Заметив нас, Пол опять начал командовать над нами, а мы молча выполняли его приказы. Теперь Итон садится на кресло, а я сажусь на подлокотник с левой стороны от него. Левой рукой он меня приобнимает, а я наклоняю вбок свою голову, придерживая её правой рукой. Оба сидим и улыбаемся, смотря прямо в объектив камеры. Сегодня скучноватая фотосессия. Но что поделать, любой каприз заказчика будет исполнен нами.

Сделав пару снимков, Пол говорит, чтобы я положила свою правую руку ему на голову, а левую ему на плечо, выходит, что я немного его приобнимаю, и он меня тоже.

— На сегодня всё, — говорит Пол, обращаясь к нам, — Итон, можешь быть свободен. А ты, Трис, иди, переодевайся.

К концу я была уставшая, как удав. Не понимаю до сих пор, как парни смогли затащить на 25 этаж мотоцикл для фотосессии. По его внешнему виду, можно было сказать, что он совершенно новый.

После того, как меня отправили переодеваться, элита покинула агентство вместе с Тобиасом. Такое чувство, что мы опять начинаем скрывать свои отношения. Но об этом поговорю с ним вечером, когда приеду к нему домой. Маме сказала, что за мной приедет Тобиас, а она мне в голос с братом: «Предохраняйтесь!».

И в этот момент приехал за мной Тобиас и просигналил, давая знать, что он уже стоит и ждет меня. Я сказала им хорошо, что поняла их и вышла из дому. Выйдя на улицу, я немного поёжилась в своем сером пальто, у которого был ворот из белого меха, на руках перчатки с внешней стороны серого цвета, а с внутренней черного, на руке красовалась бордовая сумочка, на мне был одет свитер темного серого цвета с длинным воротом, розовая замшевая юбка и серые сапоги с длинной голяшкой. Я села на пассажирское сидение автомобиля Фора, закрыла за собой дверь и мы поехали.

Глава 24

Где-то минут через двадцать пути, мы приехали к нему домой. Простая и лаконичная по своей конструктивной сути архитектура организовала внутри строения единый пространственный объем, в котором отсутствует четкое зонирование.

Остекленный по периметру необычный фасад открыл резиденцию свету и воздуху, придав самому строению легкий сюрреалистичный эффект парения.

Главный входной портал обращен внутрь участка — к окружающему особняк сосновому бору. Второй вход ведет прямо к открытому бассейну, являющемуся частью архитектурной композиции.

Экстерьер необычного проекта коттеджа строг и выразителен одновременно. Отделанная белоснежной фасадной штукатуркой бетонная часть строения, является визуальным и композиционным центром особняка.

Именно она создает ассоциативно однозначный образ птицы, парящей в небе. Выполненная по мотивам японской архитектуры многоярусная крыша визуально «приземляет» строение, уравновешивая и гармонизируя его пропорции.

Это можно сказать не коттедж, а прям какой-то дворец. Выйдя из машины Фора, я лишь ахнула от увиденного. Потому как такое не часто можно увидеть.

Тобиас подошел ко мне, взял меня за руку и повел в дом. С улицы дом, кажется большим, а внутри, кажется только ещё больше. Итон повел меня в свою комнату, еще на первом этаже он предложил мне снять свое пальто. Приняв его предложение и сняв пальто, я передала его в руки Тобиаса, который повесил его на вешалку.

Поднявшись на второй этаж, мы завернули налево, и там оказалась дверь, Тобиас отворил её и впустил вовнутрь. Только войдя в комнату, я ахнула. Ожидала банального, синий или красный цвет в комнате. Но увидев цветовую гамму в комнате, потеряла дар речи. Коричневого цвета стены, большая двухместная кровать, коричневое с черными узорами покрывало поверх которого были две белых подушки, стена над изголовьем коричневые и золотистые подушки. Золотистые наверху, а коричневые внутри, в самом центре, посередине на золотистой стене незамысловатые узоры черного цвета. Две коричневых тумбочки с золотистым оформлением и на каждой по ночной лампе, на полу кремового цвета махровый ковер. Напротив кровати большое от потолка до пола окно, по правую сторону от окна стоит вторая дверь, которая была немного приоткрыта и было видно одежду, значит это его гардеробная.

