— Ты будешь опять соблазнять меня? — хриплым голосом спросила я, не в силах сказать это уверено.

Гарри был сзади, я не могла видеть, какое было у него выражение лица, когда этот неуверенный вопрос вылетел у меня изо рта.

— Не говори, что тебе не нравится, когда я так делаю.

Момент, и пухлые губы кудрявого прильнули к моей шее, сильные руки оказались на пояснице, а его тело, его прекрасное тело, буквально, впечаталось в моё. Все это заставляло меня сделать невольный стон и откинуть голову назад, чтобы Гарри продолжил свои действия.

Нравится, определённо нравится.

— Если ты будешь так делать, то я, скорее всего, умру, — прерывисто говорила я, тяжело дыша.

— Мне остановиться? — на несколько секунд он перестал приносить мне удовольствие.

Его губы остановились.

С одной стороны я была счастлива, что высвобожусь из-под контроля его действий, а с другой стороны мой организм требовал продолжения.

— Да…нет… Я не знаю, — пауза, — Ты делаешь меня очень странной, — я высвободилась из ‘объятий’ парня, поворачивая голову в его сторону.

— Правда? — с улыбкой на лице и с яркими искрами в тёмных глазах спросил он.

— Да-а, — глаза автоматически задержались на обнажённом торсе Стайлса, а затем, взяв себя в руки, я перевела взгляд на лицо парня, в котором была явная заинтересованность.

— Ты просто как-то неправильно действуешь на меня, — Гарри выгнул бровь в изумлении, — Нет, то есть правильно, — поспешила я, — Но… — мои мысли спутались, здесь слишком душно, нужно открыть окно, — Раньше такого не было…всмысле, раньше ты меня не интересовал…

Стайлс опять выгнул бровь, приподнимаясь и скрещивая руки на груди.

Чёрт, я что-то не то сказала.

— Стой! — я начинаю потихоньку сходить с ума, — Ты меня интересовал, — опровергла свой ответ я, — Но только как друг…друг., — пауза, я опустила глаза вниз, пытаясь не сталкиваться с ним взглядом, — Ты же помнишь? Помнишь, что мы были друзьями? — также быстро проговорила я, когда Гарри с очень странной усмешкой на губах смотрел на меня.

Господи, что я несу? Мне нужно язык отрезать, под корень.

— Если бы я знал, что ты так бурно будешь реагировать на это…

— Реагировать на что?

— На все это, — выдохнул он, накидывая на себя рубашку.

— Я не понимаю, как я реагирую. Но точно знаю, что это ненормально, — от безысходности я схватилась за волосы, начиная их оттягивать в разные стороны.

Может быть так что-нибудь умное в голову придёт?

— Я тебя понимаю, — пауза, — Нелегко принять такой поворот событий. Мы раньше были лучшими друзьями, но, как видишь, наша дружба не была долговечной. Это должно было случиться, и это случилось, — парень взял моё лицо в свои руки, заставляя посмотреть ему в глаза, — Это было неизбежно. Кто-то из нас двоих все равно бы сделал это: разрушил нашу дружбу…

— И это была я, — тихо прошептала я, вновь опуская, уже с мокрые от слез, глаза вниз.

— Нет, Келли, — глубоко выдыхая, проговорил Гарри, заставляя меня быстро поднять глаза, — Я влюбился в тебя первым, я разрушил нашу дружбу первым. Я разрушил её ещё тогда, когда ты даже подумать не могла о том, что она может быть разрушена.

— Но.

Я хотела бы знать, когда это случилось, я хотела бы знать, что он чувствовал, когда мне ещё нравился Джексон.

Господи, я просто дура! Как я не могла увидеть этого? Как я не могла раскрыть глаза шире?

— Но…но я терпел, — тишина, — Я терпел даже тогда, когда ты была с Джексоном.

— Я не была с Джексоном! — воскликнула я.

— Ты с ним целовалась.

— Это получилось совершенно случайно, — начала оправдываться я, до крови закусывая губу.

— А я совершенно случайно чуть не убил его, — пробурчал Стайлс.

— Я просто вообще не догадывалась, что ты можешь ко мне чувствовать что-то большее.

— Ты плохо меня знаешь. За все эти годы я научился скрывать свои чувства и эмоции.

— Тебе было больно? — меня мучила совесть.

Как я могла быть так слепа?

