— Три тысячи триста метров в секунду! — сдавленно выкрикнул Алаз, и поспешно уменьшил тягу, прекращая разгон. Увеличивать скорость и дальше можно было только в целях самоуничтожения. Каперанг, переведя дыхание, с тревогой посмотрел в окно.

Самолёт летел под самыми облаками, содрогаясь всем корпусом под сумасшедшим напором дождевой воды. Трясло так, как не трясёт в индустриальном смесителе лакокрасочных изделий. «Всё это уже было…» — отрешённо подумалось капитану первого ранга — «Пятнадцать лет назад, на Расалае…» Если подумать, то сегодняшняя ситуация ничем не лучше — тогда хоть летели на надёжном космическом шаттле, а сегодня — на хрупкой атмосферной «Лаозе», с которой ещё и сняли всё, кроме лобового, бронирование… Впору начинать молиться.

— Одна минута до начала торможения! — последовало из пилотской кабины очередное предупреждение.

Внизу проносились размытые леса, равнины, и реки. Пейзажи менялись так часто, что Лийер не поспевал их фиксировать — для него всё смешивалось в сплошную серо-зелёную массу. Где-то здесь, среди непроходимых лесов и болотных топей, была затеряна весьма населённая по меркам Тарлании Ралэна — цель их короткого, но смертельно-опасного путешествия.

Так как пассажиры «Галарча» бесследно исчезли, и найти их в условиях оккупированной инопланетянами орбиты было делом неосуществимым, широкого ассортимента возможных действий у Азъера больше не оставалось. А поскольку сиарский календарь показывал четырнадцатое число… Стало быть, Ралэна. Обер-полковник не стал вдаваться в технические особенности изъятого у двух «охотников за людьми» набора, но то, что дела хуже некуда, скрывать не стал. «Технологии не таллские и не сиарские. Насколько мы можем судить, там есть что-то от древних, но не много.» — поделился он своими открытиями, когда речь зашла о предстоящем рейде — «Что остаётся?» Оставалось лишь то, чего Шорл боялся с самого начала. «К тому же, всё тесно взаимосвязано.» — Сабирь вяло подмигнул двум слушателям — «Найдём ваших зелёных человечков, найдём и партийный десант… Как? Ну капитан! Всему своё время…»

— Внимание, снижаемся!

«Лаоза» резко легла на крыло, и тут же осуществила крутой поворот, с обходительностью гидравлического пресса вдавливая людей в жёсткие кресла. Если бы мог, Шорл бы застонал, но горло как будто сдавило железными тисками — ни вякнуть, ни пошевелиться. Сделав огромный крюк, и замедлившись до черепашьих двух махов, самолёт снизился до самых верхушек деревьев, и стал искать место для посадки. Когда это случилось, Лийер решил, что их-таки подбили Идгу — челнок ухнул вниз как топор, одновременно делая ещё один разворот вокруг продольной оси, и снова сдавливая людей многократными перегрузками… Затормозив перед самой землёй, самолёт сделал заключительный манёвр ориентации, и довольно небрежно опустился на неровную поверхность заросшей полевыми цветами поляны. «Либо Скавьер небывалый профи…» — сердито подумал каперанг, отходя от испуга — «Либо сумасшедший…»

— Посадка произведена успешно. — самодовольно сообщил указанный субъект — Находимся в шести километрах строго к зуту от цели.

— На выход, господа! — скомандовал Найц, и первым подскочил к двери, открывая запоры. Именно Найц, а не Азъер, командовал текущей операцией, и это было правильно: каждый должен делать своё дело, и не мешать другим…

Шорл, справившись с подступившими тошнотой и головокружением, отстегнул тугие ремни, и пошатываясь, направился к выходу. Спрыгнув на траву, он вдохнул полную грудь относительно свежего воздуха, мотнул головой, окончательно приходя в себя, и с интересом пронаблюдал, как Найц и Скавьер сноровисто натягивают на облупившийся после стремительного перелёта самолёт мохнатую маскировочную сеть, раскрашенную в «тропические» тона. «Успели…» — с запозданием пронеслась радостная мысль.

