— Кто бы не отреагировал? — усмехнулся Владимир, пристегиваясь по команде стюардессы. — Давно вас «заразили» и целибат навязали?

— А это всего лишь недели четыре назад, — она задумалась, и вновь начала теребить пуговки на блузе. — Или меньше. А вообще я дала честное обещание и самому Крючко.

— Какое? К нему не приближаться?

— Обещала подумать над его предложением, как только получу разрешение на дальнейшую половую жизнь

— И в каком контексте это было сказано?

— А в каком контексте это еще могло быть сказано? Мы обсуждали досуг.

После этого откровения она взяла маленькую подушку, которую заблаговременно выудила из ручной поклажи, обняла ее и дала ценные указания — до посадки не будить.

Взглянув на спящую Татьяну, Владимир понял — поездка тоскливой не будет и если растянется на пару дней, заскучать ему не дадут.

Пункт 18: Никогда не бойтесь совершить ошибку

Мы приехали в Буковель значительно после 20:00, на которые рассчитывали, на небо уже взошла огромная луна, проявились мелкие звездочки, дует ласковый ветер, обещая теплую ночь. Вокруг нашего пристанища красивейшие горные хребты, лес хвойный высокий и воздух. Воздуха здесь больше всего и от чистоты своей он словно пьянящий коктейль, наполняет радостью и энергией.

Я не выспалась, со все еще ноющими мышцами, после самолета, поезда и автобуса стою у перил домика куда нас заселили и наслаждаюсь каждым вздохом, и каждым долетевшим звуком. И стою я здесь уже более получаса, потому что в доме бушует Владимир. Видите ли, кто-то ошибся с данными, у кого-то изменились планы, а сообщить об этом напрямую никто не осмелился или же не захотел, и нужные ему люди прибудут дня через два, а мы с его слов «уже тут нихе… ничего не делаем».

Точнее как сказать «мы», я совсем не против поваляться на зеленой травке, вздыхая грызть травинку, и наблюдать за полетом облаков. Все равно моя работа со мной и вот даже начальство под боком. А почему он в таком гневе вообще не понятно.

Дверь сзади меня с грохотом открылась и все еще злой Владимир, прижимающий к уху трубку, вышел на крыльцо, чтобы продолжить возмущения на воздухе:

— А вот вы где?

— Да… прячусь.

— Прячетесь? — не понял он. Стоит напротив весь взъерошенный, взмокший и злой, рубашка расстегнута до середины груди, брюки подкатаны до колен, ноги босые, но в носках. Картина маслом — облагороженный неандерталец в праведном гневе.

— Точнее пряталась, теперь бессмысленно. — Улыбнулась я.

— Почему, — спросил у меня, явно ожидая, когда по телефону ответят.

— Потому что вы меня уже…

Договорить он мне не дал, вдруг как рявкнет в телефон, что я чуть не отдала Богу душу, перемахнув через перила головой вперед:

— Мы же договорились! — и, не давая абоненту что-либо ответить, босс раздраженно продолжил, — ты мне Гофунга на блюдце обещал, какого хре…

Услышав что-то в ответ, осекся и смачно ругнувшись, начал извиняться:

— Виоричка, прости, перепутал… — кажется, я только что видела как шеф залился краской стыда и неловко похлопал себя свободной рукой по карману брюк.

— Я в курсе который час и день недели, передай мужу, не хотел. — И с тяжелым вздохом, ответил, — да, добрались хорошо. Нет, номера нравятся. Все устраивает.

— Татьяна? А что Татьяна? Наслаждается Татьяна чистым воздухом и видом на луну. — Он бросил на меня взгляд и, почесав макушку, отвернулся. Прошлепал к противоположной стороне террасы, чтобы там махнув рукой на одном дыхании выговорить:

— Я сам не понял, как это у них произошло. Нет. Да, именно так… Да кто их на хрен знает! Да, прости, нечаянно…

Потоптавшись в углу еще немного, Владимир спустился по ступенькам и, не снимая носков, пошел в сторону реки медленно текущей у второго яруса домиков. Последними долетевшими ко мне словами были:

— Обещался через два дня… еще не решил. Либо вернусь, либо подожду.

