себе, что мои решения не могут базироваться на том, что подумает Дженна, и на воздействии этого на неё. Нужно сфокусироваться на том, что лучше для Кэйлен, потому что моя работа – следить за здоровьем и благополучием моего ребёнка. Дженна не беспокоится об этом.

Дело в том, что, если бы всё было наоборот, и я была давно помолвлена с Кэлом, а она выскочила, сказав, что влюблена в Криса и у неё родилась дочь от него, я бы отошла в сторону. Я бы не удерживала его и не просила отказаться от своего ребёнка лишь бы сохранить жизнь, которую мы построили; но, не имея ребенка, возможно, я бы не поняла и начала бы игру, в которую она сейчас и играет. Хорошо, ничего из этого не игра, но иногда я чувствую, будто все мы фигуры на шахматной доске, передвигающиеся со своими собственными интересами. У нас всех они есть, даже у Криса. Я просто не могу понять, что он за человек.

Если это шахматная игра, я думаю, что шаг, который я собираюсь сделать, будет решающим. Я много думала об этом. На что у меня действительно было время здесь, так это на обдумывание, что хорошо, но также может свести человека с ума. Всё началось с простой мысли о том, как хорошо было бы избавиться от поездок туда-обратно каждые выходные или месяц, чтобы привезти Кэйлен увидеться со своей семьёй. Особенно, когда аренда здесь такая дешёвая. Затем я на самом деле проверила милый маленький дом с двумя спальнями для аренды. Родители Лизы сдают его менее чем за шестьсот долларов в месяц, и он всего лишь в десяти минутах от Скоттов. Оказывается, милый маленький дом с двумя спальнями может сдаваться с дальнейшей возможностью выкупить менее чем за семьдесят тысяч. Что делает покупку намного дешевле. Просто нет смысла отказываться. Особенно, когда Лиза сказала мне, что школа, в которой она работает, в следующем году будет нанимать учителя искусств.

Зарплата была бы не огромной, но дивиденды по акциям от работы Кэла в «Крэстфилд Корпорейшен» до сих пор хранятся на моём банковском счету. Мне нужно было бы лишь выполнить несколько предварительных условий обучения, и я смогла бы подать заявку на лицензию преподавателя. После появления Кэйлен мысль о преподавании ученикам начальных классов стала не такой страшной, как раньше. Но я тороплю события. Я ничего не подписывала и не делала серьёзных предложений, только проявила заинтересованность. Я хочу поговорить с Крисом об этом, прежде чем идти дальше. Хотя я не вижу причин, чтобы он был против этой идеи.