Ну, это новость века.

— С тех пор как ты появилась на пороге нашего дома весь покой и порядок нашей семьи начал рушиться, — он разговаривает со мной, но даже не утруждается смотреть в мою сторону.

— Это потому, что вы решили позволить своему сыну жить во лжи, — перебиваю.

— Я хочу лучшего для моего сына, — говорит он, наконец обращая своё внимание на меня.

— Мне кажется, вы хотите лучшего для себя, — говорю я, и он смеётся, как будто я пошутила.

— Возвращение Кэла, существование, возрождение – как бы ты это ни назвала – уничтожит нашу семью, — я уже слышала всё это. Мистер Скотт считает Кэла антихристом. — Это может не иметь значения для тебя, но, в конце концов, он уничтожит и твою семью, — говорит он, наступая на меня. Я смотрю на него. Мне хочется, чтобы он узнал, что его маленькая речь только злит меня. Его слова не затрагивают меня, не пугают и не запугивают.

— Вы понимаете, что для того, чтобы Крис был в норме, они с Кэлом должны объединиться? Для его существования есть причина, и он не уйдёт! — говорю я смело, хотя не совсем уверена в себе.

Мистер Скотт насмехается.

— Кэл не согласится на это, он хочет захватить власть! Мне казалось, что ты в состоянии это понять. В конце концов, ты была замужем за ним! Это настоящая проблема. Он воплощает ярость Кристофера, его импульсивность, его озлобленность и гнев, — говорит он с насмешкой.

Я неистово качаю головой.

— Это всё не только Кэл! — я выплёвываю.

— О, девочка, проснись! Доброта, которую ты видела в Кэле, принадлежала Кристоферу. Разве ты ещё не поняла это? Если Кэл вернётся, он возьмёт верх, и доброта и самоконтроль, которые ему удавалось проявить, — всё, что было Крисом, исчезнет! Он превратится в торнадо, уничтожающим всех и вся на своём пути. Он ничего не сможет с этим поделать, это причина его существования, — продолжает мужчина горько, и я начинаю думать, что Мистер Антипсихолог и я провёл с доктором своего сына намного больше бесед, чем сам Крис.

— Откуда вы знаете, какова причина его существования? Почему вы так его ненавидите? — подозрение и горечь в моём тоне дико очевидны. Он явно чего-то недоговаривает. Почему он думает, что Кэл уничтожит свою семью? Он отошёл в сторону, чтобы Крис вернулся, когда его мама заболела. — Или, может быть, лучше спросить, почему Кэл ненавидит вас? — спрашиваю я его гневно, и на мгновение он выглядит обескураженным.

— Вещи никогда не делятся на чёрное и белое. А Кэл видит всё только в таком свете, для него не существует оттенков серого, — отвечает он, и я бросаю на него странный взгляд. Не ожидала от него такого ответа.

— Что это значит? — теперь я смущена.

— Если Кэл не вернётся, и Крис начнёт устраивать эти выходки… — говорит он быстро.

— Что вы имеете в виду, говоря «выходки»?— я прерываю его.

— Когда он начинает говорить то, что совершенно не соответствует его характеру, — говорит он, растолковывая мне.

—Только то, что он сказал что-то, что, возможно, разозлило Дженну, не значит, что дело в Кэле, — говорю я, высмеивая нелепость их гипотезы.

— Если он всё ещё Крис. Думаю, тебе лучше остановиться в «Риттер Инн». Я заплачу, — говорит он, его тон чуть менее резкий, но слова всё ещё резки. Я качаю головой.

— Нет, — говорю я так холодно, как могу.

Он стонет и складывает руки, будто задумавшись на минутку. Похоже, он не в состоянии придумать что-то в ответ, потому что собирается уходить, но останавливается и поворачивается ко мне.

— Ты недостаточно хороша для него, Лорен, — говорит он, тон его голоса низкий, почти рычащий, и он снова начинает уходить. Я так зла. Мне нужно что-то ударить.

— Хороша для кого? — спрашиваю его саркастически.

Единственный человек, которому кажется, что я не хороша, это он со своим бредом, в котором по его желанию живёт его семья. Мистер Скотт поворачивается и смотрит на меня взглядом, посылающим озноб по моему позвоночнику.

