«Это он», — пронеслось в голове.

Выбежав из комнаты, Мари увидела Рафаэля, опустив с сожалением голову, села на стул:

— Он ушел

— Он вернулся к ним, он не изменится, и не вернется, смирись, — подойдя к ней, положил руку ей на плечо, — тебя перенесут домой.

— Лучше убейте меня…

Марию вернули домой, матери перед этим немного стерли память, поэтому она не помнила почти ничего. Жизнь текла обыденно, мать теперь не трогала Мари, но постоянно упрекала. Единственным утешением Мари была ее подруга ангелок Элен, она иногда к ней приходила посидеть, поговорить. Элен было около двадцати одного года, темные глазки, волосы каштанового оттенка и белоснежные крылышки. Они говорили иногда ночь на пролет, утешали друг друга, рассказывали все свои чувства и эмоции, сны, а она выслушивала, утешала. Но иногда даже она не могла нарушить ее тоску.

По возвращению домой, Мари немного держалась, но мысли о любимом не давали ей покоя.

— Почему ты такая грустная? — спросила Элен, сидя на окне.

— Я все думаю о нем, как он там? Все ли хорошо? Все ли с ним в порядке? — посмотрела девушка на нее.

— Все будет хорошо, хочешь я спою солнце? — улыбнулась Элен.

— Солнце…солнце боооже, Господии, за что? — девушка в-первые за все время заплакала, горькие слезы потекли по ее щекам. Ее буквально прорвало и остановить этот поток рыданий никак нельзя было. Элен сидела рядом, она не утешала, не успокаивала. Она знала, что так надо. После того, как проплакалась, Элен шепнула ей:

— Успокоилась? Давай расскажу что-нибудь?

— Да, — отрывая лицо от подушки, — как ты стала ангелом?

— Ой, гиблое дело, — обнимая ее, сказала Эл, — была значит я человеком, влюбилась значит я, ждала ребенка, родила я значит, и что ты думаешь? Ребенок и я умерли, а тот даже не плакал, ну и стала я ангелом, думала что отомстить смогу

— Отомстила? — внимательно посмотрела на нее

— Какой там! Жалко стало, да и нельзя ангелам, дура я, знала бы, пошла б в ад, — рассмеялась.

— Ты что? Нельзя, не пущу! — обняла ее.

— Тих ты, куда я тебя теперь оставлю? Давай спи, а я пойду, мне еще сгонять надо по делам нашим светлым…

Прошло около месяца с тех пор, как Искандер бросил Мари, девушка заметно осунулась, радость из ее жизни ушла окончательно. Ей не хотелось не есть, не пить, не спать, не хотелось жить. Каждый день, просыпалась в слезах и с одним именем на устах. Каждый день думала о нем, душа ее металась, хотя внешне была спокойна, слишком спокойна. Элен, умчалась по своим делам, и Мари осталась одна. Все бы ничего, но и так намученную душу мучила ее мать, криками. Не выдержав очередного ее высказывания, Мари ночью собралась и пошла на железнодорожную станцию. Была ночь, и Мари дала волю всем своим эмоциям, она шла и плакала. Так она прошла пол пути, пока в ее глаза не засветил яркий свет прожекторов, Мария не обратила в начале на это внимания, и пошла в перед приближаясь к ним ближе. На встречу ей шел парень в джинсах и кожаной куртке, в руках он вез мотоцикл, увидев, что лицо Марии в слезах, он спросил:

— Девушка, с вами все в порядке? Может вам помочь?

— Чем можно помочь разбитому сердцу? — откликнулась она.

— Вот как? А кто вам его разбил? — остановился он около нее.

— Тот, кого я люблю больше жизни, что с мотоциклом у вас? — спросила Мари.

— Тут такое дело, — почесал затылок, — мне тоже разбили сердце, и я решил поиграть со смертью. В итоге он не заводится, а ты куда в такую темень идешь? Ничего, если я на ты?

— Ничего, что на ты, я иду на свидание со смертью, уж очень мне неохота жить, — горько усмехнулась.

— Как тебя зовут? — осматривая ее, спросил он.

— Мария, а тебя? — спросила она.

— Ачи, будем знакомы, знаешь, что я тебе скажу? Рано тебе еще туда, рано и все. Молодая еще, даже мне еще рано, вот не берет она меня, слушай, я до дома тебя провожу, а завтра увидимся, пообщаемся, а то сегодня поздно уже…

— Может ты расскажешь что-нибудь о себе? — спросила Мари, смотря на Ачи.

