— Если ты сейчас скинешь или начнешь на меня рычать, то я клянусь — я найду тебя и сделаю так, что ты точно больше не сможешь ни рычать, ни фыркать, ни толком говорить.
— Я тебя слушаю, — лениво отозвался Тимофей, словно я не грозилась его покалечить, а о погоде непринужденно болтала.
— А тебе не кажется, что нам нужно поговорить не по телефону? — раздраженно спросила я, нервно постукивая пальцами по рулю своей машины.
— Можешь подъехать к нам с Дианой домой, моей сестренки всё равно дома нет, — как вариант предложил Тимофей.
— Я прекрасно знаю, что её нет дома, и жди, скоро буду, — в этот раз я первая завершила разговор, едва ли сверкая от этого поступка.
У дома двойняшек я оказалась через минут пятнадцать, специально пропуская всех пешеходов, не выскакивая на желтый цвет светофора, соблюдая допустимую скорость, а, не гоня на всех скоростях.
Стоило мне подняться на лифте, как дверь, за которой проживали двойняшки, отворилась, пропуская меня в их сумасшедшую обитель. И если психические расстройства Дианы, я могла понять, то от Тимофея я сама сходила с ума.
— Привет, — угрюмо поздоровалась я с Тимофеем, глядя на его обнаженных торс, покрытый каплями воды.
Наверное, парень не мог поднять трубку из-за того, что находился в душе, а я уж себе на придумывала.
— Привет, — ехидно хмыкнув на мое недовольное настроение, ответил Тимофей, проходя в свою комнату. — Ты хотела поговорить.
— Ты хотела поговорить, — передразнила я Тимофея, скривив лицо. — Да, я хотела поговорить, но если ты и будешь так себя вести, то я лучше поддержу диалог со стенкой, толку будет гораздо больше!
— О чем ты там хотела поговорить? — не обращая внимания на мою ругань, спросил Тимофей, разозлив меня пуще прежнего.
— То есть тебе говорить не о чем? — спросила я, стараясь как можно быстрее совладать с собой и своими пылающими от злости эмоциями.
— Может быть, и есть о чем, но я хочу тебя послушать, — присаживаясь на свою кровать, сказал вальяжно Тимофей.
— Ладно, — шумно вздохнув, сказала я. — Тимофей, я действительно тебя не понимаю. Чего ты от меня хочешь, скажи, пожалуйста. Почему ты на меня обиделся и не разговариваешь со мной?
— А ты действительно ничего не понимаешь? — всё же, я умудрилась разозлить Тимофея, раз он мигом вскочил с кровати, возвышаясь надо мной.
— Тимочка, если бы я понимала, я бы сделала всё, чтобы мы не ругались, — прошептала я, прижимаясь к Тимофею.
Теперь стала очередь Тимофея шумно вздыхать, но он обнял меня в ответ, прижимая к своему влажному после душа телу.
— Таня, помнишь, ты обещала, что когда я разорву все отношения с девушками, то ты уйдешь из клуба? Я выполнил часть нашей сделки, но не ты.
— Боже мой, Тимофей, только не говори, что лишь из-за этого ты так завелся? — я посмотрела парню в изумрудные глаза, светившиеся недовольством разоблачения. — Милый, я тебе клянусь, что как только я окончу академию, а это случится буквально через недели две, я сразу же уйду из клуба. Просто дай мне отработать положенный срок и получить зарплату, а потом я уйду.
— Хорошо, но только на последние две недели, не больше, — недовольно и нехотя согласился любимый, вновь прижимая меня к себе.
— Тимофей, в следующий раз ты сразу мне говори, что тебя заставляет нервничать, я же не могу прочитать твои мысли, — поцеловав парня в плечо, попросила я.
Тимофей кивнул, поцеловав меня в ответ в макушку, и отстранился, с недовольством подмечая, что теперь моя одежда намокла.
— Тим, мне домой нужно, ты со мной или? — не закончив мысль, спросила я, надеясь, что парень поедет со мной.
— С тобой, — словно прочитав мои мысли, сказал Тимофей, натягивая на себя футболку и толстовку.
В этот раз мы не стали брать две машины, решив, что это будет неуместно, поэтому сели в мой автомобиль под ворчание Тимофея о том, как непривычно ему быть в роли пассажира.
— Не ворчи, — кротко, но крепко поцеловав Тимофея в губы, я отстранилась от любимого и выехала со двора.
