Тут уж удивляться пришлось мне. Все, как один, отпрыгнули назад. Потом шеф осторожно подошёл ко мне, слегка отодвинул меня назад, приложил руки к автомату и закрыл глаза. Через пару секунд, не открывая глаз:

— Илья, десять шагов назад, мужчины, все ко мне, взялись за руки вокруг этой железки. — Я понял, что что-то серьёзно и отошёл назад. Остальные парни подбежали к шефу, взялись за руки, головы закинули назад и закрыли глаза. Несколько секунд стояло полное молчание. А потом:

— На счёт три, — не открывая глаз, командует шеф, — телепорт, строго вверх, расстояние сто тысяч километров. Раз… Два… Три — оппа! — Агрегат исчез, а на его место вернулся воздух с громким хлопком. Все остались на местах, задрав головы в зенит.

— Шеф, я прошу прощения, — я хотел задать пару вопросов, но Кожин прижал палец к губам. Не отрывая взгляда от небес, он и мне показал строго вверх. Я пожал плечами и посмотрел на небо. Внезапно освещённое солнцем небо озарила сильнейшая вспышка света. Все облегчённо вздохнули и потянулись к нашей конторе. По пути каждый хлопнул меня по плечу и пожал руку, а я стоял, как оплёванный, так ничего не понимая. Подошёл шеф, тоже пожал руку:

— Теперь, уж не знаю, Илья. Как к тебе относиться.

— А что случилось, шеф, — я был близок к потере сознания, — Ничего не понимаю. И что значит, как относиться? Я что то не то из себя представляю?

— Ладно, Илья Андреевич, пойдём, кофейку попьём. Ну и заодно обсудим некоторые события последних дней.

— Помнишь, Илья, филина, которого не видела твоя Маруся.

— Ну, а то! Я до сих пор не могу поверить в то, что это не я сам его придумал. По крайней мере, так сказала бы моя Лиза. А ей я чаще склонен верить.

— Нет, родной, в данном случае и твоя Лиза, и твоя Маруся обе не правы. — Майор почесал кончик носа. — Тут ситуация настолько нестандартная, что я даже не знаю, какое ей дать определение.

— А что на счёт отношения ко мне? — Кожин кивнул:

— Это тоже очень интересно. До твоего появления в команде, подобных явлений мы не помним. Да, что не помним, их просто не было. Тут появляешься ты, и в первый же день тебя пытаются прощупать. При чём, даже не представляя себе твоих возможностей. Поэтому, эти некоторые силы решают перестраховаться. Знаешь, что было в том ящике? — Я помотал головой, — Тактический заряд, как поначалу показалось мне в пять килотонн. Однако, судя по вспышке, там было, как минимум пятьдесят, а может и больше. Так, что сегодня, родной, ты спас нам всем жизнь. — Наверное, меня в этот момент нужно было видеть, если даже шеф грустно улыбнулся. — Ты пей кофеёк, остыл уже, наверное. Вот такие вот дела, Илюша.

— И что делать будем, командир? — Мне хотелось, и орать, и плакать, закатить истерику, короче.

— Не знаю, — шеф старательно прятал глаза, — Одно, однако, могу сказать точно, эту твою способность нужно развивать. Мы свяжемся с нашими друзьями на Луне, может они что подскажут. А пока — работаем, как работали.

В конторе у нас царила непривычная тишина. Ну, действительно, попробуйте представить себе. Вас, человека, в принципе, неплохого, и вдруг — кто-то хочет убить. И не просто убить, а уничтожить все следы вашего пребывания на этой, да и не только на этой территории. Не представляете? Я тоже. Вот так и сижу у себя в кабинете, спасаясь от дикой депрессии. Голос в ухе заставил подпрыгнуть:

— Илья, будь добр, зайди ко мне. — Дверь, уже привычно, находится напротив моей:

— Шеф?

— Заходи, присаживайся. Знаешь, лучшее средство от депрессии — это работа. Поэтому лови мыслеформу, и думай, что делать. А я, пока кофейку заварю. В мозгу звякнуло:

«Мыслеформа от шефа. Открыть»?

«Да, конечно».

Итак, что мы видим. «Фигурант — Хамид Рустемович Коков, семнадцати лет от роду, осетин, второй ребёнок в семье шести детей. В пятнадцать лет увлёкся радикальным исламизмом, что привело его в подпольную секту, проповедующую главенство ислама над остальными религиями. Принцип: „Кто не с нами — тот против нас“, проявлен здесь в полной мере. Только джихад, только путь воина, моджахеда, положившего жизнь на алтарь победы ислама, может рассчитывать на райские кущи в загробной жизни. А все, кого он унесёт с собой, заберут суккубы в ад, на вечные муки». Так, это понятно, а что же требуется от меня? Я поднял взгляд на шефа.

