– Ха! – воскликнула Софи. – Я уже нашла способ пробиться в один экономический университет. И поступила бы туда, если бы вдруг меня не нашел этот скупердяй Стромелл.

– О-о-о, – протянул Джим. – Если вспомнить те деньги, которые он нам предложил, трудно себе даже представить, сколько он заработает, когда мы вернемся.

– Е с л и мы вернемся, – добавила Софи.

Джим толкнул ее локтем.

– Эй, ты чего? – сказал он. – Вместе мы прорвемся!

Софи отвела взгляд от стены и посмотрела на Джима.

– Я уговорила Стромелла выдать мне небольшой аванс, – сказала она, опустив голову. – Он согласился выдать четвертую часть от общей суммы. Этих денег хватило, чтобы сделать маме операцию. И осталось еще немного. Надеюсь, ей хватит на какое-то время, пока она не найдет работу.

Она замолчала. Джим аккуратно взял ее пальцами за подбородок и повернул лицом к себе. Из ее глаз текли слезы.

– Эй, ну ладно тебе! – сказал Джим. – Ты ведь вернешься к ней! Причем с полными сумками денег. Представь себе, как она обрадуется!

– А если не вернусь? – прошептала Софи.

– Как не вернешься? – возмутился Джим. – Ты же не посмеешь оставить маму одну? Если придется, ты всех мутантов положишь и пешком домой придешь, разве нет?

Софи засмеялась и вытерла слезы.

– Я такая плакса, – сказала она. – Почему вы, мужчины, не плачете?

– Почему не плачем? Плачем! – сказал Джим. – Просто если я сейчас начну плакать вместе с тобой, мы так точно никуда и не выберемся.

– Да нет, – Софи толкнула Джима рукой в грудь. – Я серьезно. Неужели тебе совсем не страшно?

Джим вздохнул.

– Страшно, Софи, – сказал он. – Очень страшно! Только слезами горю не поможешь. Хоть неделю можно сидеть и реветь. Но проблемы над тобою от этого не сжалятся и не уйдут… поверь мне, я пробовал…

Софи прижала колени к груди и обхватила их руками.

– Ты… правда… ну, пробовал? – спросила она и закусила нижнюю губу.

– Правда, – ответил Джим и стал смотреть куда-то далеко-далеко. – Я служил в армии и в один страшный день оказался на Кеплере 2202, где началась гражданская война. Первая моя война. Это было просто неописуемо. Не было ясно, где свои, где враги. Куда стрелять? Куда бежать? Я только месяц назад окончил военное училище. Мы всем взводом стояли посреди пустоши, а вокруг рвались снаряды, свистели пули. Стреляли со всех сторон. Видимо, там тоже никто не знал, в кого стрелять. За десять минут от нашего взвода осталось человек десять. Я случайно провалился в какой-то подвал и сидел там, рыдая от страха. Шесть дней я валялся в пыли и ждал, что взрывы, пальба и крики прекратятся.

Софи ахнула.

– Я бы, наверное, лежала там, пока не умерла от голода, – сказала она.

– Ты себе даже не представляешь, на что способен пойти человек, чтобы выжить, – задумчиво ответил Джим. – Все эти шесть дней я ничего не ел, хотя в этом подвале и могло быть что-то съедобное. И пил воду из-под крана, торчащего из стены рядом с тем местом, где я лежал. Я либо спал, либо рыдал, боясь даже подняться с пола. На моих глазах ведь погибли мои друзья. А на седьмой день мне стало уже все равно. Просто проснулся и решил, что это какой-то телевизионный фильм. Затем вылез из своего укрытия и пошел, куда глаза глядят. Рядом гремели взрывы, но мне не было уже страшно. Ведь я был уверен, что всегда смогу перемотать пленку обратно. В итоге меня подобрали и положили в госпиталь. Не знаю, сколько мне там пришлось пробыть, но, когда меня выписывали, война уже закончилась. И это было хорошо, потому что, как потом оказалось, я пришел в лагерь противника. Вот так вот! А ты говоришь, что мы не плачем.

Джим глубоко вздохнул. Софи положила руку ему на плечо.

– Теперь ведь все уже позади, да? – спросила она.

Джим посмотрел на нее и улыбнулся.

– Ну, конечно, – сказал он. – Я это пережил. Много раз еще мне приходилось воевать. Но после Кеплера 2202 я никогда больше не плакал.

