— Пойдем…

Гейнийляш, оглядев еще раз понурые лица Шайнэ и рыжего, только фыркнул про себя: "Знатно оторвались на вечеринке, парни". Хорошо, ему такие выезды уже не светят. А то на Айкейнури вообще смотреть без слез невозможно — нахальный блондинчик как-то сразу даже в плечах стал уже. И ведь ни одна тварь не признается, даже этот задохлик-стихоплет… Придушил бы, что б не мучался.

Гейн с ноги открыл дверь в собственную комнату, упал на кровать, полежал немного. Нет, понять что же, тля! произошло на этой долбаной вечеринке было просто жизненно необходимо. Четыре раба из его гарема вернулись с лицами… На Церемонию Прощания с более веселыми топают. И он не в курсе…

Пытать надо со слабого звена, но того, кто точно в курсе всего. Заморыш наверняка мечтал где-то в углу, если его не пользовала втихую какая-нибудь пожилая любительница заморышей, значит или Шайнэ, или рыжий. Начать лучше с рыжего.

Второй раз в свою комнату Гейн влетел похожим на огнедышащего дракона из сказки. И Шайнэ, и рыжий, и задохлик как сговорились: "Ничего не знаем, ничего не видели, разборки между госпожами и их любимцами нас не касаются". Одно стало понятно, тут замешен еще и этот выскочка из соседнего Дома. Нет, Эйн — парень в принципе нормальный, просто страшно бесила вся ситуация с арендно-выездным мужем и с его непонятным статусом в их гареме.

А еще теперь очень хотелось понять, Айкейнури по-прежнему любимчик, или уже просто раб? Прощать ему его выходки или морду, наконец, начистить?

В итоге Гейнийляш решил проявить инициативу и пойти к госпоже, забыв древнейшее правило.

Вежливо постучавшись, Гейн вошел в комнату. На кровати полулежала госпожа, вытянув и скрестив стройные ножки, при виде которых парень непроизвольно облизнулся. Правда, краем глаза посмотрев на лицо госпожи, он сразу захотел обратно, к себе. Сидеть спокойно и ничего не знать о том, что у них там произошло.

— Что тебе нужно, Гейн?!

Кэйтайриона из последних сил старалась не заплакать, и этот так не вовремя зашедший раб очень сильно сейчас рисковал. Потому что есть только один способ не заплакать от жалости к себе — это сорвать злость на ком-то. А злости за сегодня накопилось по самую макушку. И на Айка, и на Шайна, и на Эйнри… И на Клаусийлию, всюду сующую свой любопытный нос, и даже на Айрин и Дэйниша. Одна зачем-то вытащила свою дочь, чтобы помахать ею перед Эйнри, как красной тряпкой, а второй слишком медленно бежал и опоздал. А ведь мог разнять эту драку до появления Клаусийлии! Больше всего Кэйт злилась на саму себя, зачем-то потащившую с собой Айка, зная, какой он… непредсказуемый.

— Госпожа, я… просто зашел спросить… кого из рабов Вам сегодня прислать?

— Что-то раньше ты не был таким любопытным, Гейн! — в голосе молодой госпожи зазвучали холод и сталь, и парень тихо заматерился про себя за неуемное любопытство, полностью отключившее инстинкт самосохранения.

— Знаешь, раз ты уже здесь, а не развлечься ли мне с тобой?!

Девушка резко поднялась с кровати, обошла мужчину по кругу, разглядывая его оценивающим взглядом, как коня на рынке.

— Разденься, когда госпожа говорит, что ее выбор пал на тебя, раб! И прими позу покорности и благодарности!

Гейн быстро скинул с себя штаны и упал на колени, лицом вниз. Сердце стучало так, что, казалось, сейчас выскочит из груди. Госпожа походила вокруг него, потом отошла куда-то, вернулась…

— Так-то лучше… — в голосе госпожи послышалось удовлетворение. Может, еще обойдется?

Тут же звонкий свист плетки-многохвостки, разрезал воздух. Тля…

— Встань, я хочу рассмотреть тебя получше.

В голосе госпожи какая-то обреченная усталость… Что же эти ишаки устроили на вечеринке такого?

Выпрямившись, Гейн очередной раз кинул быстрый взгляд на лицо девушки, прежде чем снова уставиться в пол. "Узнаю, что они там натворили — яйца через член воздухом накачаю".

