– Хрусь! – вот кусочек отваливается, – хрусь! – еще один.

«Главное, чтобы она не перепутала руки и не начала также „перебирать“ мое плечо» – подумал Нацу, завороженно наблюдающий героическую гибель стола.

– Эльза… Мира… Люси… страаашные, – инстинкт самосохранения иксида заставил того взлететь на самую высокую точку и начать там окапываться.

– Что, нападение? – привлеченный «жаждой крови» с поверхности, из подвала поднялся Мастер, на этот раз решивший спокойно поразбирать кипы жалоб в тишине и покое.

– Нет, всего лишь девочки вернулись из Эры, – Макао жадно затянулся, – и Нацу слегка неправильно расставил акценты, когда описывал прошлый приход Сефирота.

– Покойся с миром, друг, мы тебя не забудем, – Вакаба отсалютовал зажатому драгонслееру трубкой.

– Эй, чего пристали к парню, он все равно толком ничего не знает, – «Сефирот, с тебя пиво… бочка… нет, две, хотя… три, не меньше… за каждую!» – судорожно думал Мастер, принимая удар на себя. Как рядом с ним оказались три волшебницы он так и не понял – вроде бы только что были на другом конце площадки…

– А вы, Мастер, что-нибудь знаете? – спросила Эльза.

– Да… впрочем, об этом скоро будет знать весь Фиор, – Макаров задумался, пытаясь получше подобрать слова, – вы помните историю ученичества Грея и его наставницу?

– Ммм, Ур, кажется? – неуверенно припомнила Эльза.

– Верно… Ур Милкович… именно её представлял гильдии недавно Сефирот.

– Э? Но разве она не… хм… вылилась в океан после «Лунной Капли»? – Люси помотала головой.

– И где сейчас Сефирот? – предчувствуя, что ответ ей не понравится, спросила Эльза.

– Арестован Советом. По обвинению в использовании запрещенной магии… и проведении ритуала воскрешения, – тяжело произнес Дреяр.

– Воскрешения… – чуть слышно шепнула Эльза, лучше других знавшая, ЧТО нужно для этого ритуала, – нет… он не мог, – девушка села на землю, обхватив себя руками. В памяти всплывал образ загадочного и притягательного мага со странным взглядом на жизнь и смерть… нет, он не мог… или все-таки мог?

Терзание волшебницы, что, не обращая внимания на взволнованные взгляды окружающих, ушла в себя, прервал голос Мастера.

– Так, шпанье, всем тихо – Ямыч связывается, сейчас узнаем, что там произошло. В установленном на барную стойку шаре связи показалось лицо старого друга Макарова, сегодня он выглядел весьма устало и как-то грустно, старик в шаре окинул тоскливым взглядом притихших феек и тяжело вздохнул – ну, не томи!

– Восемь.

– Что восемь? – не понял Мастер.

– Восемь порций тройной лапши с мясом от Фей! – непреклонно заявил Яма.

– Ямыч, у тебя совесть есть? – возмутился Дреяр.

– У меня – есть, потому восемь!

– Кхм, ладно, надеюсь оно того стоит, будет тебе твоя лапша, – выполнив давнюю традицию, Макаров нетерпеливо поерзал на стойке, ожидая рассказа друга.

– Скажи мне, Макарыч, Сефирот, что, сын Императора? – глава Фей подавился только-только наполненной кружкой пива.

– Кха, чего?

– Того, ты помнишь Ли? Ну так вот, этот еще хуже! Большего имперца, чем твой Сефирот я в жизни не встречал, а она у меня длинная и насыщенная была! Пять! Пять миллионов! – Ямыч был расстроен, он был очень расстроен.

– Мда, после таких обвинений получить штраф всего на пять миллионов – это действительно нужно быть имперцем (читай, Лордом Хомяков[12]).

– Какой, к чертовой матери, штраф?! – не выдержал Ямыч, хватаясь за голову, – это мы ему заплатили… опять, причем сначала чуть не попали на десять!

– Пфэ! – Макаров таки захлебнулся, пока старика откачивали и приводили в себя, Яма продолжал.