Закончив работу, Найц подёргал крепления, проверяя — надежно ли держится сетка, и вернулся к остальным. Прошёлся перед импровизированным строем, и не пытаясь скрыть своих чувств, скептически покачал головой. Больше всего взвод напоминал банду мелкой разбойничьей шушеры — только трое из восьми человек были настоящими солдатами, а не наспех переквалифицировавшимися офицерами КИБа или военфлота. Выбирать, правда, было и вправду не из чего, а каждая пара рук могла оказаться на вес золота…

— За мной. — глухо сказал майор.

Один человек из его команды оставался сторожить драгоценный челнок, но оставшиеся семеро беспрекословно выстроились за Найцем.

Лес здесь был другим — неприятным, томящим. Травы почти не росло — вместо неё мох, брусника, и режущая кожу болотная осока. Деревья — в основном берёзы, дубы и орешники — остро недужили от избытка влаги, и навевали своим нездоровым видом вселенскую печаль. Множество мёртвых стволов валялось средь острых зелёных кочек, медленно превращаясь в труху. Другие, лишённые коры и веток, стояли прямо, как Монумент Победе, что только усугубляло их восприятие, делая похожими на ходячих мертвецов… А между деревьями, усложняя и так далеко не идеальные походные условия, произрастали плотные колючие кусты, чередующиеся с заросшими тиной прудами и впадинами. С хмурого неба лила вода, с шуршанием ударяя по листьям, ноги то и дело вязли в зыбкой земле, путались в густой растительности, а вдалеке, точно насмехаясь над цепочкой промокших странников, надрывала глотку одинокая ворона… Одинокая не только среди ворон, но и вообще. Вся живность, если они здесь только была, никак себя не проявляла — попрятавшись не то от грозы, не то от надвигающихся на мир неприятностей. Плюс к этому, здесь начинало темнеть — полёт транспорта был недолгим, но один-два часовых пояса они точно преодолели. В глубинах капитанского сознания невольно рождались панические, иррациональные мыслишки, что им отсюда уже не выйти — это болото бесконечно, как количество дробных знаков в числе?… Сюрреализм.

Ближе к Ралэне топи обмельчали, почва вновь обрела почитающуюся ей твёрдость, и двигаться стало значительно легче. У самой опушки, следуя намеченному плану, отряд разделился на пары — восемь пеших людей, вышедшие вдруг из сумеречного леса, могли бы вызвать, и вызвали бы, совершенно ненужное внимание со стороны горожан, сил правопорядка, и что ещё хуже, со стороны рыжеволосого нанимателя… И даже если их не заметят на входе в город, то что скажет владелец постоялого двора, когда к нему на ночлег завалится эдакая ватага?.. А что бы он не сказал — неважно. Главное, что к утру о восьмерых конспираторах будет знать в Ралэне каждая ворона — сплетни во все времена распространялись с ужасающей быстротой… Недопустимо.

— Ты же не из ихней шарашки? — спросил каперанг из чистого интереса, когда они остались вдвоём с Алазом — Не из госбеза?

— Никак нет, товарищ капитан первого ранга. — лихой пилот позволил себе улыбнуться — Начинал в наземной авиации, потом перебрался во флот, истребителем… В прошлом году дали капитан-лейтенанта, а сразу после, предложили секретную, трудную, но «о-о-очень интересную» работу… Я, понятно, согласился… Кстати, работодатели не обманули. Эта планета — не то место, где можно заскучать. — Скавьер вытянул руку, показывая, видимо, на «эту планету».

— Я уже имел невезение в этом наглядно убедиться… — рассмеялся Лийер, и цинично подумал, что именно у пилота будет легче всего поживиться некоторой деликатненькой информацией. Алаз не станет закладывать, да и вряд ли начнёт секретничать перед лицом человека, который выше его на четыре звания. — Слушай-ка, Алаз, а что об Азъере можешь сказать? Кажется, его здесь неплохо слушаются?

— Азъер… — капитан-лейтенант наморщил лоб, как будто Шорл попросил его перемножить в уме пару шестизначных чисел — Сказать по правде, здесь не принято его обсуждать, — перешёл он на благоговейный шёпот — но из того что я слышал, в органах он уже больше века кантуется, и авторитет заработал — непререкаемый… Самые трудные прожекты пятого департамента всегда достаются ему, а обер их с блеском выполняет… Так говорят.

— Такие прожекты, как, например, Сиара? — уточнил Шорл.