«Ещё тридцать секунд и можно будет открыть глаза». Я не утерпел и, все-таки открыл глаза, о чём тут же пожалел. Вселенная вокруг меня хаотически металась с одного края на другой.

«Этого делать не следовало, — тут же с ехидцей вмешалась „Маруся“, — слияние ментальных данных с мозгом штука не очень приятная». Я закрыл глаза, но мир и в темноте вращался так, как он хотел.

«Прости, Маруся, и спасибо, что попыталась меня уберечь от этих „американских горок“, я буду тебя слушать. Знаю, что ты мне зла не желаешь».

«Слияние завершено, глаза можно открыть».

Не знаю, что, но что-то изменилось. Немного, может быть, заострилось зрение, резче стали запахи, слух обострился? Или я всё это придумываю, чтобы немного отойти от той карусели?

«Всё верно, — Маруся успокаивает, — и зрение, и слух, и обоняние. Помимо того, добавилась функция „Телепорт“. Теперь ты может силой мысли перемещать предметы в пространстве».

«Извини, вопрос. Только ли предметы, или себя перемещать тоже могу»? «Вопрос понятен. Да, себя можешь, как и предметы, пока только массой не более тонны на расстояние не более одной тысячи километров».

«Ого, тоже дело. Я так понимаю, чтобы вырасти в своих возможностях мне нужно перейти на серию „А“, правильно»? Маруся помолчала.

«Вопрос не в моей компетенции, но ответить можно — да, нужна серия „А“. Соответственно, к ней нужно быть подготовленным. Чем мы с тобой и будет заниматься».

«Скажи тогда, раз уж ты первый запрет уже нарушила. Есть ли серии выше „А“?»

Маруся молчала.

«Спасибо, родная, я получил свой ответ».

В этот момент, в коридоре послышалось щёлканье соловья.

«Маруся, что это»?

«Перерыв на обед, всех приглашают в столовую».

«Понял, спасибо».

«Приятного аппетита».

Столовую я тоже нашёл буквально в трех шагах от своей двери. На раздаче стояла маленькая очередь, все с улыбкой повернулись ко мне. Тут уж нужно не теряться:

— Привет всем и приятного аппетита. — Все и у стойки и за столами в разнобой ответили. Вот только человек на раздаче никак себя не проявил. Даром, что лицом он мне был уж очень знаком. Вот только над правой бровью у него шрам был вертикальный прямой. Короче, единица. Вот, в чём дело, мысленно усмехнулся я. Подойдя к раздаче и опёршись на неё:

— Привет, Первый. Что у нас сегодня в меню? — Штучный, немного с удивлением:

— А откуда… — Тут же, собравшись, — Что будете заказывать?

— Интересный вопрос. — Я почесал в затылке, пытаясь глазами найти меню. — А что сегодня на обед? Что-то меню не вижу…

— Что пожелаете, то и будет. В запрете только алкоголь. — Мне стало интересно. И Маруся молчит. Снова тест. Ладно:

— Тогда, на первое — харчо, на второе шашлык и салат из овощей, на третье — мацони. Нормально? — Но Первый уже скрылся. Как мне показалось, пошёл докладывать о сумасшедшем, который заказывает грузинскую кухню. Однако я ошибся. Первый появился с подносом, заставленным моим заказом.

— Присаживайтесь за стол, — Первый увидел, куда я присел, поставил приборы около меня, — Приятного аппетита, — поклонился биоробот и с достоинством удалился.

— Спасибо, — Только и успел бросить ему в спину. Но, похоже, что напрасно. Первый никак не отреагировал. — Ну, как хочешь. — Сказал я и взялся за ложку. Однако, одна мысль грызла и не давала есть. Обернувшись, увидел рядом Виктора Ивановича:

— Виктор Иванович! — Полушёпотом крикнул я. Он обернулся:

— Илюша, не переживай, обеды у нас демократические, то есть бесплатные. Так, что, приятного аппетита.

— Спасибо, Вам так же. — Да, это действительно здорово. Интересно, подумал я, а если я закажу, что-нибудь, типа чёрной икры, или галапагосского омара? Тоже бесплатно?

— Представь себе, да! — Так шепнул мне на ухо Сеничев и понёс посуду к мойке. Да, обалдеть можно, так и растолстеть можно будет. Но тут включилась Маруся:

«Не переживай, не растолстеешь. Пока мы с Гансом с тобой, растолстеть ты будешь просто не в состоянии. К тому же, тут хороший спортивный зал и бассейн, и шеф поощряет тех, кто находит время для физ. подготовки и плавания».