– Плюс он выбил разрешение на допуск в особую секцию библиотеки Совета и признание прав Ур Милкович, Оуг рвет и мечет, его едва откачали второй раз, а Зигрейн с Уртир уже заключают пари, сколько будет стоить Совету очередное обвинение Сефирота и не дешевле ли делать вид, что такого мага вообще не существует. А кое-кто подумывает отправить его куда-нибудь подальше, желательно, к нашим «любимым» соседям. Если через месяц сами не сдадутся, то через три – обанкротятся.

– Эмм-ма, – процитировал Мастер одного известного копипаста, – эм, детишки, ну вы тут это, того, отдыхайте, а я, этого, отлучусь, – подхватив шар связи, Макаров отправился в свой кабинет.

– Это не шутка?

– Вот же… Демон, – протянул кто-то в зале.

– Учителя утвердили в правах! – радостно вопил полуголый запыхавшийся маг, буквально минуту назад вылетевший из-за угла, вооруженный стамеской и молотком – разбить лед Ур магией он так и не смог.

– Значит, он ничего такого не делал, раз его оправдали? – почесала приподнятую бровь Люси.

– Кажется, нет… наверное, – неуверенно подтвердила Мира, – хотя рассказ Ямы-сана был какой-то странный. Обычно он более развернут. Эльза, с тобой все в порядке? – повернулась к своей подруге официантка.

– Да, все хорошо, – воительница незаметно вытерла мокрую дорожку на щеке, – что-то устала я с дороги, пойду лучше домой, залезу в ванную.

– Да, ванная – это хорошо, – хором ответили Мира с Люси, после чего недоуменно переглянулись и прыснули в кулачки. Скоро к ним присоединилась и Эльза – напряжение потихоньку отпускало ее.

– Что ты умолчал, старина? – Мастер обратился к своему другу, теперь, когда рядом не было детишек, можно было поговорить начистоту.

– Пусть от обвинений Сефирот и отбрехался, должен признать, весьма умело, но, в таких случаях максимум, что он мог получить – это извинения за доставленные неудобства. Эти привилегии не были компенсацией. Мы заплатили ему, – Ямыч тоже изменился, он оставался всё таким же усталым, но вот назвать члена Совета магов «забавным стариком» сейчас бы язык не повернулся ни у кого.

– Заплатили, за что?

– Во время слушания, у Оуга случился инфаркт – сердце не просто остановилось, с этим бы он справился, нет, его почти разорвало, – Яма замолчал, погрузившись в воспоминания.

– И?

– Пока мы пытались понять, что делать, Сефирот с легкой улыбкой на лице стоял и смотрел на наши потуги. Тогда-то мы и вспомнили, что он владеет Жизнью и обратились к нему за лечением.

– Так все это было благодарностью за исцеление Оуга?

– Благодарностью? – хмыкнул Яма, – нет, он четко объявил нам цену, мы хотели было осадить его или что-то выторговать, но… он просто улыбнулся и сказал в глаза умирающему, что мол, так и быть, он доставит цветочков ему на могилку. Да не каждый тёмный на его месте бы так поступил! Однако… – задумался Советник, – первым его требованием было признание всех прав за Ур. Не знаю, что думать, слишком плохо его знаю, иногда он чем-то напоминает мне Жозе… кстати, куда же он делся… нет, не пойму. Не важно… есть еще одна странность…

– Зереф и Драконы! Что еще могло случиться? – Макаров уже и сам был не рад, что решил расспросить друга поподробнее.

– Когда он лечил Оуга… мы все видели, он не творил заклинаний, просто наполнил его силой Жизни, я не знаю, как должна работать эта школа, но исцелить столь грубым методом разорванное сердце… маловероятно, но, тем не менее, Оуг был полностью здоров к концу его действий. Вот только странно все это очень выглядит, особенно, если учесть, что занемог сердцем наш главный феененавистник ну очень уж вовремя…

– Ямыч, – Макаров добродушно посмотрел на друга и хлебнул захваченного снизу пива, – ты же не хуже меня знаешь, что любое магическое действие в зале Совета регистрируется. Скрыть свою магию там невозможно, может, вы чего-то не увидели в действиях Сефирота, когда он лечил Оуга? Ну, а по поводу сердца – с его характером я удивлен, что схватило его так поздно.

– Хорошо, если ты в нем уверен, ну ладно, бывай, Макарыч, жду свою лапшу, – Советник отключился, а мастер «Хвоста Феи» задумчиво подергивал усы.

– Кажется, кому-то предстоит очень многое объяснить по возвращении…