Гарри задумался. Это свидание превращается в вечер откровений.

— Мне было больно, — больше всего на свете я не хотела этого слышать, — Но я привык к этой боли и даже как-то жил с ней, — смешок вырвался из его уст.

Догадываться и не знать о боли человека, которого любишь — это страшно. Теперь у меня в голове пронеслись все ссоры с Гарри. Неужели все эти ссоры были из-за ревности?

Но если ему просто больно, и он подчиняется этой боли, то это ещё терпимо. Но когда он чувствует боль и всеми силами пытается изображать нормального человека, у которого все хорошо снаружи, а внутри полный разгром, то это уже страшнее. В тысячу, в миллионы раз. И ты понимаешь, что сам виноват в этом. Просто на просто был слеп, ничего вокруг себя не замечал. Думал, что это просто друг, просто дорогой тебе друг детства, которым ты гордишься. Но когда жизнь принимает такие обороты, то приходится задумываться о том, что делать дальше. И я выбираю любовь…

— Я не замечала твоих чувств, потому что была слепа, — начала я, взяв парня за руку, — И я прошу за это прощение… Я прошу прощения за боль, которую причинила, ведь если бы я знала раньше, если бы ты мне сказал.

— Я не мог, пойми ты, — Гарри вырывает свою руку, но я опять беру её.

— Я понимаю, ведь сама не могла рассказать тебе, — пауза, — Мне стало страшно, холодно, больно, когда ты сбежал от меня после поцелуя, инициатором которого была я.

— Я не знал, как вести себя.

— Ты мог хотя бы попытаться… Теперь я поняла, что чувствовал ты.

Стайлс вздохнул и вышел из машины, хлопая дверью.

Ему захотелось подышать свежим воздухом, когда я свою душу изливаю?

Отлично, характер этого парня опять проявляется.

— Что за мать твою, Стайлс? — возмутилась я, выходя из машины.

— Захотелось подышать воздухом, или ты была против?

Почему мы постепенно возвращаемся к началу? Вроде бы только что была идиллия, все спокойно и тихо, но мне кажется, что Гарри не привык жить мирно и без ссор.

Что с ним не так?

— Почему ты такой? — подойдя ближе, я коснулась рукой его щеки, но парень сразу же отстранился.

— Я нормальный! Просто мне надоело уже изливать свою душу, а в ответ слышать одно: «Теперь я поняла, что чувствовал ты…», — немного грубо сказал он, — Ты не можешь понять, что я чувствовал! Ты этого никогда не чувствовала!

— Ты не даёшь мне шанса. Почему, Гарри?

— Потому что я уже знаю, — сквозь зубы прошипел он, — Сейчас ты говоришь одно, а завтра будет другое. Все это проходили… Признай, мы не можем прожить и дня без ссоры, тогда о какой паре может идти речь?

— О самой настоящей! Мы несколько раз занимались любовью. Этого тебе недостаточно?

— Секс может быть и по дружбе.

Я оторопела от его слов. В машине он говорил обратные вещи. Он говорил, что влюблен в меня, что ему больно было, когда я целовалась с Джексоном, а сейчас, когда он вышел ‘подышать свежим воздухом’, этот свежий воздух выбил из него всю влюбленность и хорошее настроение.

— Если это был секс по дружбе, тогда зачем это свидание, это признание. Ты врал, что влюблен в меня?

С каждой секундой моё сердце разрывается.

— Я не врал, — тише сказал он, — Я, действительно, люблю тебя.

Меня как будто бы ударило электрошокером.

— Ты.ты любишь меня?

Он такой биполярный.

— Да, я люблю тебя! Сколько раз мне ещё это повторять? — его нервы были на пределе.

Парень развернулся ко мне спиной. Мы находились друг от друга на расстоянии трёх метров.

— Я тоже люблю тебя, — я решила сказать эти слова, но только тише.

— Что? — неуверенно спросил Стайлс.

— Я…я тоже люблю тебя, Гарри, — выдохнула я.

Парень подбежал ко мне.

— Я не верю. Ты не могла так сразу сказать эти гребаные слова!

Меня логика его убивает. А я думала, что я странный человек.

Мы идеальная пара.

— Я люблю тебя! — громче сказала я, повторяя эти слова.

— Нет, я не верю! — истерически засмеялся он, — Поклянись.