— Для любого из них, — гневно заявляет он, перед тем как сердито потопать к своему грузовику. Он уезжает, оставляя меня в одиночестве стоять снаружи. Я возвращаюсь в дом, воспроизводя в уме всё, что он сказал. Что-то не так. Я начинаю думать, что есть ещё одна причина, по которой он не хочет возвращения Кэла. Если он знает об этом состоянии так много, как я полагаю, исходя с этого разговора, он должен знать, что выходом из ситуации является интеграция. Почему он этого не хочет? Я стараюсь стряхнуть адреналин, гнев и смятение перед возвращением в дом. Мы находились достаточно далеко от него, чтобы никто не узнал, что мы кричали друг на друга. Он не привёл миссис Скотт, и я не знаю, откуда у него взялись такие мысли, но не хочу её беспокоить. Она такая милая женщина, и я знаю, что будет, узнай она о только что произошедшем, но в этом нет необходимости, потому что, независимо от позиции её мужа, он не сможет запугать или оттолкнуть меня.

Я никуда не уеду.

Крис

Уже несколько недель я не спал так хорошо. Впервые за долгое время я проснулся по будильнику, а не раньше. Когда он начинает звонить, я провожу пальцем вниз по экрану телефона, чтобы выключить будильник, и вспоминаю, что делал вчера поздно вечером. После готовки с Лорен я пошёл к Дженнеи... Я действительно не помню, что произошло после этого. Я должен нервничать или беспокоиться об этом, но я не волнуюсь. Уверен, моё сознание не отключалось, потому что я помню, как целовал её, ехал домой и ложился спать. Я сажусь в своей постели и думаю: помню, как пришёл к ней домой, на грани принятия, и мы начали о чём-то спорить, не уверен в причине. Всё остальное почти как в тумане. Не знаю, чем закончился спор, но ощущения у меня хорошие. Должно быть, мы всё уладили, раз я чувствую себя хорошо. Нет, я чувствую себя прекрасно. Не устало или напряжённо. Просто хорошо.

Я добираюсь до телефона, нахожу имя Дженны и пишу ей.

«Доброе утро, красавица».

Я хватаю свою одежду, направляюсь в ванную и прыгаю в душ. Сегодня у меня только один урок. Хорошее о замене – не важно, один у вас урок или четыре, вы по-прежнему получаете всё ту же ежедневную ставку. Переодевшись, я направляюсь на кухню. Уже чувствую запах ветчины и яиц. Войдя в кухню, вижу Лорен c моей мамой за столом и Кэйлен на своём высоком стуле.

— Доброе утро, разрушительница, — говорю я, целуя Кэйлен в лоб. Я дал ей это прозвище, так как она может разрушить весь дом, но она достаточно милая, чтобы всё сходило ей с рук. Мама ставит на стол кувшин апельсинового сока, и я хватаю её, обнимая и целуя.

— У кого-то хорошее настроение, — радостно говорит она.

— Что случилось, Лорен? Ты помогла маме с завтраком сегодня утром? — говорю я игриво, прежде чем сесть в кресло напротив неё. Я улыбаюсь ей, глядя в эти большие карие глаза. Хватаю тарелку и начинаю загружать её яйцами. Я голоден.

Лорен всё ещё смотрит на меня, но не так, как обычно в окружении других людей. Никаких мимолётных взглядов или застенчивых улыбок. Сегодня она как будто изучает меня. Из-за этого я чувствую себя немного неловко, и она не отвечает на мой вопрос. У меня шампунь в волосах или что-то в этом роде? Нет, мама сказала бы что-то. Возможно, я выгляжу сегодня исключительно хорошо, так как именно так себя и чувствую.

— Лорен сказала мне, что ты отличный учитель, — мама дразнит меня, присоединяясь к нам за столом. Она склоняет голову, и Лорен наконец перестаёт смотреть на меня, делая то же самое, в то время как моя мама проговаривает свою стандартную молитву. Когда она заканчивает, Лорен снова начинает наблюдать за мной. В эту игру могут играть двое, поэтому я тоже начинаю смотреть ей прямо в глаза. Ожидаю, что она отвернётся, но этого не случается. Если она хочет держать эти красивые глаза на мне, я сама доброжелательность. Моя мама говорит что-то, но её слова пролетают мимо меня. Лорен тоже не слушает. Думаю, у нас полноценное противостояние.