Ты должен видеть надвигающийся шторм и кричать ему, как делали это в Риме:

«Сделай свое грязное дело, а я сделаю свое».»

— Штормы будут, Сэм, но я хочу пережить их вместе с тобой.

Я повернул к ней голову.

— Я хочу, чтобы мы вместе пережили все штормы. — Это было единственное, в чем я был уверен. Я не был уверен смогу ли дать ей семью и дом, который у меня был. Но мне захотелось попробовать.

Я никогда раньше не ходил на рыбалку, но сейчас сидел с Максом в креслах на берегу реки, попивая пиво и наслаждаясь свежим воздухом Коннектикута, я удивлялся сам себе, почему я никогда раньше не ходил на рыбалку?

— Вокруг так хорошо, — произнес я.

Макс рассмеялся.

— Да. Иногда в доме происходит полный хаос, поэтому хорошо провести пару часиков в тишине.

— Но тебе нравится, — спросил я, — …хаос?

— Конечно. Я люблю свою семью, но это не значит, что я не люблю иногда скрыться от безумия. Вот почему мы здесь, несмотря на то, что чертовски холодно.

Я оглянулся на дом, виднеющийся вдалеке. Дом для семьи Макса и Харпер был построен на пологом склоне, имеющим спуск к реке. Листья на деревьях уже опали, но их ветви, как полог, стояли над чистой спокойной водой. Место было прекрасным.

— Мы с отцом ходили на рыбалку, чтобы сбежать от трех девчонок в доме. Иногда Вайолет присоединялась к нам, но обычно был только я с отцом.

— А Харпер не возражает?

— Нисколько. Она считает минуты, которые я провожу здесь, зная, что она тоже получит своеобразную отдушину в свое время.

Я засмеялся.

— Кажется справедливым.

— Это работает в обоих направлениях. Но мы также проводим время вместе, оказывается это легко, несмотря на то, что у нас дети.

Макс делился своим опытом, как будто считал само собой разумеющимся, что Грейс и я в скором времени создадим семью. Для многих пар это вполне естественный ход событий. Как бы я ни хотел попытаться открыться Грейс, для меня это будет не легко, если учесть, что всю свою жизнь я пытался избегать личных отношений.

— Это большая ответственность, — пробормотал я почти про себя.

— Что ты имеешь ввиду? — спросил Макс, с щелчком закрыв коробку с рыболовными снастями.

— Понятно же, что, имея троих детей, у вас возникают проблемы в передвижении, и кроме того, вы, как родители, беспокоитесь потерять их, боитесь, чтобы с ними ничего не случилось? — Были ли мои страхи иррациональными, вызванными только тем, что я пережил, или все проходят через это?

Макс нахмурил лоб, пригубив свое пиво.

— Постоянно. Аманда, когда перешла в старшие классы, чуть не довела меня до сердечного приступа, я переживал из-за наркотиков и алкоголя, ты понимаешь, о чем я? — Он прищурился от солнца, взглянув на воду. — Она уедет немного больше, чем через год. — Он вздохнул. — Я стараюсь не думать, что может случиться с детьми. Харпер со стороны кажется крутой, но, на самом деле, не такая. После рождения Эмбер, буквально через несколько недель, я решил ее вытащить на ужин, пока у нас гостила моя мама. — Он облокотился на спинку кресла. — Моя мать воспитала троих детей плюс Аманду. Она водит машину, умеет пользоваться телефоном и гораздо спокойнее, чем Харпер или я в этом вопросе. Но всю дорогу до ресторана Харпер причитала, поскольку боялась, что с Эмбер за два часа может произойти что-то ужасное.

Он стал возиться с удочкой.

— Быть ответственным за другого человека — это самое страшное, что может быть в жизни, но также и самое ценное. — Макс улыбнулся. — Это достояние, и оно бесконечно более важное, чем любой бизнес, который ты можешь создать.

Я сделал еще один глоток пива, допил и поставил бутылку в траву. Я понял, о чем он говорил, но ему никогда не приходилось проводить свои дни в детском доме. Он никогда до конца не осознает, что означает свобода, подкрепленная финансами… именно это и предоставлял для меня мой бизнес.

— Но я могу контролировать успех своего бизнеса в какой-то степени… я могу принимать решения, которые позволят сохранить мне мои деньги. Это же нельзя применить к людям.

