До взрыва тяжелого фугаса оставалось менее получаса.

Солдаты, офицеры, раненые и ездовые, знакомые и незнакомые наперебой благодаоили возбужденного ездового.

- От же сукыны сыны, що хитилы зробыть,- качал головой довольный Цысь.- Усих нас на небо пиднять, иродови души!..

Трофим Ефимович был снова представлен к награде.

…Догнавший нас на марше замполит полка подполковник Журавский, уже знавший об этом случае, подозвал к себе меня и комбата Бирюковича и строго отчитал обоих:

- Стыдились бы, товарищи начальники! Человек спас от верной гибели сотни жизней, а вы его к четвертой медали «За боевые заслуги» представляете!..

И тут же приказал переоформить материал на представление ездового Цыся к ордену Отечественной войны второй степени.

Тепло провожали мы Трофима Ефимовича домой после приказа о демобилизации старших возрастов. Солдаты от души дарили ему кто бритву, кто портсигар, кто часы, кто складной нож.

Комбат Бирюкович, уже майор, вручил Трофиму Ефимовичу перед строем батальона охотничье ружье, габардиновый отрез и два кроя для хромовых сапог.

Расстроился старый Цысь.

- Спасыби вам, товарищ майор, и вам усим спасыби, хлопци… - смахивая предательскую слезу, говорил он. - Покидаю вас, як ридных сынив своих… Не забувайте старого Цыся, приезжайте до мене в гости у Миргород…

Для сопровождения демобилизованных воинов на пункт сбора в дивизию были выделены две повозки с молодыми, только что прибывшими с пополнением ездовыми.

Трофим Ефимович аккуратно уложил свои вещи, по-хозяйски осмотрел повозки, постучал ногой по крепким колесам. Долго гладил сильные, лоснившиеся на солнце лошадиные холки. Потом, словно молодой, легко вскочил на переднюю повозку, молча отобрал вожжи у паренька-ездового.

Солдаты долго смотрели ему вслед…