Она сходила на кухню, где обнаружились два огромных пирога. Один - с мясом и зеленью, другой - с творогом и грушей. Задумчиво постояв над подносами с остывающими пирогами с ножом в руках, Стелла вздохнула, отрезала себе по куску от каждого, налила в любимую чашку горячего чая, сгрузила все на поднос и вернулась в приемную.
Сон упорно бежал от нее. Она знала, подниматься наверх в спальню бессмысленно. Она проворочается с бока на бок всю ночь, но так и не уснет. Мысли роились в голове, принимая все более мрачный и неприятный оборот.
Она вздрогнула от неприятного резкого звука, раздавшегося откуда-то сверху, раздраженно поморщилась, выругала саму себя за глупость, но не смогла сдержаться и прошла по комнате, занавешивая ночные шторы.
Стелла устроилась в кресле, забираясь на него с ногами, обхватила ладонями горячую керамическую чашку, и погрузилась в безрадостные воспоминания.
В ту ночь, когда ей пришлось сделать непростой выбор и отказаться от службы в Хантаре, она в одиночестве патрулировала улицу на окраине Златогорска, неспешно прогуливаясь по широкому тротуару. Знакомый торговец, постоянно закрывающий свою лавку за полночь, проверяя ставни, поздоровался и со смехом поинтересовался, куда на этот раз подавались ее напарнички. Стелла, успевшая заскучать от бесцельного скитания от начала короткой улицы до ее конца, охотно рассказала ему об очередных злоключениях стражников, которых ей навязали в напарники. Один из них попал под горячую руку ведьмы, приревновавшей его к девице-подавальщице. Она наслала на него какое-то заклятье, украсившее его простодушную румяную физиономию яркими фиолетовыми пятнами. Теперь он отсиживался дома, вымолив у лекаря в Хантаре разрешение на официальные выходные, не высовывая нос наружу даже для того, чтобы купить свежего молока у молочника или только что испеченную сдобу у булочника. Второй, вечно попадающий в переделки из-за своего неумения держать язык за зубами, умолил прикрыть его на один вечер, потому что влип в очередные неприятности и теперь скрывался от человека, которого ославил на весь город.
Торговец выслушал ее рассказ, не выдержал, расхохотался и предложил посидеть в таверне, ведь на этой улочке испокон веков ничего не случалось. Проходящие мимо стражники, честно отработавшие свою смену и спешащие заглянуть на огонек в любимое заведенье, чтобы поболтать и выпить холодного пива, присоединились к нему, советуя бросить неблагодарное занятие и провести вечер в теплой и приятной компании. Стелла пообещала подумать, привычно помахала рукой на прощание, вызвав взрыв смеха со стороны мужчин, которые даже не пытались делать вид, что поверили ей, и пошла дальше, решив завернуть на соседнюю улицу. Насколько она знала, этой ночью патруль ушел в другую сторону, так что ничто не мешало ей увеличить территорию обхода.
Идущего по тротуару высокого человека, кутающегося в черный плащ, она заметила сразу, как только он вынырнул из узкого переулка и увязался за ней, не подходя слишком близко, чтобы не привлечь к себе ее внимание, но и не отставая. Она старательно делала вид, что не замечает слежку, спокойно дошла до конца улицы, свернула за угол, достала из-за пояса кинжал и стала терпеливо ждать приближения преследователя, имевшего неосторожность следить за стражником при исполнении обязанностей.
Тихий сдавленный вздох, вырвавшийся из груди человека, в чью спину в районе сердца уперлось лезвие кинжала, выдал женщину. Стелла хмыкнула, склонила голову на бок, и холодно поинтересовалась. - Зачем ты шла за мной?
-Простите, - ее собеседница, прячущая лицо в тени капюшона, осторожно и медленно подняла руки, чтобы показать, что не замышляет ничего дурного, откинула капюшон назад и обернулась, старательно избегая контакта с кинжалом. На нее взглянули темные, умные и проницательные глаза в окружении таких густых черных ресниц, что Стелла с трудом подавила завистливый вздох.
Незнакомка оказалась молодой женщиной, отличающейся красотой, к которой лучше всего подходило определение "породистая". В свете фонаря, горящего над головой, она с любопытством рассматривала ее, подмечая малейшие детали в необычной внешности, выдающие в ней чужестранку. Южанку, как она без труда определила, по густым черным волосам, отливающим синевой, удлиненному изящному разрезу глаз и смуглой коже. И своеобразному акценту: все южане специфически растягивали гласные, произнося их плавно и неспешно.
