Взгляд его выражал невообразимую бурю мыслей, которая пронеслась в нем, заставляя темнеть и светлеть попеременно. Скажет ли он что-то? О чем? Если он и заговорит, то опять обвинит меня в преследовании, ведь я там, где не должна быть и вряд ли его предупредили, зачем я здесь, к кому приехала. Я решила начать первой, пока ничего не произошло из того, чего мне бы не хотелось.

- Меня пригласили, - ляпнула я. Зачем я это сказала? Секунду назад мне казалось, что это самое логичное, что можно сказать, но когда произнесла, тут же осознала глуповатость и неряшливость фразы. ДжонХун помолчал.

- Ясно, - наконец-то среагировал он. Повторив паузу, он добавил, всё ещё не отворачиваясь от меня – как дела?

- Нормально, - закивала я, принимая беззаботный и радостный вид. А внутри что-то скрипело – хорошо.

- Мы можем поговорить? – неожиданно выдал он. Я растерялась. Что мы можем сказать друг другу? Зачем?

- Почему бы нет, - пожала я плечами. Мне всё равно, мне всё равно. Я не обязана отказываться. Это просто разговор. Нужно удовлетворить любопытство, выслушать его. Не более.

- Я хотел… - начал он, но дверь опять запикала и из-за неё высунулся СынХен. Он окинул нас взором… нет, не совсем подозрительным. Каким-то оценивающим, когда приходят на вечеринку, видят кучу незнакомых людей и пытаются понять, кто здесь кто.

- Привет, проходи, - обратился он ко мне, повернувшись полуспиной к ДжонХуну. Я поднялась на ступеньку выше.

- Можно мы сначала договорим? – сквозь узкую щель между губ претенциозно бросил Лидер. СынХен обернулся к нему.

- А если нельзя?

- Я не просил у тебя разрешения, - заводился ДжонХун – я попросил дать нам поговорить.

- Я не хочу, чтобы она с тобой разговаривала, - младший гитарист был на удивление выдержан и спокоен, в отличие от старшего, который уже злился не на шутку. Я раздумывала, стоит ли вмешиваться?

- Да что ты всё лезешь, куда тебя не просят? – Лидер подошел к нему вплотную – Это не твоё дело!

- Моё, - твердо отрезал он – не лезь, пожалуйста, к моей девушке.

Сказать, что я опешила – это преуменьшить масштаб моего шока во стократ. Я едва удержала свою нижнюю челюсть, чтобы она не отвисла. ДжонХун повернулся на меня с таким лицом, что мне захотелось раствориться. Он будто ждал каких-то объяснений. Возникло безудержное желание убежать на первый же автобус, что останавливался неподалеку, уехать домой и сунуть голову под подушку. СынХен, не отворачиваясь от своего одногруппника, протянул мне руку ладонью вверх. Я окаменела в бездействии. Убежать. Уйти. Забыть эту их мужскую разборку. Это их дело и я не должна как-то вносить окончательное заключение в поднятый вопрос. Я не создавала этой ситуации. Я пришла к друзьям, послушать музыку, посмотреть на их работу.

Протянутая ладонь всё ещё висела в воздухе. ДжонХун всё ещё пилил меня глазами, будто говоря «как быстро ты всё забыла, я был прав и ты обычная фанатка». Это его мнение. Это было его решение, посчитать меня таковой и бросить. А СынХен поддержал меня и буквально спас. Но это желание не подписаться сейчас не под чем… и эта его рука, ждущая моей. Я подняла свою и вложила её туда, куда мне предлагали. Молча. Отвечая лишь глазами ДжонХуну «думай, что хочешь». Пальцы СынХена сомкнулись вокруг моей ладони и он, потянув, ввел меня внутрь, где за нами медленно закрылась тяжелая дверь, оставив Лидера на улице подумать ещё немного. Искусственный свет озарял длинный коридор, ведущий прямо и пестрящий боковыми дверьми.

