Единственная уступка, на которую согласился командир, это маленькая помощь от Виньеса. На закате, уже теряя магические силы, горбоносый на "площадке" поднял Сони на крышу борделя. Напоследок Виньес сообщил, чтобы он не возвращался в дом с ястребами, а шел на перекресток улиц Разбитой и Горелой, где его будет ждать Кален.

Командир долго убеждал их с Виньесом не говорить о задании никому в отряде. Из-за его вчерашних слов Сони нервничал втройне сильнее, чем обычно на сложной работе. Предательство… Сначала в нем подозревали Дьерда на перевале Катарка. Потом Виньес кидался необдуманными обвинениями в адрес Келси. При всем этом Кален вел себя так, словно его отряд состоит из самых преданных на свете людей. Что, побери его Бездна, у него за тактика? Сони радовался, что его заранее предупредили о вероятной подставе, но факт того, что она вообще может случиться, сводил с ума.

Потому что он уже начал доверять проклятым гвардейцам.

Он ненавидел себя за это. Как он мог совершить такую глупость? В каждой банде есть человек, который готов воткнуть тебе в спину нож. Те, кто не усваивал эту истину, погибали, а наиболее умные сами первыми подставляли сообщников. Сони не любил кровопролитий, поэтому не хватался за оружие, а просто никому не доверял, предпочитая работать в одиночку.

Нет, неправда. Он доверял в первые годы жизни на улице. Единственному человеку — своему брату. Дженти никогда его не подводил. Но со смертью брата грезы закончились. Так Сони, во всяком случае, думал. Неужели вечные подставы, как с Тонгом и Дейки, его так ничему и не научили? Неужели все это время он настолько мечтал о доверии, что поддался соблазну, как только получил повод?

Сони, разглядывающий тусклый кругляш Малого Ока, приподнял голову и стал смотреть на Аримин. Звездное небо как будто было отражением города с его тысячами светящихся окон, только без громады Кулака Талана. Желтые огоньки собирались в созвездия-улицы, иногда к их группкам добавлялись новые, иногда, наоборот, когда ариминцы ложились спать, "звездочек" становилось меньше. Но рядом всегда были другие блестящие точки. А Сони был один. Кусочек пустоты, который жался под пронизывающим северным ветром на крыше борделя.

Из груди Сони вырвался вздох. Ну ладно, допустим, он сбежит из отряда, не дожидаясь, пока они все предадут друг друга. И что дальше? Денег у него не так много, чтобы начать новую жизнь, тем более торговцем, как он мечтал. К тому же Кален его снова найдет и уже точно прирежет перед этим его истинным королем. Невеньен тогда ничем не сможет помочь. Чушь, конечно. Но что еще ему остается?

На какое-то мгновение огни Аримина мигнули — моргнули сотни, тысячи синих волчьих глаз, Глаз Севера… А, в Бездну этого волка. Хуже он не сделает.

Для Сони существовал и другой путь. Прилежно выполнять задания и ждать, когда предатель выявит себя. Может быть, это не Дьерд и не Келси, а Виньес. Сони почти хотелось, чтобы это было так, пока он не вспоминал, что только Виньес знает, где сейчас находится вор. А может быть, и нет вовсе никакого предателя. Кален очень хитер. Он мог испугать Сони, чтобы посмотреть, как тот реагирует и как справляется с почти невыполнимой задачей, в процессе которой его обязательно застукают.

Размышляя об этом, он неизменно путался в разных версиях и собственных желаниях. Главное, что у него не получалось понять, — почему он так хочет доверять отряду. Ведь столько лет жил спокойно без всякого доверия, и тут — на тебе…

А когда внизу погасло окошко комнаты Мирейны, у Сони закончилось и время, чтобы думать об этом. Пришла пора действовать.

Он дождался, пока переулок опустеет, подкрался к углу крыши и достал крюк, а затем закрепил его на водостоке, выполненном в виде человеческого лица с выражением вожделения и неприлично длинным вытянутым языком. Осторожно подергав веревку и проверив, выдержит ли конструкция его вес, Сони начал спускаться. Добравшись до карниза (благослови Небеса архитекторов за этот изыск, облегчающий ворам жизнь!), он связал конец веревки в особый узел, чтобы потом быстро распустить его и соскользнуть на землю с третьего этажа.

До комнаты Мирейны нужно было преодолеть десять шагов и два окна. Из каждого из них доносились протяжные стоны и крики страсти. Они сбивали с толку и отвлекали похлеще, чем, например, гавканье голодных собак под ногами, так и ждущих, чтобы ты упал к ним на растерзание. Сони сглотнул. Он сосредоточен. Он полностью сосредоточен…

На втором этаже пронзительно завизжали, и Сони вздрогнул. Дикие крики — как будто женщину резали — продолжались недолго, а потом стихли. Не исключено, что кого-то действительно зарезали. Бордели за соответствующую плату закрывали глаза на то, что их девушек увечили или убивали. Люди не тот товар, о котором стоит беспокоиться. Его всегда можно найти где-то еще, причем не менее достойного качества.

Заставив себя не обращать внимания на звуки, Сони пополз вперед. Карниз был узким и неимоверно скользким. Хорошо хоть, что сегодня не шел дождь, иначе продвижение по выступу превратилось бы в испытание, даже несмотря на то что Сони надел сапоги с насечками на подошвах (он в очередной раз похвалил себя за то, что не пожалел времени и так долго корпел над ними). Однако ползти и так было непросто. Ставни первого окна оказались закрыты, и Сони спокойно миновал его, стараясь не прислушиваться к раздающимся за ним шлепкам и охам. А вот второе окно распахнули прямо у него перед носом.

Он молча выругался, прижимаясь к стене так, словно пытался пройти сквозь нее. И что ему делать? Возвращаться и пытаться добраться до комнаты Мирейны с другой стороны слишком долго, женщина может уже вернуться к этому времени и больше не выйти сегодня. Пробраться под окном тоже было невозможно — любая попытка совершить это грозила падением вниз. И как же через него проскочить?

Из комнаты доносились звуки беседы, изредка прерываемой кокетливым смехом. Великая Бездна! Если они будут болтать, а не делом заниматься, то Сони придется торчать здесь всю ночь. Он замер, дожидаясь, когда шлюха и ее посетитель наконец-то увлекутся друг другом.

Пронизывающий ветер гулял по спине, заставляя трепетать свободные рукава рубашки, а кожу — покрываться мурашками. Жилет Сони не стал надевать, чтобы дурацкие пуговицы ни за что не цеплялись и не отрывались в самый ответственный момент, и теперь жалел об этом. Как бы не схватить простуду и не оказаться в итоге бесполезным для Калена. "Давай же, сын Бездны, — мысленно требовал Сони у болтливого посетителя, — засунь этой шлюхе, да так, чтобы у нее глаза на лоб вылезли и она не видела никого, кроме тебя!"

Когда женщина наконец-то начала томно вскрикивать, Сони уже думал, что ему пора освоить новое ремесло — работу статуей. Однако он двинулся вперед, лишь когда стоны участились, обозначая пик действа. Теперь парочка не сможет остановиться, даже если что-то заметит.

Сони стремительно — насколько это позволяла ширина карниза — метнулся мимо окна. В глубине комнаты мелькнули голые зады. Проклятье, если бы он знал, что они делают это спиной к окну, то не стал бы столько ждать! Но сожалеть было поздно. Наступило самое время позаботиться о том, чтобы не рухнуть с третьего этажа на камни мостовой. Сони не был против, чтобы камень королей "привязался" к кому-нибудь другому, но предпочел бы остаться при этом в живых.

Чтобы не задеть ставни, пришлось отодвинуться. Балансируя на узком выступе, Сони правой рукой держался за ставень и отчаянно молился, чтобы никто не услышал, как жалобно скрипят петли, а левой судорожно хватался за стену, но пальцы в перчатках скользили по гладким камням. Кое-как Сони удалось восстановить равновесие, и он с облегчением выдохнул. Будь это обычный заказ, он бы потребовал двойную плату с нанимателя. А потом пробрался бы к нему в спальню и насыпал шипов игольника в постель, чтобы он чесался целый месяц.

Жаль, что это не обычный заказ. Да и игольник на Севере не растет.