Первым на пороге появился толстый дяденька с большими усами, в халате. Да за то время, что они возились, папа три раза успел бы форму снять и снова надеть!
- Мистер Дурсль?
- Да, это я. Что вам угодно? - спросил он. Мне с моего наблюдательного поста все было прекрасно видно и слышно.
- Лейтенант Оук, сэр, криминальная полиция, Миддлтон, - отрекомендовался папа. - У меня имеется предписание об изъятии несовершеннолетнего Гарри Поттера, якобы находящегося под вашей опекой.
Я бы на такой фразе сломала язык, а папе - хоть бы что. Привык.
- Что значит - якобы? - не понял толстяк.
- Опека не оформлена должным образом, сэр, - пояснил папа абсолютно спокойно. - Ну а поскольку у ребенка обнаружились более близкие родственники, то суд постановил передать его под их опеку.
- Какие еще более близкие родственники?! - встряла сухопарая женщина, тоже в халате. Фу, неужели так сложно быстренько надеть брюки и свитер, а не вылетать на улицу в домашнем? Хотя мы и дома никогда так не ходим. Халат - это чтобы дойти от постели до ванной и обратно, если холодно, и все.
- Вот, мэм, - тот указал на Энн.
Миссис Дурсль ахнула, схватилась за сердце и начала оседать на мужа. Тот кое-как поймал ее, встряхнул, она выпрямилась и уставилась на Энн.
- Лили... ты?!
- Здравствуй, Петуния, - сказала та ровным голосом.
- Но... но...
- Я не умерла, - предвосхитила Энн вопрос. А, вот зачем папа поднял ее на час раньше, чем нужно, и заставил трижды смывать макияж и накладывать его заново - чтобы она выглядела помоложе! - Долго объяснять, извини. Я могу увидеть сына?
Мистер Дурсль поперхнулся и побагровел.
- Гарри! - крикнул он вглубь дома. - Иди сюда! Гарри! Не слышит, заигрался, наверно, паршивец, сейчас я его приведу...
- Я пройду с вами, с вашего разрешения, - вежливо сказал папа, - тем более, все равно нужно подписать документы, а не на весу же это делать, верно, сэр?
Мистер Дурсль покраснел еще сильнее, но не впустить папу очень сложно. Честное слово. У него делается взгляд, как у... бультерьера, что ли? Я других подходящих пород и не знаю. Смысл такой: не пустишь - ногу откушу...
- Лили, идем, идем в дом... - засуетилась миссис Дурсль. - Где же ты была, что случилось?
- Нет, я не буду входить, - все тем же ровным голосом ответила Энн. - У меня очень мало времени. Так где Гарри?
- Вот он, - папа вывел на крыльцо Поттера - тот как-то странно щурился на свет. - Изволите ли видеть, мэм, был заперт в чулане под лестницей. Видимо, за какую-то провинность.
Энн отчетливо сглотнула.
- Нашалил немножко, - бледно улыбнулся мистер Дурсль. У него подрагивали руки.
- Пожалуйста, принесите вещи мальчика, - невыразительно сказал отец. - Насколько мне известно, у него должен быть довольно большой сундук и клетка с птицей... - тут он артистически зарылся в бумаги, - с полярной совой, ну надо же. Миссис Дурсль, вы пока что распишитесь здесь, здесь и здесь, ваш супруг не уполномочен, как выяснилось... Благодарю.
Энн смотрела на Гарри, я не видела ее лица, она стояла ко мне спиной. Гарри с откровенным недоумением глядел на нее и не торопился бросаться в объятия.
- Гарри... - сказала она наконец. - Ты меня не узнаешь? Я твоя мама!
- Она же умерла, - с большим чувством такта ответил тот.
- Нет, не умерла... Это очень долгая история, но ты все узнаешь! Едем скорее!
Я быстренько отодвинулась вглубь салона. Мистер Дурсль с пыхтением загружал в обширный багажник сундук Гарри и клетку с бедной совой. Миссис Дурсль слезливо прощалась с Энн и звала в гости. Но, по-моему, она была бы рада никогда больше не видеть сестру и ее сыночка.
- На заднее сиденье, - скомандовал папа Гарри, открыв дверцу, и тот неуклюже полез внутрь. - Обивку не пачкай. Черт, ведь новая машина, а эта проклятая сова весь багажник обгадит... Надо было у Фергюсона пикап взять.
- На собак ты почему-то не ругаешься, что от них шерсти полно, - ввернула я.
