— Знаю, — чмокаю ее в лоб, — Спи.

На следующий день — мы с ней спали в обнимку до самого утра — Катрин спустилась к завтраку позже меня.

— Что случилось? Все хорошо?

Любимая добродушно улыбнулась, подошла и чмокнула меня в нос. Приятный запах витал в комнате, Катрин вдохнула дразнящий аромат и застонала только лишь от одного запаха.

— Да, просто утренняя тошнота не самая приятная вещь.

— Тогда, понятно. Кушай, — отодвинул ей стул.

Девушка послушно села и принялась за еду. Меня все еще беспокоил вопрос о Кристофере, портить аппетит девушке не хотел и потом отложил на попозже этот вопрос. Катрин жадно уплетала за обе щеки яичницу с беконом, попивая чай с лимоном.

Я дождался пока она доесть свою порцию и убрал со стола.

— Наелась? — получил в ответ довольный кивок, — А теперь вернемся к вопросу о Кристофере.

Улыбка пропала с ее лица, глаза сузились в подозрении в чем-то, а губу превратились в напряжении линию. Подозрении обижало и меня и волка, но не стоит забывать о том через что она прошла.

— С чего начать? — сдалась без боя Катрин.

Так легко? Я думал, она будет пытаться уйти от этого неприятного нам обоим разговора.

— Я доверяю тебе и считаю, ты должен знать о моем прошлом.

Приятно-то как! Доверяет мне. Волк заурчал от удовольствия и обиду как рукой сняло.

— С самого начала, — отвечаю на ранее поставленный вопрос, — Хочу знать, как вы познакомились, почему ты его… полюбила.

Последнее слово далось мне с особым усилием. Мне она пока что не говорила про неземную любовь, часто говорила о понимании, желании, страсти, сейчас о доверии, но о любви ни разу. Вот это действительно было обидно.

— Что же, — вздохнула она, — Все началось лет десять назад. Я была самой обыкновенной мечтательной девчонкой…

С Кристофером мы познакомились, когда мне было восемнадцать. Впервые встретились в университете. Кристофер зашел поздороваться с преподавателями и заодно забрать какие-то свои вещи. Тут-то мы и познакомились, я налетела на него ураганом и своим «нападением» раскидала все наши вещи. Он был учтив и просто помог мне собрать их. Мы разговорились, и Крис предложил сходить в кафе неподалеку от универа, я согласилась. Привлекательный богатый мужчина пригласил меня молоденькую наивную девчушку в кафе, я не устояла. Сейчас безумно жалею, что тогда согласилась.

Катрин замолчала. Не стал мешать, ей обдумать, что сказать далее. Ей трудно и я понимаю это.

— Начались ухаживания: походы в рестораны, в кино, прогулки в парке, посиделки с близкими друзьями. Все было идеально. В то время я безумно боялась собак — да и сейчас боюсь крупных, а тогда тряслась от маленькой собачонки — из-за детской травмы.

— Детская травма? — перебиваю ее рассказ.

— Да, йоркширский терьер укусил за ногу, когда мне было три года. В детстве я была очень впечатлительной, а он был еще и бешенным и меня повезли в больницу ставить уколы. Это не особо важно, — резонно сказала она, — Не перебивай. Так вот…

Он спас меня от бездомной собаки. Поверь, для меня это было подобно спасению от маньяков в переулке. Правда, тогда я и не понимала, что сама попала к маньяку-психопату помешанным на оборотнях. После этого случая я поняла — влюбилась, как кошка. Я стала часто ему звонить, писать смс и просто стала стараться проводить с ним, как можно больше времени. Ему это импонировало, ему очень нравилось мое отношение к нему, будто он был богом для меня. Да так и было. Он сделал мне предложение, и мы поженились.

Я раздраженно зарычал. Бесит лишь одно упоминание того, что к моей паре кто-то прикасался помимо меня. А чувство любви и вовсе выводили из себя.

— Не злись, — просит она, — Это была первая любовь, первая страсть и первые сильные чувства.