— У тебя красивая комната, — восхищаюсь с улыбкой на лице и поворачиваюсь к Тобиасу лицом. Он целует меня прямо в губы, отстраняется и смотрит мне прямо в глаза. Так и стоим оба в тишине минуту.

— Так ты расскажешь мне? — интересуется Тобиас у меня.

— О чем? — хлопаю наивными глазками.

— Об изменениях правила игры, — напоминает мне о разговоре в агентстве. А я уже и забыла об этом. Во второй, раз за день, я рассказываю эту историю и о том, что приедет в гости Роза. Рассказала всё, не утаивая ничего. Он внимательно меня слушал и не перебивал. Я ходила по его комнате, поставив на пол свою сумку, сильно жестикулируя и рассказывая, а он сидел на своей кровати и любовался мной.

— Ну, как-то так, — закончила свой рассказ такой простой фразой и села рядом с Тобиасом на кровать.

— Если хочешь, можешь разуться.

И я последовала его предложению, потому как хотелось бы забраться подальше и полежать на кровати, узнать, какая она мягкая. Разувшись, я так и поступила. Итон рассмеялся и сказал, что так нечестно, но сам разулся и лег рядом со мной.

Мы лежали, ничего не говоря друг другу, смотря прямо в глаза. Тобиас приблизился ко мне и поцеловал. Его губы нежно обволакивали мои, затем его язык оказался у меня во рту. Я начинаю копошиться в его волосах, он же обхватив руками мою талию начал притягивать к себе. Все ближе и ближе. Я и не заметила, как оказалась поверх Тобиаса. Он так страстно целовал, обнимая меня за талию.

Не прекращая поцелуй, я стягиваю с него свитер и расстёгиваю его ремень на джинсах. Он не остается позади и помог мне снять мою кофту, перевернул на спину, так, что Тобиас оказался теперь наверху, стянув с меня мою юбку.

Тобиас покрыл поцелуями все мое лицо, потом нежно сжал зубами мочку моего уха, и по моему телу пробежала дрожь.

— Поцеловать тебя здесь? — пробормотал он, коснувшись губами моего уха, — Или здесь? — спросил он, поцеловав в подбородок.

Потом он начал целовать мою шею, легонько покусывал нежную кожу, опускаясь все ниже и ниже, до самой ключицы. Потом Тобиас облизал маленькую впадинку у основания шеи.

Я застонала и прижалась к нему.

— В каком месте мне еще поцеловать тебя? — спросил он, освободив меня от бюстгальтера, и нежно сжал мою грудь. — Может быть, здесь?

Тобиас начал ласкать мои груди, нежно потирая большими пальцами соски. Они сразу же увеличились и стали твердыми, как маленькие шишечки.

— Как же ты прекрасна! — пробормотал он, впиваясь губами в мои.

Он посасывал мою нижнюю губу, щекотал языком мое нежное небо, потом пососал ее верхнюю губу. Это была своеобразная подготовка. Потом Итон снова начал целовать мои груди.

Я поцеловала его в ответ. Он дарил мне столько чудесных ощущений, что я просто потерялась в этом огромном море удовольствия. Когда его губы отстранились от моих и он начал своими губами медленно прокладывать влажную дорожку по моей шее. Он поцеловал меня в ключицу. Его дыхание согревало мою кожу.

Я почувствовала, что он прикоснулся губами к ее груди, и затаила дыхание. Его прикосновения дарили мне все новые, чудесные и такие сильные ощущения. Я чувствовала себя цветком, который пробивается после суровой зимы через плотный снежный покров, чтобы погреться в лучах солнца. Насладиться его теплом, его ослепительным, обжигающим теплом. Казалось, что все мое тело сжалось в ожидании фантастического взрыва, который сотрясает все мое естество и навсегда изменит меня. Это пугало и в то же время очаровывало.

Потом он обхватил губами мой сосок. Я глубоко вдохнула и замерла, чувствуя, что вот-вот что-то разорвется у меня внутри, внизу живота, у основания ног, там, где бешено пульсировало желание. Он нежно облизывал мой сосок, легко покусывал его, катал между зубами, а потом начал энергично сосать его.

— Ты обжигаешь меня, — пробормотала она, выгибая спину. — Солнце… лучи солнца… обжигают меня.