– Маркус, ты не можешь рассказать Мисс Вудсен и мне, что случилось? – уговаривала я. – Я знаю, что у тебя, наверняка, была причина подраться с этим парнем. Он что–то сказал, чтобы тебя спровоцировать?

Он упрямо покачал головой.

– Маркус, пожалуйста! Я не буду злиться, обещаю. – Я откровенно умоляла, но брат только сжал губы.

– Тогда, я боюсь, что у меня нет выбора, придется отстранить Маркуса от занятий на три дня. Это позор, потому что он один из самых ярких учеников школы, – тон мисс Вудсен был сожалеющим, но твердым.

– Маркус, расскажи, что произошло! – Мой голос сменился на требовательный, но безрезультатно. Брат молча сидел.

– Я извиняюсь за беспокойство, Мисс Вудсен. – Я поднялась на ноги и пожала ей руку, мои эмоции были в полном беспорядке. Я чувствовала, что абсолютно провалилась, и как сестра, и как опекун.

Я попыталась положить руку на плечо брата, но он ускорил шаг и пошел впереди меня. Не желая ничего больше, чем свернуться в жалкий клубок, я расправила плечи.

Джейк встал, как только выбежал Маркус, и его взгляд сразу же метнулся к моему лицу. Сочувствующее выражение почти разбило мой контроль.

Должно быть, он почувствовал, насколько я близка к потере самообладания, потому что не стал задавать никаких вопросов.

Положив руку на плечо в молчаливой поддержке, Джейк повернулся к моему брату. – Привет, Маркус. Я Джейк Уэстон. – Он протянул руку, и Марк пожал ее, с нотой благоговения на лице.

– Ты – тот парень, которому принадлежит «Robotrex»?

Джейк взглянул на меня с удивлением. – Технически, фирмой владеет «Уэстон Интерпрайз». Ты интересуешься искусственным интеллектом (ИИ)?

Впервые, Маркус оживился. – Да! Это потрясающе.

Предвидя долгий разговор о компьютерах и роботах, я устало сказала: – Думаю, мы должны вернуться домой.

Маркус шел впереди нас, мы направлялись к машине. Маркус глупо таращился, залезая в гладкий Bentley, и воскликнул: – Классная машина!

– Спасибо. – Джейк стрельнул в меня веселым взглядом и спросил: – Где находится твой дом?

Я сказала ему направление, и он выехал со стоянки.

– Вы знаете, «Allentron» делает лучших роботов-помощников, чем ваша компания, – Маркус сказал это с превосходством в голосе.

– Маркус! – Я повернула голову, чтобы предостерегающе взглянуть на него, потрясенная его невоспитанностью. – Это грубо.

Джейк улыбнулся, давая мне знать, что все в порядке. – Скажи, почему ты так думаешь?

– Кора брала меня на выставку роботехники несколько месяцев назад.

 Я скривилась от воспоминаний, но Маркус тогда умолял меня пойти.

– Пока ваш робот выглядит лучше, но у «Allentron» больше функциональных возможностей. Я разговаривал с парнем на стенде, и они создали свой собственный язык программирования. Ваша компания использует только С++ и Python. – Его голос казался и комичным, и презрительным.

Хотя для меня все это звучало, как греческий, Джейк, казалось, его понял. – Мне придется поговорить по этому поводу с нашими инженерами. Откуда ты так много об этом знаешь? 

  – О, я сконструировал своих собственных роботов. Ну... раньше я их строил.

Я виновато прикусила губу. До того, как мама заболела, у нас были деньги на пристрастия Маркуса, но обстоятельства полностью изменились.

– Я бы с удовольствие посмотрел, что ты конструируешь.

Маркус просунул голову между нашими сиденьями. – Правда?

– Правда.

– Кора, Джейк может прийти и посмотреть моих роботов? – Маркус смотрел на меня умоляюще.

Я ненавидела разочаровывать Маркуса, особенно после такого дерьмового дня, но моим первым побуждением было сказать «нет». Я посмотрела на Джейка огромными глазами. Этот мужчина в нашей квартире – тревожный звоночек. Независимо от того, какое большое расстояния я попытаюсь удерживать, все будет насмарку.

– Эм... Джейк очень занятой человек, Маркус. Он, наверное, должен будет идти куда-нибудь. – Я молилась, чтобы Джейк прицепился к оправданию, которое я ему предложила.

