Вопросов сколько накопилось… Хорошо бы поймать кого-то, кто хоть парочку ответов может дать.

Нет, у меня и мысли не возникло отловить его властелинство, если он снова выйдет в сад погулять. Во-первых, черт его знает, может, он раз в год устраивает себе променад под елочкой. Во-вторых, его чувство юмора вовсе не означает, что он разбежится мне все объяснять.

И вообще… ну поболтали. Убедилась, что мужик на первый взгляд нормальный и вменяемый. И слава богу, а дальше каждый пусть занимается своими делами. Властелин властелинит, а у меня как раз основа для крема настоялась, можно добавить туда свежие пиявочьи слюнки.

Значит, надо навестить Ришшику — основу я поставила у нее, чтобы не таскать все время то в комнату, то в сад всю мою химию. А потом еще придется топать на другой конец озера. Потому что русалочка, паршивка такая, хвостом плеснула, только ее и видели. И теперь раньше чем завтра не выплывет. Выпускать пиявок придется самой. Мне никогда не нравилась мысль просто так убивать живых существ, так что несчастных кровопийц надо бы хоть в банку с водой пока запустить.

С этой мыслью я подхватилась и, минуя малинник, а потом срезая углы прямо сквозь заросли, помчалась в гости к блондинистой паучихе.

Между прочим… судя по ментальному ржачу, о шалостях рыбки и паучка властелин в курсе и ничего против не имеет. Значит, можно смело спрашивать Ришшику, как оно у них тут, вообще, устроено в деле сексуального удовлетворения. Интересно же. И познавательно. Собственно, можно было и раньше спросить, но как-то к слову не приходилось.

Пока бежала, вдруг вспомнилось перекошенное лицо властелина, когда он пытался оценить мое творчество на почве стихосложения. У преподавателя было почти такое же, только он не смех сдерживал, а как бы не слезы. При том что формально придраться было не к чему, потому что задание звучало так:

“Стихотворение не больше десяти строк, в котором упоминается природа, отношения и имеется эмоциональный посыл”.

Корова вполне себе природное образование, эмоция и нравственный посыл на месте, не больше десяти строк. Несчастному старичку-преподавателю только и оставалось, что тяжело вздыхать и морщиться, как от зубной боли.

Этот хмырь в халате не морщился, он откровенно веселился. Но почему-то старался сдержаться. Интересно, имидж берег или нежную психику эльфийской девы? Обычно люди не любят, когда над ними смеются. А мне с двоюродной бабкой повезло. Она с детства приучила меня первой смеяться над своими недостатками и ошибками, тогда и остальные подхватят веселье и будут потешаться вместе с тобой, а не над тобой.

Я уже почти добралась до уютного гнездышка Ришшики, крайнего домика у самой стены, заплетенного диким виноградом по самую крышу, когда в стороне от тропинки заметила особенно роскошный пышный куст одуванчиков. Золотые головки цветов были величиной чуть ли не с пол-ладони. С трудом подавив приступ иррациональной жадности и уже шагнув дальше, я вдруг встала, как вкопанная. Обернулась и еще раз всмотрелась в заросли резных длинных листьев.

А потом села прямо на землю и закатилась в приступе неконтролируемого ржача. Нет, это был не смех, это был именно ржач. Лошадиный.

Диндениэль… Диндениэль… в переводе с эльфийского — одуванчик! То-то я к ним так прикипела!

Казалось бы, ну забавно, похихикай себе и все. Нет, меня накрыло, как таракана тапком. Я едва ли не по земле каталась, рыдала от смеха и дрыгала конечностями, как припадочная. И не могла остановиться. Оказывается, не так уж мне и легко было все это время… если организм решил таким образом сбросить стресс. Через истерику.

— Ты чего? С тобой все в порядке? — выскочившая на террасу Ришшика кинулась ко мне с явным намерением поднять и ощупать, — вдруг у меня что-то важное поломалось или отвалилось. — Чего ты… чего?!

Я слабо отмахивалась и отбрыкивалась, тыкала пальцем в сторону зарослей и подвывала. Обеспокоенная паучиха на глазах впадала в панику. Она подхватила меня человеческими руками под мышки, а передней парой паучьих лапок — под коленки и поволокла в дом. Устроила дергающееся тело на низком диванчике и рванула куда-то в сторону.

Через секунду на меня обрушился поток ледяной воды. Я поперхнулась и замолкла, немного ошалело хлопая глазами и пытаясь отдышаться.

— Тебе уже лучше? — заботливо поинтересовалась Ришшика, явно готовая мчаться за вторым ведром “лекарства”.

— Да-да, спасибо! — поспешила я с ответом. — Значительно лучше! Возьми, кстати, на вооружение, ведро воды — отличное лекарство от истерики.

— У тебя была истерика? — удивление подруги можно было черпать ложкой, таким оно было густым и вещественным. — Почему? Тебя кто-то обидел? — тут она воинственно встопорщила шерсть на лапах и сразу стала в полтора раза крупнее. Смотрелось очень грозно.

— Да нет! Истерика бывает не только от обиды, бывает и… — я запнулась, пытаясь подобрать слова. Мне было очень приятно, что Ришшика так явно выказала готовность меня защитить, но вовсе не хотелось, чтобы она пошла войной на остальной гарем, а тем более на повелителя. — Это я сама над собой начала смеяться, а потом как-то не смогла остановиться. Скажи, ты знаешь, как переводится с эльфийского “диндэниэль”?

Ришшика задумчиво наморщила лоб, потом отрицательно помотала головой. Вздыбленная шерстка улеглась обратно, и паучиха приняла свой обычный умилительно-мимимишный вид.

— Одуванчик. Диндениэль переводится как одуванчик, — просветила я и опять хихикнула.

Ришшика хмыкнула и глубоко погрузилась в обдумывание моих слов, а потом продемонстрировала шикарный фокус. Правая задняя лапка, явно, независимо от осознанного желания хозяйки приподнялась, ловко вывернулась и быстро почесала брюшко.

— Смешно… — задумчиво протянула девушка. — Но истерика-то зачем?

— Не зачем, а почему, — я отжала мокрую косу и зябко передернула плечами. — Дашь полотенце? Ага, спасибо. Просто я все никак до конца проникнуться не могла тем, как сюда попала. Суетилась чего-то, одуванчики… хи-хи… запаривала. Властелину вот у озера стихи свои почитала. Все как во сне. И вдруг проснулась.

— После твоих стихов кто хочешь проснется! — выпалила подруга, не задумываясь, а потом вдруг ойкнула: — Повелителю? ТВОИ стихи? И он слушал?

— Он ржал, — успокоила я. — И вообще, зря ты меня стращала, вполне нормальный властелин у нас. С чувством юмора.

— Да? Я никогда не пробовала его смешить… — эта новая мысль захватила Ришшику с головой.

— Знаешь, смешить нарочно не стоит, — поспешила предостеречь я. — Когда это стараешься сделать намеренно, только глупости получаются. Ни капли не смешные.

Ришшика со мной согласилась, а потом, чтобы сменить тему, предложила перекусить. Я уже поела с утра, но после всех этих приключений внезапно почувствовала зверский голод, махнула рукой на второй завтрак в столовой, куда надо было еще идти, и осталась у подруги. Н-да, заклинание заклинанием, но, похоже, мой новый эльфийский организм нашел способ отыграться за задавленные эмоции. Сначала истерика, а теперь приступ слабости и лени.

Вечером в постели я неожиданно для себя немного всплакнула. Вспоминала мужа, детей… как мы хорошо жили… Петька теперь бросит скрипку, маленький лентяй, некому будет стоять над душой… Интересно, нашли репетитора для Аринки? Наташа с ними замучается. Ну, ничего, зять у меня хороший… отличный зять! Он о них позаботится.

Олег так и не позвонил из своей Калифорнии… А у него жена в третий раз беременна. Ждали такую желанную девочку после двух пацанов. Я собиралась поехать к ним, помочь со старшими внуками…

А Лешка? Сильный, умный, красивый, но такой… мужчина. Наташа его, конечно, не бросит одного. Не даст закиснуть, заставит заниматься внуками. А он будет закапываться в свою работу и пахать сутками… и питаться всухомятку, лодырь! Почему-то больше всего сердце болело не за внуков, не за детей, а за мужа…

Слезы были светлыми какими-то, они текли сами собой, и вместе с ними вытекала неизвестно откуда взявшаяся горечь. Оставалась только нежность, любовь и отчаянное желание — пусть у них все будет хорошо!