— Семнадцатого апреля этот юноша в аэропорту «Минеральные воды» поднимется на борт самолета, рейс «Мин Воды — Москва», семнадцать тридцать, с поясом шахида. Соответственно, борт до Москвы не долетает, гибнут двести восемнадцать пассажиров и шестнадцать членов экипажа. Понимаешь? — Я кивнул, — В этом самолёте летела Котова Елена Игоревна, тринадцати лет от роду, человечек, которому в будущем суждено стать Министром здравоохранения России, разработать совершенно новую концепцию работы по охране здоровья. Более того, она изобретёт принципиально иную методу лечения раковых заболеваний. Если мы сохраним эту жизнь, то через тридцать лет люди забудут слово онкология.

Вот это было уже серьёзно.

— Товарищ майор, разрешите вопрос? — Шеф, кивая головой, положил передо мной нож в ножнах. Хорошо, когда не успеваешь выразить желание, как оно тут же исполняется. Нож был хорош! Чёрная, воронёная сталь, хищные обводы. Заточка — точно бриться можно. Только ножны, немного не понял.

— Ножны на бедро. Приложишь — станут, как надо. Сам не слетит, а только стоит пожелать — просто упадёт в руки. В общем, вижу, что тебе всё понятно. Иди в бухгалтерию, Варвара Степановна тебя уже ждёт, выдать тебе деньги. — Я, было, открыл рот, но он поднял руку, — На каждую акцию своё финансирование. Остаток — так же как и в прошлый раз. Вопросы? Ну и чудесно. С Богом!

От Варвары Степановны услышал только пожелание скорее купить себе портмоне. Спасибо, тётя Варя, где же взять такой портмоне, в который поместится столько денег? Степановна только захихикала в кулачок.

Долго думать над схемой проведения акции не пришлось. Как обычно, во многом решил положиться на импровизацию. В Минеральные воды решил ехать в форме. Помня из прошлой своей жизни, насколько трепетно у нас относятся к форме, особенно в местах скопления народа. На этот раз я поехал один, шеф остался разбираться с утренним инцидентом. Я бы тоже не прочь понять, что это было, но! — Приказ! Поэтому у шлагбаума: «Семнадцатое апреля, две тысячи шестнадцатый, Ставропольский край, Минеральные Воды, аэропорт Минеральные воды, шестнадцать тридцать по Московскому времени».

«Есть, принято, — после минутного размышления ответил шлагбаум, — На перекрёстке — поворот направо. Счастливого пути»!

«Спасибо, принято»! — Через пару километров — знак «Вы въезжаете в Минеральные Воды»!

«Маруся, веди».

«Принято. Через восемьсот метров — поворот направо… Поворот направо, триста метров — пункт назначения». — И действительно, прямо под носом табличка: «Аэропорт „Минеральные Воды“, добро пожаловать»!

Я заехал на стоянку, оставил машину и пошёл в здание аэровокзала. В справочном бюро, предъявив удостоверение, потребовал, чтобы меня проводили на рейс 2317, на Москву. Прибывший сержант полиции очень вежливо поинтересовался причиной моего требования попасть именно на московский рейс. Когда я кратко выложил ему, зачем я здесь, он не издавая больше ни звука, но движением стал напоминать робота. На электрокаре мы подъехали к Боингу, по моему 737-му. Далее, я попросил сержанта подежурить у трапа, чтобы его, пока, не отгоняли. А сам поднялся в салон. Там меня встретил Второй пилот, посмотрел моё удостоверение и выразил полную готовность помочь, чем только сможет. Я кивнул и стал в направлении рядов пассажиров.

«Маруся, на каком месте наш фигурант»?

«Место 17-Б»— Последовал немедленный ответ. Повернувшись к пилоту:

— Простите, как Ваше имя-отчество?

— Сергей Михайлович.

— Так вот, уважаемый Сергей Михайлович, первое, это освободите место 17-А, и, пожалуйста, случай очень сложный, прошу, пока мы не покинем лайнер, никаких действий. На нашей совести двести тридцать четыре, с моей — так двести тридцать пять жизней. Вопросы? Вопросов нет. Действуем.