- Два, - поцеловала папу в щеку, чуть жестковатую от грубой щетины, запомнив известный одеколон, которым отец всегда пользовался. Свежий, даже порой через чур, но запах стал родным и привычным. Нужны были силы, приходилось черпать подобным образом.
- Три, - как только тело рухнуло под ноги Кирилла, я раскрыла дверцу, скинула туфли с уставших за целый день ног и пустила всю мощь своего тела на дальнейший бег.
У ПБ-ников ни шанса, те задавлены количеством, да и опытом работников специальной службы. Двое нападавших кое-как стояли на ногах, пытались убежать, только ускорив конец.
Я кивнула отцу вместо ответа, зубы стучали друг об друга и боялась, что правильно не выговорю слова.
- В детстве вы там часто гуляли с ребятами, а я запрещал всегда. Вот теперь беги туда затеряйся. Тебя нет. Ты - это не ты. Запомни. И не влезай никуда по возможности, только в крайней необходимости.
Не было времени удивляться, и я только кивнула. Опять. Сглотнула.
В одних колготках нырнула сквозь рощицу, благо мои габариты позволяли протиснуться сквозь дубы, листья и корявые ветви. По ногам почувствовала болезненные стежки. И бежала, не помня себя, прокручивая в голове только приказ отца. Бежать и бежать к Гробнице.
Сначала путь пролегал сквозь поле пшеницы засеянное. Сбоку справа возвышаясь на многие километры отсюда - то место, в которое я возвращалась но так и не вернулась. Родные стены. Дом каменный. Прохладный летом, защищенный высоким забором под напряжением, огромным количеством КМЗ-ников и современной техникой слежения.
Я и представить не могла в тот момент, сколько пролетит времени и как сильно изменюсь по поведению, прежде чем вновь вступлю на территорию своего любимого замка - дома.
Глава 1. «Ночной побег»
POV Вильмонт
Это была глубокая ночь, когда почти весь народ северной части Гнета спал крепким сном. Его малая часть бодрствовала медики и военные, ну и возможно малое число молодежи.
Страх гнал серым голодным волком, наступая по пятам, а я бежала по полю. Царапая ступни о землю, корешки растений, иногда спотыкалась, но не падала, это было бы слишком большой роскошью, на моем счету нет лишней минуты. Щеки полыхали огнем, в горле чувствовалась тяжесть, которая не пропадала, а с каждым шагом становилась объемнее и крепче.
Тени от одиноких лачуг преследовали это был район Лесья, который располагался по кругу леса. Через пять километров стоял пропускной пункт. Я могла бы пройти сквозь него, но отец дал другой указ. Я должна скрываться от людей, только зачем и почему так внезапно, вовремя нападения ПБ-ников? Что он хотел добиться, скрывая меня, может кого-то подозревал в нападении?
Пришлось не задолго до границы свернуть вправо. Как только над головой сомкнулись деревья, стало жутко. Захотелось повернуть в диаметрально противоположное направление домой - под семейный покров.
Сбавила шаг, чувствуя как резали под ребрами сотни мечей плоть, и, задыхаясь от недостатка воздуха, прислушивалась к звукам. Тишина. Оглушающая.
Дальше начиналась Страда. Некогда мы две страны Гнета и Страда были объединенным государством. Миролюбивым и дружным народом (Немийцами), разделенными между собой полноводной рекой, которую в последствии назвали Гробницей. Название река получила благодаря тому, что пятьсот лет назад в ней схоронили множество трупов Бастардов. Она служила их личным кладбищем. Тела сжигали и бросали в реку. С тех пор вода значительно обмелела и была больше похожа на болото, сплошь заросшее тиной.
Пятьсот лет назад Бастарды занимали около половины населения страны. Сейчас их осталось приблизительно пять тысяч человек в сравнении с Аристократами, которые на данный момент времени составляли три миллиарда представителей человечества.
Две с половиной тысячи лет назад в рассвет Немийцев людей в общей сложности проживало более восьми миллиардов. В те века не существовало понятия, как Бастард и Аристократ.