- Ну так это же наши собаки, да и пылесосом легко почистить... Энн, пристегнись и не оборачивайся. Все разговоры - дома.
Гарри съежился в противоположном от меня углу, поморгал, присмотрелся и... думаю, если бы папа не заблокировал двери, он выскочил бы из машины и помчался обратно в чулан под лестницей.
- Ну здравствуй, братец, - сказала я и широко улыбнулась. О, как долго я репетировала эту фразу и эту улыбку перед зеркалом! Выражение лица Поттера того стоило...
- Мэри, умолкни, - приказал отец. - Достань сэндвичи и термос. Но учти - увижу в салоне крошки или пятно...
- Знаю, папа, буду вылизывать языком, - вздохнула я. - Не беспокойся, у меня в рюкзаке клееночка припасена и салфеток тьма.
- Умница, дочка, - усмехнулся он и сосредоточился на дороге.
Поттер накинулся на еду так, будто голодал неделю. Впрочем, судя по его виду, так оно и было. Ну, на мою долю хватило, взрослым - тоже, и то хорошо... Все его попытки заговорить я моментально пресекала: злить папу, когда он за рулем, просто опасно. В смысле, от дороги-то он не отвлечется, но будет медленно закипать, а уж дома влетит и виноватым, и непричастным...
И тут случилось невероятное: что-то зашипело, щелкнуло, и динамик с вопросительной интонацией произнес несколько слов неузнаваемым голосом. Ух ты! У папы рация в машине! Как в старые добрые времена, по его выражению.
- Порядок, - ответил он в микрофон. - Понял. Да. Отбой.
Тут он чуть притормозил и бросил нам с Поттером:
- Оба пристегнуты?
- Да, пап! - ответила я, проверив, пристегнулся ли Гарри.
- Термос убрала?
- Убрала.
- Тогда держитесь покрепче, - сказал папа, и рванул с места так, что меня вжало в сиденье.
Нет, я знала, что он любит быструю езду, но не настолько же и не по такой дороге! Наверно, что-то случилось, а значит, лучше его не отвлекать... Поэтому я одной рукой вцепилась в подголовник переднего сиденья, другой - в ручку на двери, ногами покрепче уперлась в пол и взглядом посоветовала Поттеру сделать то же самое. И правильно: тяжелую машину заносило и швыряло (я искренне пожалела сову - как бы ее там сундуком не раздавило!), и так мы ехали до самого Миддлтона...
- В дом, - приказал папа, загнав машину во двор.
- Сэр, моя сова... - заикнулся было Гарри, получил увесистый шлепок и чуть ли не головой вперед влетел в гостеприимно распахнутую мной дверь.
- Мне не до каких-то куриц, - процедил папа, рухнув в кресло. - Жива - хорошо, сдохла - другую купим. Мэри!..
- Держи, пап, - я тут же подсунула ему стакан с виски. - Чего поесть сделать?
- Поесть Энн приготовит, а ты проинструктируй пополнение, - хмыкнул он, глотнув от души. - Энн, я что, обращаюсь к стене? Марш на кухню и сооруди что-нибудь съедобное. Получится, как обычно, сама съешь все до крошки, сколько можно собак травить? И поживее!
- Пап, может, лучше пиццу закажем? - шепнула я ему на ухо, когда Энн ушла.
- Пока нельзя, - ответил он и глянул на часы.
Ага. Видимо, когда мы забрали Гарри, кто-то кому-то стукнул, поэтому мы и гнали, как ненормальные. А дом... на дом, очень может быть, Малфой-старший поставил какие-то охранные чары. На всякий случай. Так что чужих впускать нельзя, а самим надо отсиживаться внутри... до определенного времени. Ну что ж...
- Пошли, новобранец! - весело сказала я Гарри и хлопнула его по плечу. - Наверх! Живо, живо! Что ты еле тащишься? По этому дому положено передвигаться бодрой рысцой, а не волочить ноги!
Я взбежала на второй этаж и распахнула дверь.
- Вот, это твоя комната.
- Моя?! - Он так искренне изумился, что я чуть было не поверила: Гарри и впрямь жил в чулане. Хотя если посмотреть, как он одет...
- Да твоя, твоя. Шмотки потом притащим, а пока я тебе шорты и футболку дам, ты помельче меня, так что налезет. Иди помойся. Ванных у нас две, мужская налево по коридору. Так, стоп!
Надо же объяснить, что к чему! А то папа так... гм... проинструктирует, что мало не покажется.