– Правда? – Маркус повернулся к Джейку, и я услышала обнадеживающие нотки в голосе. Мое сердце защемило. Мужской образец для подражания в его жизни – это то, что я могу ему дать.

Пожалуйста, скажи, что ты занят. Пожалуйста.

– Если твоя сестра не возражает, я хотел бы их увидеть. – В его глазах плясали смешинки, словно он знал, о чем я думала.

Как будто мое согласие было предрешено, Маркус вскинул кулак и воскликнул: – Да!

Мои глаза послали Джейку молчаливое извинение, и я произнесла одними губами: – Это не обязательно.

В ответ, он произнес: – Я хочу.

Чудеса, но на нашей парковке освободилось место, и Джейк припарковался.

– Хм... это не самый безопасный район, – предупредила я, когда мы вышли из машины.

Он пожал плечами. – Все нормально. У моей машины есть сигнализация, и никто не сможет украсть эту штуку. – Он поднял ключ. – Двигатель убьет сам себя, если у этого кого-то не будет компьютеризированного ключа.

Он шел рядом со мной, и я не знаю, как это случилось, но его рука снова оказалась на моей спине. Только, в отличие от офиса, на этот раз сложилось ощущение, что это ласковый жест, а не способ повести меня за собой. Мое тело напряглось, но Джейк не опустил руки.

Маркус бежал впереди нас, жаждущий показать Джейку своих роботов. 

– Спасибо, что согласился посмотреть на его роботов. Боюсь, что я не очень хорошая аудитория. Я люблю теории ИИ, но не заинтересована в практическом применении. Я отдаляюсь, как только он начинает рассказывать о технических аспектах.

– Это нормально. В душе, мужчины – маленькие мальчики, а какой мальчишка не любит роботов?

– Он унаследовал свою любовь к математике и науке от отца.

Джейк посмотрел на меня вопросительно. – Чем занимался твой отец?

– Он преподавал физику в университете Чикаго.

– Твой отец Себастьян Брантон?

Я остановилась и в изумлении уставилась на него. – Откуда ты знаешь?

– Его теория о субатомных частицах была великолепна! Я не интересовался наукой, но в последний год учебы был зачислен в класс физики, и его публикации были настолько ясны и лаконичны. – Его глаза потемнели от сочувствия. – Я сожалею о твоем отце. Его смерть стала потерей для всего мира.

Его искренность была несомненной. – Спасибо. Маркусу было всего пять лет, когда наш отец умер, но он все равно обожает его. Я вижу в нем так много черт от папы. Поэтому сегодняшняя драка не имеет никакого смысла. Маркус – мыслитель, а не боец. – Я пошла дальше.

– Может быть, он просто подвергается изменениям и не знает, как с ними справиться. Бог свидетель, мы с Троем в подростковом возрасте были просто карой небесной.

– Я надеюсь, что это лишь этап. – Но моя интуиция подсказывала, что его что-то спровоцировало, и я не знаю, как узнать правду.

– Чем занималась твоя мама? – спросил Джейк.

– Она преподавала искусствоведение. Она любила все, что связано с искусством. Маркус и я, когда были детьми, часто проводили время в ее керамической студии. Однажды мы играли в пятнашки и сломали скульптуру, над которой она работала в течение нескольких месяцев. Маркус и я были в ужасе, потому что так мама зарабатывала дополнительные деньги, но она только отшутилась и сказала, что та с самого начала ей не нравилось. – Я улыбнулась воспоминаниям. Я не хотела говорить так много о маме, но слова сами посыпались из меня.

– Звучит чудесно.

– Да, она была такой, но, к ее разочарованию, ни Маркус, ни я не унаследовали ее художественных способностей. Мне везло, если получалось нарисовать прямую линию, – призналась я уныло.

– Она бы гордилась вами обоими.

– Спасибо. – Я улыбнулась ему и остановилась перед трехэтажным кирпичным зданием.

Джейк оценил его взглядом, и вокруг рта образовались небольшие напряженные линии.

Предположу, что с точки зрения миллиардера, это, должно быть, выглядит как трущобы, но здание было безопасным. Я посмотрела много других квартир, прежде чем найти это место. В нем двенадцать квартир, многие соседи – это молодые семьи. Это лучшее, что я могла позволить на свою маленькую зарплату, и я не позволю снобизму Джейка заставить меня думать плохо о нашем доме.