— А что рассказывать? — пожал плечами парень, — ты спроси, а скажу

— Ну, как звали твою девушку, почему она ушла? — пожала она плечами

— Звали? Ее и сейчас зовут, Анжели, она другого нашла, не знаю, наверно просто дурак, не ценил ее, а твой почему ушел? — спросил он, переводя на нее взгляд.

— Не знаю, точнее не важно, не важно, мне умереть охота, не хочу я здесь жить, не хочу, — заплакала она.

— Машик, прекрати, не заставляй меня сердится..

— Машик? — переспросила она.

— Ну да, скажи, тебя так оригинально называли? — улыбнулся он.

— Н-нет, Машиком нет, а ты будешь тучка! — рассмеялась она.

— Тучка? Ладно, тучка, так тучка, кстати когда мне грустно всегда идет дождь, куда ты смотришь? — нахмурившись, проследил за ней. Девушка поднялась и взяв в руки какую-то картинку, стала увлеченно ее рассматривать. На ней был изображен чернокрылый ангел, черные как смоль волосы развевал ветер, они доходили ему до плеч, серьезный вид лица, он смотрел на нее горделиво и в тоже время со справедливостью, он протягивал руки для объятий, что-то в нем ей показалось знакомым. Посмотрев на парня, она хотела было задать вопрос кто это, но обомлела, это был он:

— Это ты? Ты на картине? Да? Ты?

— Нет, — отвернулся тот, — тебе показалось

— Мне не показалось, — упрямо затвердила Маша, — Не смей говорить, что мне показалось, когда мне не показалось! Это ты! — рассерженно крикнула.

— Нет! И забудь об этом! — выхватывая картинку из ее рук, крикнул он.

— Отдай! Погоди, какие у тебя цветом глаза? — посмотрела на Ачи, пытаясь поймать его взгляд.

— Не люблю я смотреть в глаза, — закрыл он их.

— Ачи! Открой глаза! Как дите малое! Открой! — он открыл глаза и девушка стал рассматривать его цвет глаз, — голубые?

— Синие, вообще-то…

Девушка сидела укутанная в плед, чихала, кашляла, и всех заражала, рассерженный и недовольный Ачи ходил в зад перед по ее комнате, и бурчал:

— И где ты так простыть могла? А? Машик, где?

— Я, — шмыгая носиком, — нечаянно, воот, не ругайся тучка

— Не ругаться? — он сейчас действительно, был похож на большую грозовую тучу, — получишь ты ремня по своей пятой точке.

— Не получу ааааапчхии, — чихнула она, увидев его недовольный взгляд, сунула нос в плед, и теперь из пледа торчали одни глаза, — меня нельзя бить, иии вообще ты сейчас похож на мишку!

— Я не…что? Я не мишка! — ворча сев в кресло.

— Мишка! Ты мишка! Миишка! — не унималась девушка, но посмеяться долго не смогла поскольку напал приступ кашля.

— Тяжелый у тебя кашель, надо чай, — он прислушивался, как девушка сморкается, — мноооого чая.

— Я не хо… — встретившись с его грозным взглядом, она оступилась, — чай, так чай.

Через несколько минут, Мари пила теплый, ароматный чай, то и дело поглядывая на еще рассерженного парня. Допив, она поставила чашку на столик.

— А теперь спать, — скомандовал он.

— Я не хочу! Не буду я спать! Иии вообще не командуй мной, я слушалась только двух людей, своего любимого и изредка маму, — высовывая ноги из пледа, сказала она.

— Хочешь-хочешь, не хочет она. Спааать!!! — рявкнул он.

Девушка в ответ лишь рассмеялась и посмотрела на него дрыгая ножками.

— Маась! Ты чего смеешься? Маась, прекрати, спать ложись! — уже сам смеясь проговорил он.

— Не хоч… — она не договорила, поскольку Ачи подошел, запихал ее ноги в плед, укутал, и так уложил на бок.

— Спать Мася, спать.

— Мне плохое снится, и мне думы мешают, — не унималась она, но тут же зевнула и закрыла глаза.

— Все хорошо будет, — гладя ее по голове, проговорил парень.

Как только она заснула, он встал с постели, отошел к шкафу и там превратился в ангела, в точь-точь как на картинке, которую видела Мари у него в комнате. Единственное, что в нем было не так, так это отсутствовало одно черное крыло. Подойдя к постели на которой мирно сопела Мари, присел и положив руку к ней на спину стал лечить и согревать, беря часть ее болезни на себя. Он увлекся своим занятием, что не увидел как в комнате появился белый ангелок: