Проф. факультета точных наук в Нанси Тулет когда-то сказал: "Нет ничего невероятного в том, если непрерывная работа коралловых моллюсков со временем перехватит в узком проливе Флориды течение Гольфстрима, заставит всю массу теплой воды отклониться от своего пути, направит его на юг и, таким образом, нарушит европейское климатическое равновесие"..

Гипотеза Тулета имела в виду десятки веков неуловимой работы микроскопических существ, создающих кораллы. Основываясь на этой мысли, талантливый французский писатель Жак Тудуз в своем фантастическом романе "Человек, который украл Гольфстрим" вывел ученого Жироля, открывшего способ ускорять рост моллюсков до такой степени, что в один прекрасный летний день они отрезали путь Гольфстрима на север. В результате получилась мировая катастрофа: "В четыре часа дня 5 июля внезапно распространился холод как бы от начиненной морозом бомбы. И с того памятного дня он усилился много раз. В Роттердаме, в Глазго, в Брюсселе, в Лондоне, в Париже температура падала все ниже и ниже. Огромный град и снежные бураны опустошили Бельгию, Англию и Францию. От снежных заносов прекратилось движение поездов… На протяжении сотни квадратных лье за несколько часов погибли хлебные поля, виноградники и фруктовые деревья. Из больших городов умеренной полосы, по кабелю, радиотелефону несся поток известий; ему вторили зловещие телеграммы с юга — из Барселоны, Мадрида, Лиссабона, Танжера, Феца: последние жаловались не на внезапный холод, а на столь же внезапную и небывалую жару… Холод, опустошение, гибель полей, садов, виноградников, лесов и парков… Смерть животных, застигнутых морозом на пастбищах, людей, замерзших в полях… Общая паника охватила народы, их правительства и смущенных людей науки" (стр. 22 русск. перев. в изд. "Молодой гвардии").

"Шел уже седьмой день небывалого кризиса, разразившегося над миром. Температура окончательно установилась ниже нуля. С каким-то страшным постоянством мороз держался на всем западе европейского континента, по всему побережью северной Атлантики. К концу третьего дня сообщение между городами и деревнями было прервано. От поездов и автомобилей пришлось отказаться окончательно. Подвоз съестных припасов внезапно прекратился… Паника охватила города, местечки, села и деревни; черная зараза тоски и томительного ожидания прошла по Европе. В эти часы всеобщего замешательства материальные скорби и мистические страхи выбрасывали толпу на улицы; народ из деревень бежал, наводняя ближайшие города… Колокольный звон не прекращался; церкви, мечети и синагоги были полны молящимися. На перекрестках кричали импровизированные пророки, возвещавшие всеобщее разрушение, гибель мира от холода и скорое пришествие Мессии..(стр. 40).

Далее изображаются ужасы путников, застигнутых внезапной климатической переменой во время плавания в открытом океане — появление грандиозных айсбергов, мчащихся к югу вместе с холодными течениями, стада моржей, мигрирующих к берегам Европы…

Жак Тудуз несомненно увлекается, но все же, как это мы видели на примере климатической пертурбации в Атакаме (стр. 264), он не так уже далек от правды, решая вопрос, что было бы, если бы удалось мгновенно отвести Гольфстрим к югу, дав возможность беспрепятственного проникновения из Арктики Лабрадорскому, Шпицбергенскому и другим холодным течениям. Американские инженеры давно уже ломали голову над вопросом максимального использования Гольфстрима для Соединенных Штатов. С точки зрения американца Гольфстрим, поворачивая у мыса Гаттераса от берегов Нового Света к Европе, "делает преступление против Америки". В 1900 г. инженер Слюпер представил проект "возвращения Гольфстрима на родину" к берегам Америки. В 1912 г. в сенат был внесен билль, испрашивавший разрешение на постройку плотины от 75 до 150 м высотою и 400 км длиною, с целью преградить путь Гольфстриму, используя его исключительно для Соединенных Штатов. Самый последний проект, опубликованный несколько лет тому назад, заключается в следующем: от полуострова Флориды к острову Куба протягивается барьер 250 км длиною, 500 м высотою и 50 м шириною, а в начале полуострова прорывается канал, через который пропускаются воды Гольфстрима, от Нью-Фаундленда же протягивается в Атлантический океан длинный мол, долженствующий отклонить холодное Лабрадорское течение и преградить путь Гольфстрима в Европу.

Однако, все проекты такого рода упираются в необходимость колоссальных расходов и небывалого напряжения технических средств, и потому в настоящее время неосуществимы, а пока американские ученые занимаются изучением Гольфстрима и температура его тщательно измеряется самописцами на постоянно курсирующем судне между Нью-Йорком и Бермудскими островами, лежащими в области самого течения и обладающими вечнозеленой растительностью, несмотря на свое положение вне тропиков.

Грандиозные проекты американцев не давали покоя и нашему инженеру Авдееву, который тоже выступил с проектом закрытия плотиною пролива Карских ворот, предполагая преградить этим выход холодному течению из Карского моря, что должно, по его мнению, помочь теплой ветви Гольфстрима беспрепятственно достичь берегов Новой Земли, и тогда Гольфстрим, обогнув мыс Желания на северной оконечности острова, пойдет к берегам Сибири ("Вечерн. Красн. Газета". № 134 — 1932 г.)

Этот проект основывался просто на незнании условий распределения течений в Баренцевом море. Теплая ветвь Гольфстрима и без того идет вдоль Новой Земли до мыса Желания. Холодное течение из Карского моря не мешает этому и даже пропускает часть теплого течения в Карские ворота. Здесь не учитывается то обстоятельство, что у мыса Желания воды Гольфстрима уже сами по себе настолько ослаблены, что рассчитывать на значительное тепловое действие их для Сибири не приходится вне зависимости от каких бы то ни было других препятствий.

Но, кроме "печки Европы", существует такая "печка Азии" — это течение Куро-Сиво, подобное Гольфстриму, но в Тихом океане, благодетельствующее Южному Китаю и Японии. Однако, от берегов Японии Куро-Сиво отклоняется от Азии к Америке, и потому-то Сахалин и Камчатка имеют невзрачный климат. Последнее время и наши инженеры стали обсуждать возможность использования Куро-Сиво для улучшения климата Дальневосточного побережья, Камчатки и Сахалина. Так, инженер Воронин разработал проект соединения дамбой через Берингов пролив Азии с Америкой и продления через эту дамбу нашего великого Сибирского железнодорожного пути в Америку через Аляску. Эта дамба, протяжением 80 км, используя острова и мели в Беринговом проливе, не представляет сама по себе ничего химерического; по мысли Воронина, она должна будет преградить путь холодному течению из Арктики через Берингов пролив, вследствие чего струи теплой воды от Куро-Сиво станут проникать дальше на север и улучшат климат нашего побережья, а также Сахалина и Камчатки. Появился и еще один проект, правда, менее убедительный, — соединения дамбой Сахалина с берегом, через Татарский пролив, которая, преграждая путь холодному течению из Охотского моря, даст тем самым проникать сюда теплому течению от Японии.

Рис. 119. Теплое тихоокеанское течение Куро-Сиво.

Наконец, недавно геофизик Дальневосточного геофизического института П. И. Колосков тоже теоретически стал на путь мелиорации климата. Его проект сводился к тому, чтобы дать водам Амура иной выход к морю, чем он имеет теперь. Изыскания Колоскова привели его к выводу, что в прежнее время река Амур вместо существующего теперь выхода в море у Николаевска имела три других: 1) от г. Хабаровска через озеро Нанка в залив Петра Первого, 2) в нижнем течении Амура через озеро Кизи в залив Де Кастри и 3) через озёра Зврон и Чукчагирское в Тугурский залив. Восстановление этих выходов не встретит больших технических затруднений и потребует сравнительно немного времени и средств, но должно сильно сказаться на изменении течений Японского и Охотского морей. В виду того, что в Амурский лиман будет вливаться меньше воды, чем прежде, воды Японского моря смогут беспрепятственно проникать через Татарский пролив в Охотское море, вследствие чего образуется непрерывное теплое течение из Корейского пролива в Охотское море. В результате этого изменения у нас на Дальнем Востоке наступит повышение температуры воздуха и смещение годового максимума осадков с лета на весну, вместе с некоторым их увеличением.