Свист, и на груди появился первый красный след… Свист… Второй… Свист… Загорелась спина… Свист…

В какой-то момент мужчина сбился со счету.

Свист… Удара не последовало.

— Уходи, Гейн… И… Никого больше сегодня ко мне в комнату не пускай. Понял?

— Да, госпожа!

Парень привычно опустился на колени, благодаря свою госпожу за оказанное ему внимание.

— Никого, Гейн! Понятно? Как бы он не рвался, не пускай его, пока я лично тебе не разрешу, хорошо?

— Да, госпожа! — почему-то Гейн сразу понял, о ком идет речь и, вместо дикого желания выйти и выполнить запланированную экзекуцию, вдруг ощутил к Айкейнури резкий приступ жалости. Всегда тяжело падать вниз, а уж Айку, с его характером… Надо достать смеси для кальяна поядренее. И сказать рыжему, чтобы постоянно крутился возле своего второго Верхнего.

Глава 24

16 снейжэна 328 года. Дом Кэйтайрионы

Айкейнури лежал на кровати и смотрел в потолок. Сколько времени он так провел — парень не знал. Время остановилось в тот момент, когда госпожа сказала ему: "Уйди с глаз", даже не повернувшись, не удостоив взглядом.

Шайнэ обещал прикрыть его в гареме и не надо переживать, что все сейчас обсуждают его позор. Ведь жизнь не закончится, даже если госпожа перестанет обращать на него внимание? Или закончится? Айк перевел взгляд с потолка на противоположную от кровати стену. Тут дверь заскрипела, и в комнату ввалился Гейнийляш, с еще мокрыми после душа волосами, но, как ни странно, в футболке, да еще и с длинными рукавами.

— Пошли курнем, Айки. Я только что от госпожи…

— Что она тебе сказала? Что?! — парень соскочил с кровати и чуть не схватил Гейна за грудки, но вовремя остановился.

— Она сказала, чтобы я держал тебя от нее подальше.

Айкейнури, издав что-то среднее между всхлипом и стоном, снова упал на кровать, уже лицом в подушку.

— Айк, она сказала не пускать, пока она лично не разрешит, понимаешь? Не знаю, что вы там учудили с Эйнри, но она очень на тебя зла. Но она не сказала, чтобы ты катился в черную дыру…

Парень поднял лицо от подушки и внимательно посмотрел на Гейна.

— Ты веришь, что она меня еще вернет, да?

Этот дрожащий от напряжения голос не мог принадлежать Айкейнури, абсолютно точно! У Гейнийляша даже руки стали сжиматься в кулаки. Но, ощутив пальцами горлышко кальяна, тут же вспомнил, зачем он сюда явился.

— Пошли курнем?! Там Шайнэ еще три заправил. Хорошая травка, из тайничка, — Гейн хитро подмигнул, намекая на их общий секрет.

В тайнике Гейн прятал редкие составы, для особых случаев. У него был свой поставщик из Космопорта, но брал тот безбожно дорого. Зато никогда не задавал лишних вопросов, поэтому кроме травки там же хранился еще и склад оружия. "На всякий случай. Случаи — они разные бывают", — объяснял Гейн.

О тайнике знали только трое, даже Иймайксэ был не в курсе. Да и Айкейнури повезло узнать секрет абсолютно случайно, просто оказавшись в нужное время, в нужном месте.

Натянув на лицо выражение полного пофигизма, Айк выполз вслед за Гейном в гаремный зал. Лишних оттуда уже вытолкали, остались только первый десяток и Рыжик, прилипший к Шайнэ.

Курили долго, обсуждая всякую хрень, сначала более-менее связно, потом языки начали заплетаться, а мозги — расслабляться. В какой-то момент Айкейнури просто выключило.

А потом он пришел в себя от того, что его куда-то тащат двое, переговариваясь между собой.

По всполохам рыжего с одной стороны признал Нэйя. А второй кто?

Шайн, посидев с ними какое-то время, вдруг сорвался и рванул куда-то. И, тля! скорее всего к госпоже. Ага… Сейчас Айк даже вспомнил, когда Шайнэ подорвался — когда Гейн начал снимать с себя футболку, а потом вдруг передумал. Хотя в зале уже было очень душно и жарко. Интересно, кто-нибудь догадается его проветрить за ночь? Мысли в голову лезут какие-то странные… Только о проветривании зала сейчас и думать, тля!