Как я узнал из разговоров со своим спутником, рексам не принято давать клички и как-то выделять среди других. Кто их кормит, тот и хозяин. Меня это не устроило, и я назвал своё ездовое животное Спаком, то есть спокойным. Проникнуть в его маленький мозг оказалось совсем просто, и установку отвечать на кличку Спак он принял как должное. На этом же постоялом дворе я прикупил десяток кроликов и скормил их рексу. Моё подношение было благосклонно принято, а горбы вновь стали упругими. Один из слуг с неодобрением посмотрел на меня, - Рекса нельзя баловать, кормёжка для него как поощрение, а тут раньше срока и к тому же лакомство...

Расстались мы с Ахоном весьма довольные друг другом, от него я получил море весьма полезной информации и ездового рекса, а он два золотых, репутацию удачливого и мудрого караван баши.

По моим прикидкам до Керта я доберусь за пару дней, ещё день, что бы разыскать Буса и осмотреться, но как говориться, было гладко на бумаге, да забыли про овраги. Всё началось с того, что меня хотели убить. Покушение организовали дилетанты, вот только от них за версту несло орденом чистых, которым я чем-то перешёл дорогу...

4.

Дорога была хорошо накатан и Спак неторопливо рысил по обочине. Видимо ему больше нравилось передвигаться по траве, чем по утоптанному грунту. Не забывая поглядывать по сторонам, я обдумывал полученную мною информацию. Конечно, её было очень мало, но даже и такие крохи представляли для меня свою ценность, дело было в том, что обещанные знания о мире Гран никак не хотели покидать моё подсознание и одаривать меня нужной информацией. Я даже не знал государственного устройства той территории, на которой мне предстояло действовать.

Моя насторожённость помогла мне задолго до устроенной засады обнаружить притаившихся людей. Три с одной и двое с другой стороны поджидали меня в чистом поле. Дурачьё, они даже не попытались хоть как-то скрыть свои лёжки, или хоть немного окопаться. Так и лежали среди разнотравья, выделяясь тёмными пятнами. Троица была вооружена блочными луками, а ещё парочка имела в своём распоряжении два магазинных арбалета. Причём это были настоящие боевые арбалеты, способные пробить с двадцати шагов любую броню. Именно их я в первую очередь и расстрелял из своего самострела, а среди лучников оставил в живых одного раненого, что бы допросить его. Вот почему-то мне не очень верилось, что это простые разбойники, решившие поживиться одиноким путником. Раненого я разговорил очень быстро, загнав ему под ногти несколько больших заноз, и он дал интересные показания. Оказывается, все они послушники ордена Чистоты, но прежде чем стать настоящими чистыми, проходят испытательный срок, выполняя вот такие грязные поручения своих начальников, - кого-то убить, кого-то похитить, с кого-то выбить деньги и долги. Заказ на меня пришёл через приора этой области, в нем указывались приметы чужака и возможные направления моего движения. Приоритетным считалась дорога на Керт, куда я, якобы, направлялся.

Получается, что среди слуг Ахона были соглядатаи чистых, которые и передали подслушанные разговоры своему начальству. Мысль о том, что сам караван баши мог быть в этом замешан, я сразу же отринул, смертнику не дарят рексов. Чем больше я думал об этом прискорбном событии, тем больше склонялся, что меня заказали за то, что я расстрелял 'оборотня' чистого, а значит, кто-то был уверен в том, что это была подстава, и этот чистый неоднократно проходил специальную проверку, что бы поверить в эту чушь. Однако с мнением людей не поспоришь, а заткнуть рот сотне свидетелей не так-то просто. Вот и решили отыграться на мне, что бы после моей смерти обвинить меня в чёрном колдовстве и обелить орден. Трупы я не стал ни прятать, ни развеивать, а оставил на своих местах. Единственное, что извлёк свои пули, а послушникам нанёс колотые раны, пусть поломают головы, как это произошло.

