– Я, так понимаю, вы все же выбрали долг и служение.
– Как вам сказать... Я пытался сделать все, чтоб вытащить этих людей из мрака суеверий, но понимал, что с наскока этого не получится, необходимо, чтобы эти люди принимали тебя за своего – только тогда можно достучаться до их душ и сердец. Для начала мне пришлось выучить местный язык, а вместе с тем изучить их привычки, верования, уклад жизни... С той поры я прошел много дорог на Черном Континенте, стараясь приобщить здешних жителей к истинной вере, только вот, как это ни печально звучит, большими успехами похвастаться не могу. Уж слишком мы разные, и дело тут не только в цвете кожи...
– Скажите, а когда вы в последний раз были в Лонгве?.. – поинтересовался Себастьян.
– Достаточно давно... – отрезал брат Владий, причем было понятно, что говорить на эту тему ему не хочется.
В этот момент до нас донесся грозный рык, и, словно отвечая, раздался еще один, только гораздо дальше. Не знаю, что за зверь подает голос, но эта зверюшка точно травкой не питается.
– Ночные звери вышли на охоту... – инквизитор вновь пошевелил палочкой в костре. – Конечно, сюда они вряд ли сунутся, но, тем не менее, огонь надо поддерживать всю ночь – так все же спокойнее. Наверное, нам не хватит тех веток, что мы уже собрали, так что, в случае необходимости, можно будет срубить пару этих колючих кустов...
– Тихо!.. – вдруг произнес Себастьян. – Слышите?
– Что такое?.. – обернулся к нему брат Владий.
– Кажется, я слышал человеческие голоса...
Мы умолкли, вслушиваясь в тишину. Прошло несколько долгих мгновений, и теперь уже я услышала, как кто-то кричит. Не было сомнений в том, что это люди. Куда неприятней другое – следом раздался все тот же грозный рык... Все понятно – некто не сумел укрыться на ночь, и теперь их преследуют звери.
– Интересно, кто это может быть?.. – вырвалось у меня.
– Да кто бы ни был, я от этой встречи не жду ничего хорошего... – пробурчал брат Владий.
– А ведь голос стал громче – похоже, этот кто-то приближается к нам... – Себастьян по-прежнему ловил каждый звук. – Видимо, издали увидел наш костер... Или увидели...
– Поверьте моему опыту: в здешних местах лучше иметь в соседях прайд львов, чем пяток двуногих... – нахмурился инквизитор. – Могу предположить, что за этими неизвестными гонится какая-то местная зверушка, а то и не одна. Почти уверен, что это не местные жители. Они, в отличие от приезжих, знают, насколько опасны здешние места, и умеют располагаться на ночевку так, чтоб не проснуться в чьих-то зубах...
Меж тем крики, а вместе с ними и рычание, становились ближе, и Себастьян не выдержал:
– Послушайте, им надо помочь! Может нам стоит...
– Стойте на месте... – поднял руку брат Владий. – Мы же не знаем, кто эти люди, а кротких агнцев в этих местах я пока что не встречал.
Прошло еще несколько минут, и мы не столько услышали, сколько поняли, что некто приближается к месту нашей ночевки, потом раздался треск ветвей и чья-то ругань: кто-то даже не шел, а ломился сквозь кустарник. Я невольно посочувствовала этим несчастным – некоторые колючки на ветках были просто-таки устрашающей длины, и тем, кто сейчас оказался в этих зарослях, в первую очередь нужно беречь глаза.
Как видно, все обошлось, и спустя всего ничего из кустов показались двое мужчин. Их лица и руки были исцарапаны, одежда кое-где порвана, оба тяжело дышали. Надо же, никак не ожидала встретить еще двух белых людей в этих диких местах! Интересно, они-то за какой надобностью пожаловали сюда, на край света? Как видно, мужчины держались на ногах из последних сил, и, оказавшись возле нас, оба просто-таки рухнули на землю.
Привычно отметила про себя: одному за сорок, второму немного за тридцать, и могу предположить, что тот, который постарше – аристократ, а вот что касается второго, то он мне сразу не понравился. Опасный человек и шваль еще та: я подобных людей просто нюхом чую – тут сказывается детство, проведенное в Тупике. А еще у них имеется при себе три дорожных мешка на двоих, значит, они недавно потеряли одного из своих товарищей, только вот зачем в этом случае тащить с собой его мешок? Если там что-то ценное, то не лучше ли вещи из его мешка переложить в два других? И что-то расположение кровавых пятен на одежде того человека, что помоложе, мне совсем не нравится...