Макс молчал какое-то время. Мы оба прекрасно проводили время, наблюдая за поверхностью воды и поплавками.

— Ты любишь смотреть футбол? — спросил он через несколько минут.

Я отрицательно покачал головой.

— Нет.

— Бейсбол? У тебя есть любимая спортивная команда?

— Хоккей. «Нью-Йорк Рейнджерс». А у тебя?

— «Ред Сокс».

— Правда?! В стране фанатов янки? — Бьюсь об заклад, он скрывает это ото всех.

— Что я могу сказать? Мне нравится риск. В смысле, Господи, ты же фанат хоккея. В любом случае, ты не надеешься, когда смотришь игру своей любимой команды, что они каждый раз будут выигрывать, не так ли?

— Определенно нет, если ты поклонник «Ред Сокс».

Он усмехнулся.

— Это жизнь. Здесь нет гарантий. Но когда твоя команда выигрывает, все становится по-другому, а? Ты же знаешь, что она не будет выигрывать каждый год. Но в даже в трудные времена, ты все равно продолжаешь болеть за них. Также и дети. Ты знаешь, что будут трудности, причем не мало, и ты будешь ужасно переживать и волноваться. Но это стоит того, когда они улыбаются и говорят, что любят тебя. Поверь мне, это того стоит.

Мои родители, наверное, постоянно беспокоились обо мне. Но они никогда не показывали мне своего беспокойства. Они научили меня ездить на велосипеде и переходить улицу. Они понимали, что не смогут защитить меня от всего на свете, не пытались меня сдерживать и не выпускать в окружающий мир, потому что знали, насколько он может оказаться опасным. Все, теперь я понял, что мое счастье всегда стояло в приоритете для них. И я был уверен, что если бы сейчас они были все еще живы, они хотели бы, чтобы я влюбился и мне ответили взаимностью.

Возможно я все время их расстраивал, сдерживая себя, закрыв свои чувства на все эти годы?

Но даже, если я откроюсь любви, в состоянии ли я рискнуть своим здравомыслием, своим сердцем, своей жизнью без каких-либо гарантий, что смерть не отнимет у меня все, что я люблю? Снова?

Одно я точно знал, я пережил потерю уже один раз, но я был недостаточно силен, чтобы пережить ее во второй.

18

Грейс

— Как хорошо оказаться дома. — Я сбросила туфли еще до того, как закрылась входная дверь. Поездка назад из Коннектикута по времени была почти в два раза дольше, чем туда, и я хотела залезть побыстрее в ванну и забраться в кровать.

— Ты плохо провела время? — спросил Сэм, забрав у меня пальто и повесив.

Я ухмыльнулась тому, как у нас превратилось в привычку, как только мы приезжали в Бруклин.

— Отлично. Но я всегда рада вернуться домой.

— Знаешь, о чем я тосковал? — спросил Сэм, останавливая меня у входа на кухню и обхватывая за талию, притягивая к себе, чтобы я смогла почувствовать его эрекцию.

— Как долго ты находишься в таком состоянии? — спросила я.

Он наклонился и поцеловал меня в шею.

— Все выходные, — ответил он. — Это была настоящая пытка.

Я хихикнула.

— Спасибо, что не терся об меня перед Максом и Харпер. — После нашей ссоры секс не стоял на повестке дня. Но, несмотря на отсутствие физической близости, после разговора в домике у бассейна о родителях Сэма, я почувствовала, что мы сблизились еще больше.

— Ну, мой контроль на грани. — Он повел меня в спальню. — Я хочу показать тебе, чего ты лишилась.

Пока мы заходили в спальню, он снял с меня блузку и уже успел расстегнуть юбку. Я подпрыгнула, как только моя задница плюхнулась на кровать, наблюдая, как Сэм разделся за рекордно короткое время.

— И что ты видишь? — поинтересовался он, стоя на одной ноге, снимая носок с другой.

Я пожала плечами.

— Одного парня.

— Какого парня, который думает, что ты самая красивая женщина на планете? — спросил он, голый стоя передо мной, и проведя пальцами у меня под коленями. Господи, как настолько мимолетное прикосновение в таком безобидном месте способно сделать меня такой мокрой?