– Слушай, Джим, – весело воскликнула Софи. – Тебя не смущает, что твои волосы намного длиннее моих?

– Да уж, – саркастически протянул Джим. – Это ты к месту спросила.

– Ну, все же, – настаивала Софи.

– Я же не виноват, что у тебя такая короткая стрижка, – сказал Джим.

– Но у тебя космы до лопаток, – заметила Софи. – Разве солдатам можно отращивать такие?

– Я больше не солдат, – ответил Джим. – И, кстати, такую бороду солдатам тоже не разрешают носить.

– Точно, – Софи схватила Джима за бородку. – У тебя ведь даже борода длиннее, чем мои волосы!

– Пусти! – возопил Джим. – Я ведь не мешаю тебе отрастить их!

Софи перестала дергать бородку Джима и уперлась руками в бока.

– А я вот возьму, и отращу себе их! – заявила она, сделав большие глаза.

– Да и пожалуйста, – Джим с удивлением пожал плечами.

– Вот и отращу, – Софи надула губы и отвернулась.

Джим засмеялся.

– Тебе не кажется, что мы с тобой говорим всякие глупости? – спросил он. – Если подумать – то, что произошло с нами с момента высадки, полный абсурд.

Софи посмотрела на него и тоже засмеялась.

– Пусть лучше мы будем говорить всякие глупости, чем сидеть и рассказывать друг другу о своих проблемах, – сказала она. – Когда боишься или находишься в растерянности, перестаешь думать о том, что говоришь. Доверяешь тому, кто рядом.

Джим встал и протянул ей руку.

– Может, это и делает нас людьми? Пошли, – сказал он. – Остальные уже, наверное, собрались.

Софи протянула свою ладонь, и он помог ей подняться. Затем они вышли из комнаты и направились в комнату Степанченко.

Сергей и Чи действительно уже были здесь. Они стояли рядом с профессором, который копался в картах, все еще лежащих на его столе. Степанченко, заметив Софи и Джима, приветственно кивнул им и громко сказал:

– Ну, теперь, когда все в сборе, предлагаю начать нашу операцию.

– Каков план, профессор? – спросил Чи.

– Плана нет, – ответил Степанченко. – Будем действовать по обстоятельствам.

Он обошел их и раздал устройства.

– Это вы возьмете с собой, – пояснил Степанченко. – Передатчик – для связи, а этот прибор – ваш личный маячок. Так я смогу отслеживать ваше местоположение и направлять вас.

– Пожелайте нам удачи, профессор, – сказал Сергей, надевая наушник.

– Удачи, – Степанченко пожал плечами.

Лифт опускался мучительно долго. Четверо, находящиеся в нем, сильно нервничали, поэтому спуск казался еще медленнее. Тишину нарушало лишь мелодичное насвистывание отставного солдата. Наконец, двери лифта открылись. Сергей выглянул наружу и посмотрел по сторонам.

– Никого не видно, – тихо сказал он.

Отряд осторожно покинул лифт, двери которого тут же закрылись.

– Ну, слышите меня? – прозвучал в их ушах голос Степанченко.

– Вообще-то проверять связь нужно было до того, как мы оказались в опасном месте, – заметил Чи.

– …и когда мы еще могли наладить ее в случае чего, – добавил Джим.

– Ладно, хватит ворчать, – отозвался Степанченко. – Арсенал в шестидесяти метрах на север от вас.

– А где здесь север? – поинтересовалась Софи.

Степанченко вздохнул.

– Просто идите прямо, пока не дойдете до конца коридора, – сказал он.

Отряд двинулся в указанном направлении. Чем дальше они продвигались, тем больше сгущалась темнота вокруг.

– Вот конец коридора, – сказал Джим, когда его рука нащупала уже в кромешной темноте прямо перед собой стену.

– Там у кого-нибудь есть фонарик? – спросил Степанченко.

– А раньше нельзя было об этом узнать? – раздосадовано воскликнул Джим. – Почему о таких важных вещах нужно узнавать тогда, когда уже поздно?

– Я же не думал, что вы додумаетесь спуститься ночью на неосвещенный этаж без всякого света! – возмутился Степанченко.

– Откуда нам было знать… – начал было Кэрролл.

– Успокойтесь, – тихо прервал его Сергей. – Фонарик есть у меня.

Вдруг посреди кромешной темноты возник яркий луч света, источник которого находился в руках у Сергея.