Его взгляд напомнил о том, что с людьми нужно быть менее колючей. Но шмыгнув носом я послала куда подальше и его взгляд и собственное чувство вины за грубость. Мне нельзя брать детей на руки и нельзя расклеиваться каждый раз вспоминая о своем… И пусть простят окружающие за враждебные всплески агрессии и отчужденности, но намного проще быть грубой колючкой, чтобы не превратиться в слезливую квашню.

— Что у вас случилось? — мягко повторил он.

— Все в порядке, — попыталась придать лицу бравый вид и не столько почувствовала сама, как заметила его взгляд, скользящий по щеке вслед за моей слезой. Не сдержалась. Оглядываюсь, стирая слезу. Уходить здесь некуда, народу вокруг полно. Может попросить оставить в покое?

— Оставьте меня… — он не сдвинулся с места, — ну, пожалуйста.

— Уверены? — я не успела сказать нет, он уже оказался рядом, обнял. И решил проявить участие. — Очень плохо?

Уж лучше бы не спрашивал, тихо разревелась не чувствуя ног повисла на нем. Удержал, прижал крепче, ободряюще поглаживая второй рукой по спине. И неизвестно от чего плачу. Из жалости к себе? Или потому что годами тешилась надеждой встретиться с порядочным, родить собственное солнышко и перестать пугаться своих отпусков и праздничных выходных?

Ведь у родителей обязательно встречусь со счастливой Олей, ее Виталием и их маленьким счастьем Машенькой.

Постаралась взять себя в руки и отодвинуться. Шах позволил отстраниться лишь чуть-чуть, скрывая меня собой от команды мягко коснулся моего виска, а затем убирая соленую влагу, прошелся пальцами от виски ко все еще вздрагивающему подбородку с одной стороны затем с другой.

— Почему вы такой нежный, с-се-ссейчас?

— Потому что сейчас это нужно. — Последовал простой ответ, от чего стало еще горше.

Вот теперь еще и мужика разжалобила, и ведет он себя так потому что это нужно мне, а для него процесс не вызывает сложностей. Зажмурившись, проговаривая про себя: «Дыши просто дыши. Все наладится. Все будет именно так как ты того хочешь. Стоит всего лишь, не теряя веры искать. И найдешь. Он обязательно найдется».

— Идти можете?

Медленно выдохнула. Вот ведь! Если веришь в собственные силы, они найдутся. Открыв глаза, смогла даже улыбнуться ему.

— Нет. Я теперь могу не только идти, но и летать. — Взяв его за руку, потянула за собой на выход. Шах не отступал и с улыбкой комментировал ситуацию:

— Всегда удивлялся силе женских слез.

— Почему? — мы свернули к лестнице.

— Выплакавшись вам, становится легче, и вы можете пережить все и вся. А мы чтобы не видеть этих слез готовы пойти на все.

Кивнула, не смея смотреть на него. В голове вспыхнули глупости из разряда, что же он обо мне подумал и прочее. Уж лучше бы он обо мне вообще не думал.

— В том числе остаться рядом и просто поддержать. — Продолжил Шах, сжав мою ладошку. — Если быть честным — это самое сложное, из всего что мы можем сделать.

И не понятно, он пытается меня приободрить или заметил мою стыдливость и поясняет свои действия. Вскинула голову и встретилась с ним взглядами. Выражение лица Шаха можно было отнести то ли к смущенному от искренности, то ли к сочувствующему.

— Спасибо. — Кивнул, к машине мы шли в тишине.

— А расскажите…

— Анна, разве я сегодня мало рассказал?

Мысленно прикинула все, что он сегодня говорил, и подведя итог, честно призналась:

— На самом деле, вы вообще ничего не рассказывали.

— На сегодня хватит. — Шах тихо рассмеялся и отрицательно покачал головой, когда я попыталась возразить. Предупредив движение водителя, сам открыл передо мной дверь автомобиля и помог занять сидение.

— И вас тишина смущать не будет?

— Нет.

— Хорошо.

Тишина его не смущала от силы минуты три. Затем он взял мою ладошку и, привлекая внимание, сжал:

— Я должен вам в кое-чем признаться.

— Слушаю.

— У меня есть актриса на роль девушки. Девушки для истории с провальными предложениями руки и сердца.