- Извини, если я обидел тебя тем, что сказал, - СынХен снова стал собой, таким, каким всегда был со мной. Застенчивым, милым и неуверенным. Тот решительный и упрямый парень, который появился перед Лидером, стал для меня приятным сюрпризом, которого я никак не могла ожидать найти в таком юноше, как СынХен. Сколько у него ещё характеров и перемен? И есть ли они вообще?

- Если ты это сказал только для того, чтобы избавить меня от неприятного общества, - глядя в лицо собеседнику, говорила я, сама от себя не ожидая, что в случившемся меня будет волновать мотив – то не стоило этого делать.

- Нет, - тут же опроверг молодой человек – я это сказал потому, что давно хотел сказать. Я хотел предложить тебе… спросить тебя… но никак не хватало смелости… сейчас просто мне был дан толчок, который помог мне стать храбрее.

Я не отводила от него глаз. Неужели он влюблен в меня? Неужели я ему так нравлюсь, что он всё это серьёзно говорит? Нет, такого не может быть. Он звезда, а я простая девочка. Я могу влюбляться в таких как он, а он в таких как я – нет! Это известная во всем мире истина. Но почему же так глубоко укоренилось подобное предубеждение? Почему я не могу поверить в это? Такое ощущение, что согласиться с искренностью его слов равносильно тому, чтобы поверить в сказку. Злосчастные предрассудки.

Я невежливо молчала, не помогая ему расслабиться или прийти к чему-то. Бедный СынХен, я должна что-то произнести, но у меня будто язык прилип к небу. А скорее это мозг перегрелся и отказывается работать.

- Ты будешь моей девушкой? – услышала я конкретный вопрос, как сквозь пелену сна. Но даже в нем я бы не смогла такого предположить. Я? Девушка артиста, известного в нескольких странах, о котором мечтают тысячи поклонниц? Дверь неподалеку от нас открылась, и вошел ДжонХун. Он понятия не имел, что сейчас происходит. Но мы снова замерли, все трое. Мы с СынХеном смотрели друг на друга, а он на нас.

- Да, - кивнула я и услышала негромкий выдох облегчения, приправленный счастливой, но сдержанной улыбкой. Мой новоявленный молодой человек взял меня за руку и повел в репетиционный зал. Мы не смотрели назад, где был Лидер. Мы просто пошли за руку вперед. Шаги позади нас приблизились, обошли нас стороной и, обогнав, быстро промчались, явив нам спину их владельца.

Я не знала, что я чувствую. Радость, огорчение, облегчение, печаль, осознание чего-то ошибочного или, наоборот, правильного. Я и близко не могла уловить, что за эмоции меня охватили. Мне был приятен СынХен, но я его не любила. Не то чтобы совсем, но я хорошо помнила то, что испытывала к ДжонХуну. Что-то мощное, неукротимое, необъяснимое, льющееся, согревающее и тревожное. Ничего из этого не было во мне сейчас. И я боялась, что моё поспешное согласие обернется чем-то очень, очень плохим. К тому же моё «да» не могло просто повиснуть в воздухе и не изменить ничего физически. Наверное, как-то должны были поменяться наши отношения с СынХеном. А ещё, самое страшное, мне придется выглядеть дурой перед родителями и сказать, что всё-таки он мне не просто друг. Прекрасно.

Мы вошли в помещение, наполненное музыкальными инструментами и различными установками, о которых я пока ничего не знала. Я поздоровалась со всеми присутствующими ребятами. СынХен представил меня менеджеру и отошел, что-то ему объясняя. Тот пару раз посмотрел на меня взглядом оценщика чистокровных породистых лошадей. Кажется, я не вошла в категорию арабских скакунов. Но мне ничего не сказали, и никто не был против моего присутствия. Разве что Лидер, который больше не удостоил меня ни единым взглядом. На кого или из-за чего он злился? Я не понимала. Я его так раздражала, что он меня не переносил на дух? О чем же поговорить хотел? О том, чтобы я больше не попадалась ему на глаза? Извини, но этого твоего желания я выполнять не собираюсь. Да и никакого другого тоже. Хватило одного единственного. Первого и последнего.