Тимофей больше не возмущался, а лишь мирно сидел на пассажирском сиденье, качая своей блондинистой головой в такт песням.
Его легкие завитки волос весело подскакивали, падая то на глаза, закрывая от меня великолепное сияние изумруда, то вновь возвращались на место, купаясь в солнечном свете и солнечных зайчиках, появляющихся из-за зеркал.
Машина плавно остановилась на парковке, и я, стараясь как можно грациознее выйти, поняла, что мне совершенно не хочется вести себя более милой, нежной, пьянящей или соблазняющей рядом с парнем своей мечты. Поэтому едва дав Тимофею выйти из машины, и активировав сигнализацию, звонко рассмеялась, запрыгивая к своему мальчику на спину.
Подхватив меня удобнее, Тимофей понес меня к лифту. Поставив меня около зеркала, парень не спешил меня отпускать, наугад, но с великой четкостью, нажав на нужный этаж.
Я сама потянулась к его губам, изнывая по их сладостному вкусу, спеша возродить воспоминания об этих сочный губах.
Едва усмехнувшись, Тимофей не сразу ответил на мой поцелуй, выжидая момент и заставляя меня все больше и больше заводиться. Лишь после того, как я укусила его нижнюю губу, я смогла добиться ответного поцелуя.
Но лифт ехал слишком быстро, чтобы я смогла насладиться ответным скольжением его губ по моим устам. Не разрывая поцелуя, я вышла из лифта, толкая парня вперед. Так мы и добрались до двери. Уперев парня во входную дверь своей квартиры, я быстро достала ключ из кармана и открыла дверь, заталкивая Тимофея вовнутрь.
Теперь моя очередь стала упираться в двери спиной, блаженствуя от ласк любимого человека. Тем временем, наша одежда хаотично спадала на пол, оголяя нас, друг перед другом.
На краю сознания висела мысль об открытой, хоть и не распахнутой двери, и я, удерживая мысль в голове, дотянулась до дверной ручки, поднимая её вверх, тем самым закрывая её. Звук блокируемой двери спустил все тормоза, и я, ведомая лишь первобытным возбуждением и страстью, повела парня в свою комнату.
Это было мощнее, чем удар током, обжигающее, чем касание огня, и завораживающе, чем природная красота.
Скольжение его рук, по моей обнаженной коже заставляя выгибаться и стонать, подстраиваясь под ласки, чтобы заполучить их как можно больше, даря в ответ не менее скромные прикосновения.
Поднимая меня над полом, заставляя обнять его за пояс ногами, Тимофей прервал на несколько мгновений поцелуй, заглянув мне в глаза.
Казалось, во мне взорвалась Вселенная. Маленький щелчок, маленький взрыв, маленькая смерть. Словно попала в черную дыру, которая засасывала меня, заставляя все больше и больше просить о такой нужной разрядке.
Словно все звезды на небе погасли, а я этого и не заметила, ибо мой путь освещали его глаза. Словно в моем мире перекрыли воздух, но я дышала его поцелуями и касаниями. Словно мое сердце перестало стучать в груди, но мне было все равно, потому что я слышала, как бьется его сердце и благодаря этому звуку могла жить.
Короткий миг прерванного поцелуя превратился в бесконечность. Не выдержав обжигающего взгляда изумрудных глаз, я вновь потянулась к губам Тимофея, возвращая баланс моему миру, моей Вселенной.
Ещё один короткий миг, в который мы оказались на кровати, и я вылетаю за все существующие орбиты.
Этот момент и эти мгновения никогда и ни за что не покинуть мою голову и память. Они будут жить в моих самых сладких воспоминаниях, заставляя разгораться и воспламеняться при одном лишь упоминании.
— Ты очень красивая, — шепот на ухо, сводящий с ума, заставляющий всю кожу гореть огнем, заставляющий стонать и выгибаться, прижимаясь обнаженной кожей груди к разгоряченному телу.
— Ты в миллиарды раз лучше, — тихо ответила я, выдыхая эти слова ему в губы, чтобы он почувствовал на себе всю их правдивость.
Толчок, звук соединяющихся тел, наполненность друг другом и синхронный блаженный стон, вырвавшийся изнутри, не задерживаемый ни на миг.
Это не сравнится ни с чем. Ощущение тела, которое полностью принадлежит тебе, тело, которое получает удовольствие от твоих прикосновений, тело, благоверное твоему телу. Ощущение человека, от которого зависит твоя жизнь, человека, кому ты будешь поклоняться и отдавать себя полностью.