– Вы кто такие?.. – поинтересовался брат Владий.
– А вы кто?.. – чуть отдышавшись, спросил тот, что помоложе.
Ого, да они говорят на языке нашей страны! Что-то на моей родине появилось уж очень много желающих посетить эти места! На простое совпадение или случайность это уже не спишешь, тут дело в чем-то совсем ином.
– Вообще-то это вы пришли к нам, так что мы имеем право знать, с кем имеем дело... – чуть нахмурился брат Владий. – Белых людей в этих местах днем с огнем не сыщешь, и потому каждый из нас имеет какую-то опаску по отношению друг к другу.
– Меня зовут Макс... – прерывающимся голосом проговорил мужчина постарше. Как видно, ему эта пробежка далась тяжело – все еще не может подняться с земли, и вдобавок его заметно потряхивает от пережитого. Ох, не привык этот человек к физическим трудностям, да и, судя по его растерянному взгляду, он сейчас чуть ли не в панике.
– А я – Секач... – заявил второй. В отличие от своего спутника он уже пришел в себя, и теперь оценивающе смотрит на нас, прикидывая, с кем ему предстоит иметь дело. Ну, что-то подобное я и предполагала, а кличку Секач так просто не дают. Парень достаточно опасный, и с ним надо держать ухо востро.
– Меня зовут Себастьян, а это моя супруга Алана... – не моргнув глазом, заявил напарник. – Мы с ней на Черный Континент приехали, думали, удачу за хвост поймаем, только пока что-то не получается. У нас тут родственник живет, Владий, вот мы все вместе и пошли алмазы искать, да только все впустую. Ничего не нашли, заблудились, вдобавок едва жизни не лишились. Вот вышли сюда, сидим, рассвета дожидаемся... А вы как тут оказались?
– У нас дела... – уклончиво ответил Макс, который все не мог придти в себя. – Хорошо, что ваш костер увидели, а не то, боюсь, нам бы конец пришел.
– Мы слышали крики... – спросила я. – И у вас один лишний мешок... Кто-то погиб?
При этих словах Макс невольно бросил растерянный взгляд на Секача, но тот и бровью не повел.
– Верно, с нами был третий, только он был ранен, бежать не мог, так что зверюги его настигли, а нам повезло, сумели уйти.
Врешь ты все, Секач. Если б вашего приятеля настигли звери, то и его дорожный мешок остался бы с ним. К тому же у тебя, Секач на одежде свежая кровь, причем пятна говорят сами за себя – таким образом они располагаются лишь в случае, если ты ударяешь человека ножом в место, где находится кровоток, и когда выдергиваешь нож из тела, то на тебя обязательно плеснет горячая кровь...
Не спорю: я достаточно циничный человек, к тому же трезвомыслящий, вдобавок ко всему знаю жизнь далеко не с лучшей стороны, так что с большой долей уверенности могу предположить то, что произошло. Возможно, третий человек в их небольшой компании действительно был ранен, и не мог идти достаточно быстро, а потому в минуту смертельной опасности, когда их настигали звери, Секач решил проблему по-своему. Для начала он взял себе его дорожный мешок – мол, так тебе идти будет легче и быстрей (а в действительности наверняка намеревался поживиться чужим добром), а потом одним точным ударом просто убил этого человека, оставив его тело догоняющему их зверью. Этим он выиграл время, а заодно задержал погоню...
Хм, если я не права в своих предположениях, то позже готова лично извиниться перед ним, только вот, уверена, что делать это мне не придется.
Разговор у нас не клеился, да и эти двое вели себя отнюдь не как закадычные друзья. Макс старался находиться на некотором отдалении от Секача, да и посматривал на него с опаской и неприязнью, которую даже не пытался скрыть. Впрочем, Секачу не было никакого дела до недовольства своего спутника. Судя по хорошо поставленному голосу Макса, его манерам и поведению, каждому было понятно, что мы имеем дело не с простолюдином. Явно аристократ, а судя по светлой полоске на среднем пальце левой руки, совсем недавно у него там был фамильный перстень. Что же касается Секача, то, судя по его ухваткам и речи, которую то и дело перебивали жаргонные словечки, излишним воспитанием и изящными манерами он был не обременен. Совершенно непонятно, что могло связывать этих двоих.