— Прекрасно. — Женское любопытство профессионализм тут же задвинул на дальнюю полку. — Почему не показали сразу? Мы бы сегодня же подобрали партнера по сцене. Видеоматериалы или фото с девушкой у вас есть?

— Да, все есть. — Размышляя он, смотрел в окно, неосознанно поглаживая мою ладошку. — Так вы не против?

— Нет, это ваш ролик и ваше решение. — Руку я не забрала, и вообще исполню все, что попросит. И даже больше того лишь бы избавиться от накатившего раскаяния за истерику. — Но я очень хочу взглянуть на нее. И Ша…

— Шаген, если у вас есть еще какие-нибудь вопросы или предложения сообщайте о них заранее.

— Предложение есть. — Он дал знак водителю и тот остановился. — Что скажете насчет итальянского ресторана?

— Прямо сейчас?

— Седьмой час вечера, почему нет?

— Я не одета для ресторана, да и вид неважный.

— О! Вы прекрасны Анна.

— Да, для заднего входа пойдет. — Прокомментировала я, вглядываясь в маленькое зеркальце.

— Именно так. — Клацнув, мое зеркальце выпало из рук. А он, как ни в чем не бывало, продолжил. — Войдем через служебный вход поднимемся на второй этаж и займем столик в самом темном углу зала, а лучше отдельного кабинета. И если очень хотите, наденем на вас черную паранджу. У меня с собой всегда есть парочка, для меня как для постоянного посетителя их шьют под заказ.

— Но я…, вы шутите.

— Анна, вас показывать я не хочу никому. — Со смешком добавил Шах.

— Это что только что было? Комплимент или угроза террориста-собственника?

— Решать вам. — Он вышел из автомобиля, обошел его и открыл дверцу с моей стороны. — Что решили?

— Что от сытного ужина не откажусь, а паранджу мы оставим на потом. — Вложила руку в его ладонь и мягко вышла следом.

Шах повел меня в зеленый проулок через кованые ворота. Шикарного входа в итальянский ресторан за поворотом не оказалось. Маленький уютный дворик, зеленеющий всеми цветами зелени был выложен декоративной плиткой и укомплектован скамейками на двоих. Помимо окон в чужие квартиры, как в чужие жизни там была простая металлическая дверь, скрытая тенью плетущегося винограда.

— Паранджа бы вам подошла. — Шаген открыл дверь для меня, а затем за руку повел по лестнице вверх.

— Не сомневаюсь. Как и прочим девушкам.

— Нет, в прорези ткани ваши глаза смотрелись бы незабываемо. — По моим подсчетам мы поднялись на пятый этаж, а Шах все еще дышал спокойно.

— Угу. — Только и ответила я, когда впереди возникла слабо освещенная площадка старинного ресторана. Это действительно был ресторан, точнее его самый дальний угол — стеклянный эркер выходящий окнами в живописный дворик. Панорама города была потрясающей. А вид столика накрытого на двоих восхитил и порадовал. И личный официант уже ожидал.

— Анна, почему у меня такое впечатление, что вы только что поставили мне пять баллов? — спросил он подводя меня к столику.

— Вы ошибаетесь. — Улыбнулась я, заняв свое место.

— А вы уверены?

— Да. Я вам поставила десятку, и не жалею об этом.

В ходе дегустации, а порции тут не смотря на итальянскую кухню были все же французскими — только для дегустирующих, выяснилось, что любимый ресторан Шаха в Киеве «Восточный экспресс», итого любимая кухня армянская. А так как все мы родом из детства, то и есть ее лучше всего в Ереване.

Развернуть диалог далее предпочтений в еде он не позволил. Сопротивляться этому не имело смысла, захочет сам направит в нужное русло. Сегодня я с чистой душой решила передать все бразды правления в уверенные мужские руки. А потому не прошло и получаса за десертом, и Шах затронул волнующую его тему.

— Анна, ваш бука… То есть ноутбук вчера вечером упал.

Делаю глоток восхитительного кофе и вспоминаю, что с букой я сегодня уже работала. Никаких повреждений, вмятин, царапин на корпусе, а так же сбоев в работе не обнаружила. Тогда почему об этом говорит Шах?

— Надеюсь, он падал с небольшой высоты? — наивно поинтересовалась я.