— Холодно… — прохрипела я.

— Бирсак! Скорая не успеет! Думаешь, не знаю кто ты?! Обрати ее! — завопил брат.

— Я… я не могу… я не смогу… — тот нервно покачал головой.

— Помоги ей! Черт тебя подери!

Ди склонился надо мной, глаза вновь стали слипаться.

— Я не могу… — его голос надломился, я ощутила, что что-то теплое стало капать на мою шею. Он плачет?.. — Я люблю тебя… Прошу, держись… Врачи уже едут…

— Не смей! Слышишь меня?! — это уже нервно говорил Эшли.

Спустилась мягкая тьма, укутывая меня собой. Боль утихла, ничего больше не чувствую. Сладкое спокойствие нагло прогнало тревогу, и вместе с тьмой заглушило все…

Это был понедельник, день, когда он потерял ее.

На белоснежной «простыне»,

Лежит раскинув навзничь руки,

В багровой крови, как в огне,

Несчастная с улыбкой муки.

Она мечтала просто жить

И быть всего лишь им любима,

Она мечтала просто быть

В его объятьях крепких, сильных.

А он ушел, сказав «навеки»,

И взгляд отвел от глаз ее,

Шаг в темноту… закрылись веки,

И тьма пришла вместо него…