После ухода Эверса Мэркаунд несколько минут сидел неподвижно в своем кресле. Все было слишком непонятно, но старый газетчик уже учуял сенсацию.
Пододвинув микрофон, Мэркаунд распорядился вызвать к себе писателей.
4
По возвращении в Нью-Йорк Эверс убедился, что Мэркаунд заинтересовался его предложением - газетчики осаждали «Новую бериллиевую». Самые пронырливые из них упорно старались выведать, какое же именно событие должно потрясти мир. Они тщетно атаковали сотрудников «Новой бериллиевой» - ведь кроме Эверса никто не знал истинной роли вновь созданной компании. Однако Эверс с удовольствием отметил появление в газетах заметок следующего типа:
«На бирже отмечено необычайное повышение акций недавно созданной компании «Новые бериллиевые сплавы». Самые видные биржевые дельцы в настоящее время не могут еще составить определенного мнения об этой компании: то ли это кем-то раздуваемая игра на повышение, которая-неизбежно должна кончиться крахом фирмы и разорить вкладчиков, то ли здесь кроется тайна, сулящая процветание новому начинанию.
Наиболее удивительно то, что продукция этой фирмы - тонкий листовой материал (кстати сказать, чрезвычайно дорогой, так как в его состав входят редкоземельные металлы) - не имеет пока никакого спроса и лежит на складах фирмы в громадном количестве. Фирма имеет представительства во многих странах. Несмотря на отсутствие сбыта, акции компании непрерывно растут».
«Акции «Новой бериллиевой» поднялись еще на несколько пунктов».
«Спрос на акции «Новой бериллиевой» возрастает изо дня в день».
«Наиболее процветающее предприятие! Необычайный рост спроса на акции «Новой бериллиевой», в то время как большинство предприятий страны ощущает влияние спада, вызывает недоуменные вопросы у деловых людей самых различных направлений…»
Еще не все было подготовлено к сенсации!
Писатели получали в конторе на Брод-стрит достаточно ясные указания о направлении своих «трудов». Эверс давал им понять, что любая наскоро изготовленная стряпня, трактующая о космических катастрофах и о близкой кончине мира, через несколько дней будет пользоваться небывалым спросом.
Очень скоро шумиха вокруг совершенно невероятного, но еще толком никому не известного события, докатились до Голливуда и к числу осаждавших Эверса продажных писак прибавились толпы не менее продажных сценаристов и режиссеров. Эверс прекрасно учитывал, какими громадными возможностями располагает кино, и не жалел времени на то, чтобы подсказать, какого именно толка нужны фильмы.
Вслед за сценаристами к Эверсу устремились более крупные кинодельцы.
- Ужас! - втолковывал им Эверс. - Вы понимаете, ужас, животный страх перед всеуничтожающим космическим излучением должен охватывать зрителя ваших фильмов. Спешите! Спешите со съемкой подобных фильмов. Через несколько дней они будут пользоваться таким успехом, который еще никогда не выпадал на долю кинобоевика. Раскопайте старые фильмы на эту тему. Размножайте их в тысячах экземпляров и рассылайте по всему свету. Деньги потекут к вам потоком.
Мэркаунд был взбешен. Все его усилия разузнать, в чем, собственно, дело, не привели ни к чему. Самые пронырливые из его корреспондентов возвращались ни с чем. Сотрудники докладывали Мэркаунду о газетчиках из конкурирующих концернов, также чуявших в воздухе сенсацию. Мэркаунд негодовал, он не мог поверить никому из своих помощников, что невозможно разузнать подробностей, и сам выехал в Нью-Йорк.
- Вы немного поспешили, Мэркаунд, - встретил его Эверс, - ведь я условился о телефонном разговоре с вами через десять дней. Осталось еще два дня. Но раз вы приехали, давайте займемся делами.
Сообщения Диринга из Вашингтона были хорошие.
- Итак, Мэркаунд, ваши газеты могут завтра сообщить о выступлении астронома профессора Джемса Кларка в помещении Юнайтед Холл.
Эверс сдержал свое слово - концерн Мэркаунда стал первым получать информацию и имел гранки еще до выступления Кларка.
На следующий день после разговора Эверса с Мэркаундом газеты пестрели сенсационными заголовками:
«Выступление Джемса Кларка!»