«Тут есть бассейн? А где? И когда можно туда пойти?»

«Бассейн у нас на минус третьем этаже. Спортзал на минус втором, а заниматься в них можно в любое время, если нет ничего срочного».

— Ясно, — пробормотал я, допивая грузинский кефир. Только вот, так и не понял, в чём отличие мацони от кефира?

«В названии», — подколола Маруся.

— Ага, я так и понял.

Остаток дня мы с Марусей провели в испытаниях моих нынешних способностей. Как оказалось, теперь я способен молекулярный синтез проводить на расстоянии до пятидесяти метров и разложение — до ста метров. Думаю, что не плохо, для начала. Далее, мысли способен читать на расстоянии до тридцати метров, а паузу ставить в окружности в пятьдесят метров. Круто! Мне нравится. Что же будет с серией «А»? Или ещё дальше? Не знаю, как там будет называться та серия, ну, да доживём — узнаем.

Свой дом я чуть было не прошёл мимо, но Маруся, хорошая девочка, таким свойским тоном:

«И куда же это ты попёрся?» Я мигом встал, как вкопанный. Посмотрел налево.

«Спасибо, Маруся, действительно, куда я попёрся?»

Открывая тяжеленую и, такую полную собственной значимости дверь, я ощутил давно забытое чувство — «Я дома!!!» Действительно, я был дома. Не успел я снять сапоги, как меня атаковал маленький, разноцветный визжащий снаряд с косичками. Я только и успел, что подхватить это чудо — чудесное, подбросить к потолку, поймать и прижать к себе. После этого Михаил, с достоинством подошёл ко мне и, обняв за пояс, вздохнул с облегчением:

— Привет, папа!

— Добрый вечер, родные! — Я глаз не мог оторвать от Лизы. Боже, как давно я не видел это лицо таким счастливым. Она подошла к нам, обняла всех разом, меня поцеловала:

— Мой руки, ужинать будем. — Если бы вы слышали, сколько было вложено в эти четыре слова! За это стоило жить!

Коррекция

Утро. Никогда в жизни бы не мог подумать, что утро может быть таким радостным и безмятежным. Утро всегда было наполнено вечными проблемами наступающего дня, ворчанием любимой женщины, стоном Машеньки, которая никак не хотела идти в детский сад, хмурым молчанием юного бойца Михаила, и прочая, прочая… А тут и настроение, которым хочется поделиться со всем светом, и доносящиеся снизу пение моей Лизы, и воинственно-весёлые вопли обоих архаровцев. Эх, а я чем хуже? Подскочил, открыл окно, принимая порцию свежайшего воздуха. Заправил кровать, сделал пару махов ногами. Неожиданно вспомнился комплекс упражнений, который один из наших сослуживцев называл серьёзно — «Ката Школы Скорпиона»! Во, как! Теперь то я знаю, насмотрелся товарищ Брюса Ли, и давай изобретать нечто непроизносимое. Усмехнулся и давай вспоминать. Через пять минут понял, что при всём трагикомизме товарищ то наш, был не совсем уж чайником, а его комплекс под утреннюю зарядку очень даже катит. Водные процедуры я закончил вместе с криком Лизы:

— Эй, летёха, нам как, без тебя завтракать?

— Бегу уже, бегу, — на ходу подтягивая штаны, слетел я со второго этажа. Из-за стола, на кухне на меня смотрели с лёгкой укоризной три пары глаз. Сделав вид, что всё в порядке, я занял место во главе стола:

— Всем приятного аппетита.

Мамочка провожала всех нас, кого в школу, кого в детский сад, а кого и на работу. Но никого не забыла, всех наградила поцелуем. Не знаю, приметы гласят, если утро такое радостно — счастливое, жди обязательно подвоха. Так не хотелось в это верить, однако, примета — штука проверенная веками. Вот и здесь. Не успел я дойти до нашего рабочего домика, как в ухо постучалось что-то, и раздался голос Маруси: «Внешний вызов. Майор Кожин. Соединять»? От неожиданности я даже остановился: «Конечно же, соединяй».

— Илья? Доброе утро. Сразу, будь добр, зайди ко мне.

— Есть, командир, еще десяток метров.

— Жду.

Опять удивительное дело, только я открыл первую попавшуюся дверь, тут же глаза упёрлись в дверь с табличкой: «Майор Кожин В.В.». Ниччё не понимаю, чессное пионерское. Наверное, все-таки серия «Б», больше объяснений никаких нет. Постучав в дверь, услышал: