Я с невероятным любопытством наблюдал за действиями матери, внимательно вслушиваясь в каждое ее слово.

— Какой такой взгляд? — мои глаза пересеклись с глазами женщины, после чего я их сузил.

— Влюбленный, Гарри, — на лице не дрогнул ни один мускул, когда она это произнесла, — Взгляд, который рассчитывает на многое, но не может себе этого позволить, взгляд, полный надежды и желания, — медленно продолжала Энн, — Я волнуюсь за тебя, я не хочу, чтобы ты страдал из-за этого. Моральная боль переносится еще тяжелей, чем физическая, — закончила мама.

Я молчал, пытаясь переварить ее слова. Мне давалось это с трудом, потому что я не хотел принимать это.

Но, кажется, когда смысл слов до меня дошел, я понял их бесполезность. Поздно, я уже каждую минуту страдаю, пытаясь всеми силами скрывать это.

Достав коробку из багажника, я нес ее, а Энн указывала мне место, куда будет лучше всего поставить подарок. Шейла осталась довольна, ослепительно улыбаясь, да и моя мать тоже была не исключением, хотя я понимал, как она старалась это делать.

Уже через какие-то двадцать минут все забыли, что произошло с дочерью Роберта, продолжая веселиться. Только я не находил себе места, среди пьяных мужчин и женщин.

Я должен найти Келли и узнать, как она себя чувствует.

(…)

Наверное, это глупо выглядит со стороны, особенно, когда не знаешь, какие слова подобрать, чтобы утешить человека, как-то его успокоить, чтобы он не чувствовал себя полноценным придурком. Ты перебираешь множество вариантов и сочетаний в голове, но никак не можешь найти нужного. Тебя не устраивает ни один из них, ты будто бы попал в темную пропасть, где летают в бесконечном потоке отдельные слова и словосочетания. И ты летишь вместе с ними, пытаясь уцепиться рукой хоть за что-то.

Что мне говорить? Как вести себя? Грустить вместе с ней или попытаться развеселить ее дерьмовой шуткой, какие имеются у меня в запасе?

Я нервничаю постоянно, когда не могу быть уверен на все сто процентов, но это бывает в очень редких случаях. Но сейчас именно тот самый редкий случай, когда нужно перебороть себя, перепрыгнуть через огромное озеро и поговорить с Келли напрямую. Я должен…я обязан…я хочу рассказать ей всю правду о том, что чувствую на самом деле. Мне кажется, что сегодня самый подходящий момент из всех, что мне предоставляли небеса, потому что я влюблен в нее. Долго и мучительно.

Я застрял в своих мечтах и надеждах, что мы в будущем могли бы стать отличной парой, но один факт сильно мешает мне добиться своей цели: ее сердце принадлежит другому, как бы это больно не звучало. Джексон смог сделать то, оставаясь бездельным, что я не смог сделать давно. Я вынужден скрываться за маской хорошего друга по имени Гарри, который всегда улыбается и веселит своими несмешными шутками.

Но как же мне это чертовски надоело!

Я пришел в себя, осознавая, что уже минут десять стою возле лестницы, думая, как лучше поступить. Сейчас я мог открыться ей, сейчас я мог оставаться прежним, также сейчас я мог развернуться и уйти, чтобы облегчить всю ситуацию, если бы был немного умнее.

Но я не хочу быть умнее.

С каждой новой ступенькой я приближался к ее комнате, в которой был только утром. По телу бегала слабая дрожь, а руки потели от беспокойства того, о чем может начать говорить девушка: обзывать Аманду грязными словами, а я вынужден буду кивать головой, обсуждать Джексона, говоря, что он «бедненький», раз связался с этой стервой.

А возможно, что этот самый Джексон уже опередил меня, во всех смыслах этого слова.

Я резко остановился напротив комнаты Келли, в которой была немного приоткрыла дверь, позволяя мне заглянуть туда через щель.

— Я не верю! — голос Келли эхом пролетел в моей голове, создавая отвратное чувство в желудке.

— Да, я так, действительно, сделал, — ответил парень, улыбаясь.

— Ты не мог просто попросить ее номер?

— Я был слишком ослеплен ее невероятной аккуратностью!

Что-то подсказывало мне, чтобы я не нарушал такую прекрасную идиллию. Она сейчас счастлива, развязно болтает с парнем, который ей всегда нравился, а я что? А я просто уйду, делая вид, что и не приходил сюда вообще.

Глава 6

Ненавижу понедельники, особенно после таких прекрасных воскресений. Джексон болтал со мной, пытался поднять настроение и был таким милым, дружелюбным, что мне, порой, казалось это нереальным. Своими рассказами, шутками, смехом он чем-то напоминал мне Гарри. Но второй так и не пришел, что осознается с тяжестью на душе, ведь мы лучшие друзья, я ждала его, а он так и не пришел. Я не хочу быть эгоисткой, но не могу с этим ничего поделать. Если бы тысячи километров разделяли бы нас, а Гарри был бы болен, то я бы, не задумываясь, поехала бы к нему. Но, видимо, он бы также не поступил: вечером его свет в комнате не горел. Он как будто бы специально не хотел видеть меня, всеми силами избегая.

(…)

Пятнадцать минут на автобусе и я уже перехожу порог средней школы. В мое самое нелюбимое место на планете. Еще чуть-чуть и мне захочется заложить где-нибудь бомбу, чтобы она взорвалась, и тогда я спокойно смогу пойти домой. Но этого никогда не произойдет, хотя, если на нашу школу не нападут инопланетяне, которые похитят всех учителей и свалят на другую планету. Тогда можно будет закатить огромную вечеринку, за которую, конечно, меня опять накажут. Мечтать никогда не вредно, особенно, если ты несчастный подросток, у которого впереди тяжелая жизнь.

Крепче сжав лямку портфеля на плече, я завернула за угол.

Первый урок — литература. Ее ведет мистер Тейт — мужчина лет сорока. С одной стороны может показаться, что он отличный и добрый человек, потому что ведет такой задушевный предмет, но это лишь легенда, которая должна летать и оставаться навечно легендой. На самом деле, этот человек ненавидит таких созданий, как дети. А взрослыми, как полагается, становятся после восемнадцати, поэтому он ненавидит всех «детей» до этого возраста. Страшно представить, как живет его ребенок, если он, конечно, существует. По слухам, он развелся с женой и сейчас живет с собакой.

— Кэролайн, положи эти бумаги каждому на парту, — сказал Тейт, после чего яркая блондинка с недовольством принялась выполнять его просьбу, — Вы напишете тест по произведению, о котором я вам сегодня расскажу.

Весь класс взвыл. Все были недовольны этой новостью, ну кроме пару ботаников, сидящих за первой партой. Как можно заставлять писать проверочный тест на том же самом уроке, когда только рассказали произведение? Это какое-то издевательство.

— Но, — он поднял палец вверх, чтобы все замолчали, — тест будет на уроке, а сейчас займитесь своими вещами, потому что мне некогда, — буркнул мистер Тейт.

После этих слов мужчина покинул класс.

Я сидела за партой, нервно постукивая пальцами по деревянной плоскости. Недалеко от меня компания парней через трубочку что-то вдыхали, начиная безудержно ржать, когда кто-то громко заорет. Такая же компания девушек обсуждала свои планы на вечер. Кто-то рассматривал себя в маленькое зеркальце, пытаясь поправить макияж, который исправить уже было невозможно. Кто-то пытался предугадать, какая будет тема урока, чтобы найти тест в интернете. А я просто ждала Гарри, который, по идеи, уже должен быть в школе.

Я тяжело вздохнула, когда в класс вошла рыжая девушка. Она выглядела странной. Не такой, как всегда. Ее одежда состояла из теплого бесформенного свитера и подкатанных черных джинс. Длинные волосы были заплетены в косу, минимум макияжа на лице. Взгляд полный ненависти и разочарования, глаза так не блестели, как раньше. Что с ней произошло?

На несколько секунд все с замиранием посмотрели на ее внешний вид. Никто раньше даже подумать не мог, что звезда школы, Аманда Грейсон, будет выглядеть дерьмово. Сейчас ботанша Энди на первой парте выглядит лучше, чем она.

Взгляд девушки обвел с равнодушием весь класс и остановился на мне. Черт.