«Джемс Кларк сделает сообщение о своем открытии!!»
«Выступление Джемса Кларка в Юнайтед Холл!»
«Сообщение профессора Джемса Кларка!»
«Наша планета войдет в полосу губительных лучей!!!»
Не только мэркаундовская пресса, но и часть вечерних выпусков газет, принадлежащих другим концернам, тоже сообщала о предстоящем выступлении знаменитого астронома. Корреспонденты выхватывали друг у друга каждое слово, так или иначе относящееся к предполагаемому выступлению ученого предсказателя. На страницах газет вновь замелькали портреты Кларка, печатались статьи о нем, перечислялись его заслуги, приводились мельчайшие подробности его биографии.
Выступление профессора назначалось на восемь часов вечера в помещении Юнайтед Холл, где могло разместиться сорок тысяч человек.
«Выступление Джемса Кларка будут транслировать все радиостанции страны! Слушайте радио!»
«Телевизионные центры организуют передачу выступления Джемса Кларка!»
«Смотрите телепередачи!!»
«Выступление профессора Кларка будет заснято на кинопленку!»
«Смотрите киножурналы!!!»
В день выступления Кларка Эверс спешил. Из своих Вестчестерских лабораторий он должен был заранее попасть в Юнайтед Холл. Когда он, наконец, закончил все дела и уже собрался вызвать машину, в кабинет вошел Френк Хьюз.
- Прошу прощения, сэр. Я только на две минуты. Вы, кажется, очень торопитесь?
- Да, да, Хьюз. Я должен как можно скорее попасть в Нью-Йорк.
Эверс был явно не расположен к разговору со своим помощником, но тот не обратил на это внимания и устроился в кресле перед письменным столом.
- Так спешите, значит? Уж не взволновало ли и вас сообщение газет о предстоящей кончине света? - Хьюз уставился на патрона своими водянистыми глазами, и тому на секунду стало не по себе от этого тяжелого, нахального, вопрошающего взгляда. «Что пронюхал Хьюз? Что он знает? О чем может догадываться?» - подумал Эверс. Взяв себя в руки, сухо сказал Хьюзу:
- Меня не интересует болтовня газет, Френк. А говорить с вами у меня сейчас нет времени.
- Как хотите, сэр, - медленно проговорил Хьюз, не поднимаясь с кресла, несмотря на то, что Эверс продолжал стоять и нервно постукивал пальцами по столу. - Мне казалось, что несколько слов, с которыми я хотел к вам обратиться, должны заинтересовать вас. Вы давно дружны с Юджином Дирингом?
- Послушайте, Хьюз!!
- Я могу уйти, сэр, - все так же медленно, и даже не пытаясь встать, продолжал инженер. - Но я считал, что вам должно быть известно о попытке вашего «друга» подкупить меня, чтобы я сообщал ему…
- Что?! - вскричал Эверс.
- …Чтобы я сообщал ему все, - растягивая слова, невозмутимо продолжал Хьюз, - все, что мне станет известно о вас, сэр.
Стараясь не показать своего удивления, Эверс спокойно опустился в кресло.
Хьюз знал о дружбе Эверса с Дирингом. Когда Диринг обратился к Хьюзу со своим предложением, подкрепив его солидной, суммой, у него прежде всего возникло подозрение: «А может быть, это Эверс через своего друга проверяет мою преданность? Хьюз понял, что попал в опасное положение, и решил действовать. Эверсу он рассказал о Диринге, а Дирингу… Дирингу он рассчитывал достать заинтересовавшую его записную книжку во что бы то ни стало.
- Вы молодец, Френк, - довольно скоро нашелся Эверс. - Молодец! И вы не должны обижаться на нас с Юджином за эту маленькую проверку.
- О, сэр, я не буду на вас обижаться, - Хьюз попробовал изобразить на своем лице улыбку, - особенно если вы несколько увеличите мое содержание.
- Да, да, конечно, - поспешил ответить Эверс и потянулся к зазвонившему телефону. - А-а-а, мистер Крайнгольц! Добрый день!.. Прошу простить меня. Я не могу с вами побеседовать. Очень сожалею. Я сейчас уезжаю в Нью-Йорк.