– Похоже, утечка произошла с самых верхов... – поморщился инквизитор. – Чего-то подобного и следовало ожидать... Ну, с этим придется разбираться позднее. Так, Якуб, забирай ключ и иди первым на дежурство, и запомни, что пускать внутрь ты имеешь право только нас троих. Отказывай даже капитану.

Когда за Якубом закрылась дверь каюты, я спросила Павлена:

– Вы не доверяете капитану Маркусу?

– Настолько я никому не доверяю, даже себе... – пробурчал инквизитор. – Но вот что касается нашего капитана, то у него просто нет иного выхода, кроме как вести честную игру. Его единственный сын вляпался в скверную историю, и теперь только от капитана Маркуса зависит, снимут с парня все обвинения, или отправят на пожизненную каторгу. Так что вывод делайте сами.

– Вы уверены, что нам удастся этой ночью уйти незамеченными из Сейлса?

– Как раз в этом я не уверен, а к утру нас здесь уже не должно быть, потому как люди с «Тау» вряд ли будут медлить... – вздохнул Пес Веры. – Но, судя по этому вопросу, у вас уже имеется какой-то план? Насколько я понял, вы относитесь к числу тех, кто склонен к совершению несколько нестандартных поступков.

– Ну, для начала, чтоб вы знали, мне больше всего хочется убраться из этой страны, пусть даже и с пустым карманом, что меня, естественно, никоим образом не радует...

– Не передергивайте... – отмахнулся инквизитор. – Давайте по делу.

– Ладно... – покладисто кивнула я. – Так вот, прежде всего, нужно дать понять людям с «Тау», что мы не намерены уходить из Сейлса ближайшие несколько дней. Пусть они немного расслабятся, решат, что без хлопот смогут взять ситуацию под свой контроль. Насколько я поняла, для нас главное – фора хотя бы в несколько часов.

– Интересно, каким образом можно это сделать?

– Я пару раз имела дело с торговцами из Польнии. Надо сказать, что более у меня нет особого желания вести с ними дела – народ мелочный, жадный, и даже непорядочный, сиюминутную выгоду ставит выше долгосрочных отношений, и, если на то будет хотя бы малейшая возможность, всегда стараются обставить своего торгового партнера, особенно если этот партнер из другой страны. Более того – там пытаются зарабатывать деньги всеми возможными способами, даже там, где другим и в голову не придет это делать. Чтоб вы знали: подобного мнения придерживаюсь не я одна...

– Это вы к чему?.. – не понял Павлен.

– Разве непонятно? Вы ведь рассмотрели «Тау»? Спорить готова – это быстроходный военный корабль, а между тем на нем привезли старателей. Ладно, согласна, это сделано для маскировки, ведь мы тоже прибыли сюда словно бы для осуществления торговой операции. Так вот, когда мы на пути в Сейлс встретили старателей, то они, между прочим, в разговоре с нами упомянули о том, что на корабле людей было набито, как селедок в бочке. Говорят, это было не путешествие по морю, а сплошной кошмар, причем пассажиров держали едва ли не впроголодь и на скудном водяном пайке...

– Точно!.. – Коннел только что не хлопнул себя ладонью по лбу. – Было такое дело! Мне даже вспомнился собственный переезд через море! Только при чем тут...

– А при том, что для маскировки было вполне достаточно посадить на «Тау» несколько десятков людей, но капитан корабля, стремясь побольше заработать, набил судно под завязку. Наверняка это была его личная инициатива. В результате тяжело груженый корабль шел до Зайроса куда дольше, чем было рассчитано первоначально...

– Ну, я и без этих объяснений понимаю, что если б корабль из Польнии пришел сюда раньше, то в этом случае люди с «Тау» могли заблаговременно перехватить нас, и сделали бы это надежней и быстрей. Например, тоже отправились бы под видом старателей к монастырю Святого Нодима.

– Совершенно верно. Так вот, надо дать понять тем людям, которые сейчас командуют на «Тау», что будто бы мы не собираемся покидать Сейлс до того времени, пока не загрузимся, то бишь что «Серая чайка» не уйдет отсюда с пустыми трюмами.

– Неужели ты думаешь, что нам поверят?

– Для этого надо хорошо постараться, причем надо иметь в виду то, что людям из Польнии не так-то просто принять тот факт, что «Серая чайка» может покинуть эту страну налегке – у жителей той страны несколько иная психология. Вот потому-то, прежде всего, их должно насторожить то, что я, придя в Сейлс, сижу на борту, а не отправилась по делам, то бишь договариваться со здешними торговцами о закупке товаров и погрузке их на корабль. Между прочим, так поступил бы любой толковый торговец – не стал бы тянуть время, а занялся б делами. Да и Коннелу не помешало бы отправиться в город – наверняка, какие-нибудь вещи в Сейлсе остались, так надо их забрать, друзей навестить...

– Есть такое дело... – вздохнул тот. – Помнишь Челночника?

– Того, кто посоветовал нанять тебя проводником до Птичьей Гряды?

– Он самый.

– Прекрасно его помню... – кивнула я головой.

– Я остановился в его доме за пару дней до того, когда сцепился со стражниками. У него же хранится все мое добро – оружие, одежда, кое-что из носильных вещей... Неплохо бы, конечно, сходить к нему, забрать свои немногочисленные пожитки, но...

– Там есть что-то ценное?

– Нет. Старая одежда, кое-какое оружие... Говорю же, что за время пребывания в Зайросе я не успел обзавестись ни особым богатством, не деньгами.

– Значит, возможную потерю вещей ты сможешь пережить?

– Пожалуй, да.

– Ну и прекрасно. Сейчас в город ни мне, ни тебе, ни в коем случае нельзя выходить – нас там сразу повяжут люди с «Тау», чтоб получить необходимые сведения, благо темных уголков в этом городе хватает. Надо придумать нечто достоверное, но простое, чтоб выиграть какое-то время, хотя бы до завтра – сами понимаете, для начала с нами попытаются договориться по-хорошему...

– Я пока что так и не понял, что вы предлагаете?.. – хмуро поинтересовался Павлен.

– Нам некогда придумывать сложные комбинации, пойдем по самому простому пути возможного развития событий...

... Наше представление прошло, словно по нотам. Делая вид, будто собираюсь отправиться в город, я пошла к трапу, ведущему на причал, и в этот момент какой-то матрос, собираясь драить палубу, вылил ведро воды едва ли не мне под ноги. Естественно, что поскользнувшись, я грохнулась на палубу, а через мгновение мне только и оставалось, что заорать дурным голосом. Через несколько мгновений на палубе появился Коннел, прибежавший на мои истошные вопли, и бросился ко мне. Увы, надо же случиться такому невезению – парень споткнулся об швабру, которую растерявшийся матрос уронил на палубу, после чего упал, и схватился за руку. Судя по искаженному лицу нашего проводника, а также по его громкой ругани, у него с рукой тоже далеко не все ладно.

Остальное было легко предугадаемо: на палубе появились матросы, с которыми и ушел Коннел, схватившись за руку, висевшую плетью, а потом моряки и мне помогли спуститься в каюту. Мне оставалось только слушать, как капитан распекает недотепу-матроса, причем провинившийся получал такие характеристики собственного головотяпства, то даже у меня покраснели уши. Ну, надо же, какая образность и какое богатство выражений!

Сидя в кают-компании и для достоверности произошедшего обматывая ногу какой-то тканью, мне оставалось только улыбаться. Что ж, пока все идет, как задумано. Со стороны это выглядело довольно обыденно, без особых непоняток: хозяйка, которая направилась в город по делам умудрилась сломать ногу, а второй из той милой компании так грохнулся, что повредил руку. Все это окончательно завершалось вконец растерянным видом матроса, который осознавал свою невольную вину во всем произошедшем, и был то ли расстроен, то ли растерян всем происходящим. Конечно, увиденному можно верить, а можно и усомниться в достоверности произошедшего... Тут все зависит от объяснений матроса, а то, что к нему через какое-то время подойдут с разговорами – в этом можно не сомневаться. Хочется надеяться, что провинившийся матрос – а это был Артист, сыграет достаточно убедительно.