Южане... Память услужливо выдала всю информацию о последних делах. Среди них, естественно, оказалось одно, способное заинтересовать ее. Именно маги-южане, прибывшие в Златогорск из столицы, где они обитали последние шесть лет, фигурировали в качестве главных подозреваемых по делу о проклятых артефактах. Вероятно, эта женщина хотела просить о содействии... Что ж, ее ждет большое разочарование, а если начнет упорствовать и угрожать, то и уютная одноместная камера в подземной тюрьме городской крепости...
-Я не хотела следить за вами, но не решилась подойти при таком скоплении людей, - с виноватыми нотками в приятном низком голосе между тем заговорила она, смущенно улыбаясь.
Стелла удивленно изогнула брови и неопределенно хмыкнула. Для того, кто должен был вести переговоры со стражницей, она казалась совершенно не подходящей кандидатурой. Или умело строила из себя дурочку, стараясь притупить ее бдительность.
-Не будем ходить вокруг да около, - резковато произнесла она, убирая кинжал, но не снимая левую руку с пояса, где висели явары, - я знаю, что вам от меня нужно. И мой ответ - нет! Я не стану помогать вам, о чем бы вы не попросили, пока с вас не снимут все подозрения.
-Я действительно пришла просить, - на лице женщины застыла твердая решимость, - но не за себя. Моя семья совершила страшное преступление против простых людей и должна понести заслуженное наказание. Я не ищу снисхождения к себе, хоть я ничего и не знала об их планах. Мой отец и муж не посвящают меня в свои дела, полагая, что магия - не женское дело.
-Зачем вы рассказываете мне об этом? - Иронично спросила Стелла. - Могу вас заверить, за время службы в Хантаре я слышала куда более пронзительные и берущие за душу исповеди преступников. И не прониклась, поддавшись минутной слабости или жалости. За все нужно платить, за убийства невинных людей - своей жизнью. По крайней мере, так считаю я...
-Я знаю, - ее собеседница покорно склонила голову, даже не пытаясь спорить, - поэтому и искала именно вас. Просто выслушайте меня, прошу!
-На мне служебный амулет против магического воздействия, - она указала рукой на брошь, приколотую к воротнику, - вы можете говорить до бесконечности, но не сможете зачаровать меня.
-Я не преследую эту цель, - женщина тяжело и болезненно сглотнула, и, понизив голос, сдавленно попросила, - пожалуйста, позвольте мне сказать.
-Хорошо, - Стелла прислонилась спиной к стене дома, пристально глядя на нее немигающим взглядом, - говорите. Ночь, прямо скажем, предстоит скучная. Хотя бы развлекусь...
-Обычно люди, описывающие другого человека, склонны преувеличивать, - ее собеседница обреченно покачала головой, - но тот, кто рассказывал мне о вас, ничуть не преувеличил. Вы именно такая, как он говорил!
-Мне скоро возвращаться, - деликатно намекнула она.
-Возможно, моя просьба покажется безумной, но я прошу вас забрать моего сына.
Стелла резко выпрямилась, ошарашено посмотрела на уверенно улыбающуюся женщину, кашлянула и неуверенно переспросила. - Забрать вашего сына?
-У меня есть ребенок, сын, - пояснила она, - ему всего полтора месяца. Я прекрасно понимаю, что стражники рано или поздно арестуют нашу семью. Скорее всего, им удастся собрать достаточно доказательств, чтобы приговорить моего отца и мужа к смертной казни. Меня, как мне кажется, сочтут соучастницей, потому что признать меня виновной не смогут, я ничего не делала, никаких улик против меня нет. Но и не отпустят, бросят в темницу или вышлют на рудники на исправительные работы. Это справедливо, платить по счетам нужно, я согласна с вами. Но мой сын, Захр, совсем недавно появился на свет. Он унаследовал магический дар, но не виновен в том, что его отец совершил преступление. Если нас всех заберут в Хантар, он останется сиротой. Его отдадут в приют, и не забудут сообщить, откуда он и кто его родители. Клеймо преступника, ребенка злодеев, он будет носить всю жизнь. Кто знает, как это отразится на нем, и не выберет ли он тот же путь, что и его отец. Я не хочу такой судьбы для своего дитя. Поэтому молю вас, заберите его. Пусть не себе, я понимаю, что ребенок станет для вас обузой.