«В чем?! И он еще и спрашивает? Неужели не ясно?» - я мысленно била его в грудь, хотелось кричать, но пришла пора учиться контролировать себя.

- Я не злюсь. Ты не правильно понял. Просто не привыкла.

Он молчал, ожидая продолжения, или пытался прочитать мои мысли по меняющемуся настроению, а я устала бороться с ним и что-либо доказывать.

- Пойду к себе.

- Я провожу

- Зачем? До дома всего несколько метров. Я никуда не убегу и прогулок по лесу не планирую.

- Мне так спокойней.

- А может, пора прекращать беспокоиться? - мне с трудом давалось каждое слово, но я продолжила говорить. – Ты не сможешь всегда меня оберегать, это нереально на расстоянии. 

- Ты права.

От собственных слов стало трудно дышать, но больнее от его согласия. Чужая злость вновь насыщала меня, заражала, как вирус, и я сорвалась, прокричав ему в лицо:

- Хватит! Опять злишься!

- Если и злюсь, то не на тебя.

- Я не уверена в этом. Но мы сами выбираем, как жить, и вроде наши желания сошлись.

- Ошибаешься.

- Но разве… ты сам не хочешь вернуть все на круги своя?

- Хочу, чтобы ты прекратила врать сама себе и поступила так, как велит сердце, а не разум.

Его ответ разозлил еще больше, но я так ничего и не сказала. Мы, как огромный комок воспаленных нервов, сжигали друг друга злостью и непониманием. Это невыносимо, но контролировать эмоции не получалось ни у меня, ни у него.

Алекс отвернулся, постоял несколько секунд, смотря вдаль, и ушел. А я смотрела ему в спину, пока не захлопнулась калитка. Нестерпимая боль колола сердце, но гордыня держала в крепких оковах. Я не позволила проявить себе слабость, потому что слабые не выживают в этом мире.

Сумерки – ворота между днем и ночью – опустились на поселение, накрыли синевой строения, выгоняя тени из-за углов. Я успела дойти до дома и бросить взгляд на лес, когда снова почувствовала, как человек становится зверем. Но в этот раз боль прошла практически моментально, я даже устояла на ногах. Это значило, что с кое-чем я все-таки смогу сжиться.

 Мысленно попрощавшись с зародившимся чувством, я решила спрятать его глубоко в себе и шагнула через порог. Порог, который мог значить черту, но стал ловушкой. Резкий незнакомый запах ударил в нос, и кто-то зажал мне лицо тряпкой. Я попыталась закричать, но стоило вдохнуть и все вокруг закружилось в бешеном водовороте, а затем померкло.