Они были людьми обыкновенными людьми, чувствующими потоки энергии, которые били фонтаном ото всюду: из воздуха, из воды, из солнца. Немийцы пользовались всем, что давала земля в целом, не имея понятия, что такое болезнь - вирус, пожирающий изнутри. Они имели понятие о смерти от устаревших органов. Но никак не медленное мучительное отмирание инфицированных клеток.
Где-то две с половиной тысячи лет назад Немийцы разделились на два соперничавших государства. Между ними никогда не было войн. Лишь разделение во всём: в политике, заботе, здоровье, в правилах поведения, торговле, бизнесе, рождении и, наконец, смерти.
Они словно на разных языках говорили, что и послужило официальной версией деления государств. Но поговаривают, что точкой разделения и главными инициаторами разрыва всегда были Вильмонт и Хаски, образованные семьи примерно в те же века на границе разлома Немийцев.
А в последний раз столкновение между нашими странами достигло невиданных раннее высот. На заседании стран по урегулированию военных конфликтов.
Я только со слов отца и брата вкратце знала суть истории. В день собрания три страны обязаны соблюдать мировое соглашение, но в наших Гнета и Страды произошли два одновременных взрыва самых высоких зданий. Пострадало уйма народу, в результате чего председатель объединенного собрания Френ Мерси чуть из своей почти лысой головы не сделал лысую полностью. Сколько было разборок, сколько грязи полилось на две наши страны и через год нам в приказном порядке велели складывать оружие и объединяться. Мир сошел с ума. Они что совсем головой сильно приложились на том собрании или через чур много выпили сивухи? Что за бред? Как можно двух врагов объединить под одну территорию? Не говоря о том, что у нас разная культура, разный статус и совершенно отличное поведение.
Да элементарно даже я, привыкшая к зиме за свои восемнадцать лет, а Страдовцы вечно теплились под лучами яркого солнца. У них минус десять всё капут. Учебные заведения закрывались по причине холодов. Экие цветочки. А законы это отдельная строка в моем списке причин ненависти. У них разрешена смертная казнь и знаете за что? Убийства я не считаю, ладно как-то могу смириться с мыслью. Убил, будь добр ответить своей жизнью. Но Бастард подери расстрел жены за измену мужу. Это полный...финиш.
Завтра в 501 год нашего тысячелетия двадцать седьмого августа вступал в силу закон объединения Страды и Гнета. Границы между нами сотрутся.
Всегда ненавидела слышать тишину вокруг себя и видеть кромешную тьму, нападало подозрительное ощущение, словно за мной по пятам кто-то крался. Прекрасно понимала, что мнительность, но в спину подгонял адреналин и приходилось прибавлять шаг быстрее и быстрее.
Минут через пять бега лес расступился, выгоняя из своей обители темноты чужака. Спутник нашей планеты на противоположной стороне реки излучал сизо-голубой свет, который радушно орошал близлежащие земли. А рядом находился последний оплот, преграждающий путь к Страдовцам - Гробница. Под ногами мешались высокие кусты. приходилось высоко задирать ноги по пути к реке. Казалось, что меня преследовали по пятам, дыша в макушку. Рефлекторно обернулась назад в сторону леса, так что длинные пряди смольно-черных волос хлестнули по лицу. Присмотрелась. Не заметила подозрительного шороха веток. Только легкий ветер трепал листья.
Выдохнула, прогоняя из легких напряжение.
Я в жизни так не боялась, только наверное, один раз когда неизвестный Бастард, встретил меня, или я его в темное время суток недалеко от дома. Он оставил навсегда прощальный подарок перед тем как я потеряла рассудок и окунулась в обморочное состояние, которое испытала единственный раз в жизни. Четырьмя шипами не длинными несколько миллиметров в длину и столько же в ширину оставил автограф под грудью на левой стороне под сердцем. Четыре небольшие дырочки от соприкосновения стали с плотью в последствии заросли, и теперь почти не были видны.
Совсем чуть-чуть не дошла до того места, где раньше был мост. Хотя, его трудно так назвать, скорее хилый мостик и то в последнее посещение мы его догадались поджечь. Отец конечно, подумал, что я его приказа послушалась - не лазать по болоту, нет больше некуда было ходить. Не вплавь же переплывать это стоячее болото.