В один момент в университете нам сообщил о том, что нам нужно сдать кровь на осмотр, мол, в учебном заведении разгулялся какой-то страшный вирус и всем надо срочно убедиться в своем здоровье и пойти сдать кровь в определенной больнице. Я испугалась и после уроков, прихватив с собой свою медицинскую карточку, отправилась туда. Оказалось я «больна» этим самым вирусом. Испугалась так, побежала к любимому, а он ответил: «Я помогу, но ты будешь жить со мной!». Я согласилась и лучше бы этого не делала.

В первые две недели все было хорошо, я не выходила на улицу даже в магазин, а Кристофер работал не покладая рук, заботился обо мне, ухаживал, давал лекарства, готовил и убирался дома, когда я просто лежала пластом в кровати, говорил «Тебе станет плохо, если выйдешь на улицу». В один момент мне это надоело, и вышла на улицу в магазин. Ничего не случилось, абсолютно! Тогда он и показал свою сущность.

Девушка снова замолчала, смотрела на меня, наблюдала, старалась просканировать мою реакцию и понять ее. Я же злился, но не на нее, а на ее бывшего муженька. Нет, так просто он не отделается! Наведаюсь к Роумэлю на выходных.

— Продолжай, — попросил ее.

Любимая судорожно вздохнула и продолжила.

— Оказалось, я ничем не больна, здоровая, как лошадь. Вирусом был особый гормон, какой присутствует у ваших самок, которые позволяют мне выносить здорового волчонка. Этот гормон был только у особых людей, у тех, кто силен духом и телом, у истинных пар. Но вернемся к самому главному.

Кристофер обезумел от моей выходки, кричал на меня, хотя раньше и голоса не повышал, потащил, но не домой, а в машину. Он смеялся, говорил он на пороге какого-то открытия, которое перевернет мир. По его бреду поняла, что он говорит об оборотнях, впрочем, я подумал: он сошел с ума и его надо сдать в психушку на пару месяцев, и не стала сопротивляться. Меня привезли в частный дом, привели в подвал и бросили там, в небольшое помещение с решетками, этакая клетка для человека.

Он вернулся на следующий день.

— Все готово, — проскрипел его ужасный голос, — За мной. Хоть одно не правильно движение — отдам охранникам. Ты им очень понравилась.

Послушно следуя за ним, я осматривалась: потертые стены подвала, липкий грязный пол и клетки, а в клетках были люди. Одни клетки были, как моя, но другие были клетки, как для животных и в них так же сидели люди. В таких клетках сидели мужчины, а в человеческих сидели лишь женщины.

— Иди, а не смотри по сторонам.

Меня завели в лабораторию с аппаратами, как были там, в том здании, откуда ты меня спас. У меня снова взяли кровь, подтвердили, что гормон действительно есть и меня можно брать на испытания.

Катрин пробила дрожь. Я встал и налил ей стакан воды, протянул его ей, она с такой благодарностью приняла его, отпила и решилась продолжить.

— Испытания были просто ужасные. Те люди в клетках животных были оборотнями. Их хотели заставить заняться со мной… сексом. Они отказались. Им угрожали, их били током, плетью, грозились вспороть брюхо и исследовать изнутри, а потом кинуть тела к ногам близким. Ни один не согласился. Тогда, у них взяли небольшое количество спермы и стали вводить заключенным женщинам, в том числе и мне. После того, как ее вводили в клетку заходили охранники и начинали…

Катрин всхлипнула, слезы покатились с ее щек. Я понял ее без слов.

— Бедная, бедная моя девочка! Обещаю, — обнимаю ее и начинаю баюкать в своих руках, — Они все поплатятся за это.

Катрин разрыдалась у меня на плече. Чувствовал всю ее боль и отчаянье, она так боялась, но не сдалась и вынесла все это.

Всхлипы прекратились лишь спустя десять минут.

— В один прекрасный день в моей камере охранник забыл свой телефон. Я набрала номер телефона своей подруги, рассказал ей все, но она мне не поверила и тогда я отправила ей фотографии, которые я сделала на этот телефон. Камера была плохой, что не удивительно в то время, но фото получились вполне неплохие. На следующий день в подвал ворвались военные и вытащили нас оттуда. Была такая суматоха! Все охранники, врачи и даже уборщики бежали оттуда, но не у всех получилось. В тот день Кристофера не было там, и он остался на свободе и просто замял это дело.