А кто говорил, что наше противостояние будет вестись честными методами? Мне ведь ставилась задача не только охранять по мере возможности местного гения, но и всячески вредить ордену, включая убийство его членов. Естественно, я буду испытывать противодействие. Надеюсь, до поры, до времени приор не будет сообщать обо мне верхушке ордена, надеясь разобраться своими силами.

Больше по дороге до постоялого двора ничего примечательного не произошло. Я сытно поужинал и, сославшись на дальнюю дорогу, улёгся спать ещё до того, как обеденный зал стал заполняться разношёрстной публикой.

Под утро меня разбудили крики о пожаре, но ни отблесков зарева, ни запаха дыма я не увидел и не почувствовал. Зато сканирование коридора и лестницы показали мне, что по обе стороны моей двери стоят вооружённые люди, а прямо напротив два арбалетчика держат мою дверь на прицеле. Мне это уже стало надоедать. Первое, что я сделал, это переместился за спины арбалетчикам. Первого убил ударом в печень, а второго застрелил из арбалета первого. Затем из арбалета второго пришпилил к стене одного из тех, кто ждал меня за дверью. Всё это произошло настолько быстро, что никто толком ничего не понял. Оставшихся двоих я банально зарубил, перерезав им горло и перебив шейные позвонки, после чего как нив чём не бывало перенёсся в свою комнату и завалился досыпать.

Утром я не обнаружил никаких следов ночного происшествия, лестница и пол коридора были тщательно вымыты. А для себя пометил, что орден лишился ещё пятерых исполнителей. Надеюсь, теперь меня на некоторое время оставят в покое, так как сомневаюсь, что у приора на этой дороге ещё кто-нибудь есть. А вот в Керте придётся соблюдать осторожность, наверняка там есть представительство чистых и с ними надо будет держать ухо востро.

Керт не произвёл на меня особого впечатления - небольшой провинциальный городок, ничем не примечательный. Даже крепостных стен вокруг него не было, что могло говорить только об одном, что городом эта местность стала совершенно недавно и, скорее всего, не имеет своего хозяина, либо бургомистр вор. Две гостиницы друг напротив друга изображали из себя центр этого городка, вокруг них столпились с десяток торговых лавок и лотков. Единственное здание, которое выделялось из этого пасторального деревенского вида, было здание представительства ордена чистоты. Мрачное, трёхэтажное тёмно-серое здание довлело над окружающими домами, а решётки на окнах придавали ему вид тюрьмы, внушало страх и уважение.

В выбранной мною гостинице было тихо и безлюдно. Интересно, а как хозяин сводит концы с концами, если посетителей нет? Оказалось, что хозяина у гостиницы никогда не было, а сама она принадлежит городу, которого заставили её выкупить у ордена за весьма круглую сумму, сразу же после её строительства. Наёмный персонал насчитывал всего три человека, которые отвечали за распределение постояльцев, своевременную замену и стирку белья, приготовление пищи, наведение и поддержание порядка, обихода ездовых животных и всего остального.

Я сразу же заплатил полновесный золотой, предупредив, что когда деньги будут кончаться, надо будет просто подойти ко мне. А теперь мне предстояло попытаться найти Буса и в то же время не показать свою заинтересованность в нём. Для начала я пошёл в соседнюю гостиницу, но там меня ждал облом, - точно такое же состояние и всякое отсутствие приготовленной еды. Пришлось, скривившись и ругаясь в полголоса, но так, что бы мои слова достигли некоторых ушей, поинтересоваться, где я смогу хоть немного перекусить. Мне посоветовали пройти пару кварталов до трактира дядюшки Тима, сообщив, что там всегда найдут чем угостить голодного путника.

Одно название - трактир, тот же постоялый двор с непрезентабельными комнатами, небольшим обеденным залом и запахом горелого жира. Правда, яичницу с салом мне подали буквально мгновенно, а вот жареного гуся пришлось немного подождать, но я был не в обиде. Об утке в яблоках я слышал и даже несколько раз пробовал, но вот что бы гуся подавали с грушами... Есть такой кулинарный изыск мне не доводилось.