И пока ураган имени Владимир изменил направление, я получила возможность вернуться в домик и осмотреться. Итак, нам достался уютный коттедж с мансардой под красной крышей стоящий, как и его собратья — особняком на самой высокой точке склона. Можно было бы сказать на отшибе, но учитывая уединенность таких домиков и значительное отдаление типовых друг от дружки, становится понятно — это дорогое жилье для привилегированных.

Итак, в нашем распоряжении на втором этаже оказалась одна спальня с двуспальной кроватью, телевизором. Дверь из нее ведет в уютный санузел, две другие спальни закрыты. Как спать будем, я решила не думать и спустилась вниз.

На первом этаже гостиная с камином, мини-сейфом, плазменным телевизором; мини-кухня с нормальным набором кухонных принадлежностей и техники. Если останемся готовить будем сами.

В цокольном этаже мною была обнаружена комнатой отдыха с сауной и мини бассейном. Я с блаженством смотрела на это творение рук человеческих, уже представив с каким удовольствием я сюда залезу. И вот на осмотре купели меня прервал Владимир, хлопнув дверью, он вошел в домик.

— Татьяна?

— Я здесь, — тихо отозвалась, выйдя ему на встречу. Видимо на улице босс поостыл, рубашка теперь уже застегнута, брюки отпущены, а носков нет вообще. Он проследил за моим взглядом и невольно поджал пальцы ног:

— Что сейчас будете делать?

— Сейчас поем и спать. — Честно ответила я.

— Вы же всю дорогу проспали!

— А вы же всю дорогу этот сон прерывали.

— Я работал… — потряс телефоном передо мной и прошел к креслу, чтобы со вздохом в него опуститься.

— Я тоже.

— Над чем? — спросил со смешком, закинув телефон в карман.

— Над восстановлением сил для дальнейшей работы. Вы мне в последнюю неделю продохнуть не дали, все посылали и посылали, — я с улыбкой села напротив.

— А вы не послались. — Владимир вновь почесал макушку и с самым невинным взглядом спросил, — почему?

— Застарелая привычка возвращаться, каким бы далеким не был посыл. — И задала важный вопрос, все же чемоданы мы до сих пор не распаковали. — Мы остаемся или уезжаем?

— Еще не решил…

— Хорошо, спрошу завтра. — Похлопав себя по коленкам, я поднялась. — Где вы спите?

— А вы поесть перед сном уже не хотите? — с обиженным удивлением спросил он.

— Владимир, вы интересуетесь, для чего?

— Чтобы вы приготовили. — Без застенчивости ответил наглый шеф, откинув голову со страдальческой миной на лице.

— Интересный ход… Вы знаете мне легче вас послать…

— Не надо меня посылать, я никуда не хочу идти.

— А придется.

— Не хочууууу… — простонал он.

— В любом случае придется и даже через «не хочу». Либо идете со мной в ресторан, либо в магазин за продуктами, а иначе я готовить, не намерена.

— А у них доставка есть?

— Узнавайте… — я вышла. Сзади послышался тихий и вкрадчивый вопрос:

— Татьяна, а не будь меня рядом, вы, как и где собирались ужинать?

— У меня с собой круассаны и чай.

— Вот и мне того же, пожалуйста. — Нашелся Владимир, явно рассчитывая на нормальную порцию круассанов, штук так двадцать пять и лучше всего с мясом.

— Владимир, вам не хватит. — Я вернулась в комнату и, приникнув к косяку, настоятельно порекомендовала. — Так что прекращайте терроризировать вольного сотрудника и решите вопрос с доставкой.

— Ладно…

Почти утро понедельника, еще темно. Проснулась из-за тяжести, придавившей к матрасу и тепла обвивающего все тело. Проснулась потому что ни тяжести, ни тепла быть не должно. Так как сытый и довольный шеф уступил мне спальню, и расположился в гостиной. И тут в темноте раздался тяжелый мужской вздох, и я искренне возмутилась:

— Владимир Александрович… вас тут быть не должно.

— Спи…

— Я бы с радостью, но мы с вами так не договаривались. Что вы тут делаете?

— Сплю. — Чуть сильнее прижался ко мне и выдохнул в шею. — Проблемы?

— Ага, у вас. Вы, почему здесь?

— Спина болит и мне здесь удобнее.