Дядя водрузил локти на стол и сцепил пальцы в замок.

— Возможно, нам придётся отложить тренировки на некоторое время, — пояснил он наконец, раздражённо сведя брови. — Мы не нашли подходящего Наставника для тебя, однако Совет работает над исправлением ситуации. Это всего лишь временное препятствие.

— Что за Наставник и зачем он мне нужен? — поинтересовалась я, не понимая, о чём речь и как это впишется в мой план.

— О, конечно, прости меня. Я забываю, как мало ты знаешь об Ордене, — сказал он неловко. — Наставники — отлично подготовленные Полукровки, они происходят наполовину от Воинов, наполовину кого-то другого, как правило, Заклинателя или Перевертыша.

Габриэль. Его мать была Воином, а отец Перевертышем, следовательно он — Полукровка. Или был, по крайней мере, до того, как… изменился.

— Их единственная цель, — продолжил дядя, — тренировать тебя и твоего Стража и подготовить вас к бою. Сделать единым целым. Вы станете единым Звеном и будете вместе работать на Орден. Но если рядом с тобой нет Стража, мы не можем…

— Почему я не могу просто тренироваться одна? — перебила его я. Меня не интересовали правила и бесполезный протокол. Всё это чушь собачья.

— Воины очень редко работают в одиночку. Это слишком опасно, — пояснил он. — Страж, по сути, является твоей второй половиной. Он знает каждый твой шаг, каждую слабость и всегда прикроет твою спину. Эта связь, отличающаяся от всех других, — в его глазах вспыхнул непонятный огонёк, очень походивший на гордость. — Требуется много усилий, чтобы создать мощный Тандем, Джемма, но без второй половины, практически невозможно найти Наставника, готового взяться за эту работу.

— Значит, если не будет Стража, то не будет ни Наставника, ни тренировок.

— Именно. — Его лицо ожесточилось, когда он продолжил. — Страж должен принести Клятву верности, но, к сожалению, твой отказывается взять на себя ответственность.

Я отшатнулась.

— В каком смысле — мой отказывается?

Его губы сжались в жёсткую линию, но он не стал объяснять.

— Кто он? Я его знаю? — настаивала я, скрестив руки и стараясь не чувствовать себя обиженной этой новостью. Мне хотелось услышать, что это какой-то незнакомец, которого я никогда не видела и чьё решение не давать Клятву (что бы это ни означало) никак со мной не связано.

Дядя кивнул — мы знакомы, подтверждая тем самым все мои опасения.

— Кто? — потребовала я.

Он помедлил мгновение, прежде чем ответить, вероятно, ища способ смягчить удар.

— Трейс Макартур, — наконец сказал он, покачав головой то ли разочарованно, то ли с отвращением — не знаю.

Он тут же продолжил речь, пытаясь нивелировать сказанное, хотя я уже совершенно его не слушала: была занята тем, что поднимала с проклятого пола челюсть и разбитое сердце.

К тому времени, как я добралась до «Всех святых», боль и шок, которые я ощущала дома, прошли, оставив вместо себя шипящую, обжигающую изнутри ярость. Из всех людей, кого мог назвать дядя, имя Трейса жалило больнее всего. Трейс, с его демонстративной холодностью, снисходительным отношением и дурацкими завораживающими глазами.

Кто угодно, только не он.

Я вошла и направилась прямо в служебную зону. В поисках Трейса я обошла всех коллег и проверила каждый сантиметр кухни и офиса. Не найдя его на привычном месте, я свернула на склад и едва не сорвала дверь с петель, когда влетела через порог.

Трейс сидел на корточках в конце комнаты с блокнотом в руке и подсчитывал запасы. Едва увидев меня, он выпрямился и недоуменно нахмурился.

— Ты самый настоящий козёл, тебе это известно? — прокричала я, уставившись на него, пока пыталась отдышаться после сумасшедшей пробежки.

Он приподнял брови.

— И тебе доброе утро.

— Ты всё это время знал и ничего не сказал?

Его поведение тут же изменилось, броня вернулась на своё место. Он снова занялся учётом.

Я подошла так близко, что он вынужден был смотреть на меня — мне в лицо.

— Ничего не скажешь в своё оправдание?

Трейс бросил блокнот на полку и отступил назад.

— Что, по-твоему, я должен сказать, Джемма?

От того, как он произнёс моё имя, я едва не смутилась. Из его уст это звучало очень приятно. И нежно.

Я расправила плечи, не позволяя этому увести меня от разговора.

— Можешь начать с того, почему ты врал мне.

— Я не врал тебе, — его голос стал серьёзным и категоричным.

— Чёрта с два не врал. Ты знал и не сказал мне ни слова. Как это называется? — я не давала ему вставить слово. — И насчет Доминика тоже был в курсе?

Он опустил голову, сжав челюсти. Очевидное «да» — весьма жалкое к тому же.

— А ты не подумал, что неплохо бы предупредить меня? — мой голос перешёл на крик. Я с силой толкнула его ладонями в грудь, хотя он не сдвинулся ни на дюйм.

— Что я должен был сказать? — парировал он. — Эй, Джемма, не знаю, говорил ли кто тебе об этом, но вампиры существуют и твоё единственное предназначение в жизни — убивать их. И кстати, твой парень один из них, — произнес он насмешливо, прежде чем снова стать серьёзным. — Не моё это дело, и кроме того, ты никогда бы не поверила.

— Поверила бы.

— Нет, — настаивал он. — Не поверила бы.

— Ты не знаешь этого! Ты ничего не знаешь, — вспылила я, разворачиваясь к двери.

— Серьёзно? — он поймал меня за локоть и потянул назад. — Потому что я смутно припоминаю, что пытался поговорить с тобой той ночью, — с укором сказал он, не сводя с меня голубых глаз. — Помнишь? Ты отказалась это обсуждать. Что, по-твоему, я должен был сделать? Задержать и силой заставить?

Я выдернула руку и застыла на месте.

Я отлично помнила и ночь, когда на меня напали, и то, как мне не хотелось говорить с ним о случившемся. Не секрет, что я отлично научилась отстраняться от того, о чём мне знать не хотелось — и о чём я не была готова знать — и в итоге я не знаю ничего о том, что меня окружает.

Мне некого винить, кроме себя. Но я сыта по горло жизнью в неведении.

— Почему ты не принесёшь Клятву? — тихо с мольбой спросила я.

Он покачал головой и сжал челюсти, демонстрируя непреклонность.

— Они не дадут мне Наставника, пока ты этого не сделаешь.

— Это не моя проблема, — произнес он ледяным тоном.

Я вздрогнула от его безразличия и повернулась к двери, опасаясь того, что скажу или сделаю, если сейчас же не уйду.

Я слышала, как он выругался себе под нос, затем потянулся и снова поймал меня за руку.

— Мне жаль, что так вышло.

— Значит дашь Клятву?

— Я не это имел в виду.

— Тогда катись к чертям. — Я высвободила руку и толкнула дверь, не обернувшись даже когда он позвал меня по имени. По мне, так я уже обречена — ходячий мертвец. А Трейс только что зарядил пистолет.

Большую часть дня я провела в терпеливом сражении с часами, отсчитывая минуты до того, как смогу свалить из этого места — подальше от Трейса и постоянного напоминания о ситуации, которая, кажется, становилась всё безрадостнее. Я чувствовала себя беспомощной и нервной и злилась на секунды, которые не собирались идти быстрее, словно весь этот день — один большой заговор с целью довести мои страдания до непостижимых масштабов.

— Ну? Давай послушаем, — сказал Зейн, когда я уселась на один из стульев перед барной стойкой.

— Послушаем что? — я с трудом подняла глаза.

— С чего это ты приуныла.

— Я не приуныла. И я не хочу об этом говорить, — буркнула я, изорвав в клочья бумажную салфетку.

— Знаешь, ты можешь поговорить об этом со мной. Я же бармен, примерно этим и занимаюсь.

— Я запомню.

— Запомни, — улыбнулся он, протирая передо мной прилавок. Через пару мгновений он наклонился поближе и прошептал:

— Кто этот ВТК на девять часов?

У меня лицо перекосило.

— Чего?

— Высокий, темноволосый и красивый — только вошел и пялится на тебя, — сказал Зейн, незаметно кивнув головой в его сторону.