И наступает — иногда трагически рано, иногда позже, когда врачи становятся бессильны… И человек получает не рецепт на очки, не направление в очередной лечебный кабинет, а направление в совсем не лечебное учреждение — в ВОС. Всероссийское общество слепых.

Человек — слеп. Как он будет жить дальше? Каким он станет через годы, через десятилетия слепоты? Все мы читали «Слепого музыканта» Короленко и с душевной болью, сочувствием, надеждой и радостью воспринимали переживания молодого слепорожденного человека. Но герой повести Короленко с детства и на всю дальнейшую жизнь был окружен любовью и вниманием близких; он не нуждался в куске хлеба, он смог реализовать свой музыкальный дар. Герой повести Короленко — исключение, случай редкий даже и для своего времени. Ну а как же живут, чувствуют те слепые люди, количество которых исчисляется великими цифрами?

Всесоюзное общество слепых. В самом этом названии есть что-то трагическое. У нас возникают воспоминания о когда-то прочитанных повествованиях, где рассказывалось о сообществах калек, людей, обделенных жизнью, озлобленных, сплотившихся, чтобы противостоять миру, часто им враждебному.

Ничего этого в ВОСе нет. Когда знакомишься с его деятельностью, то сразу же отпадает впечатление о том, что это общество ущербных неполноценных людей. И Алла Владимировна Топалова сразу же расшифровывает смысл моего неуклюжего вопроса:

— Да почему же вы все думаете, что незрячие себя чувствуют иначе, чем зрячие?! Это очень — к сожалению — распространенное мнение. Считают, что у слепых представление о внешнем мире однообразно, бедно, что слепота накладывает своеобразный и нивелирующий отпечаток на духовную жизнь человека. Конечно, своеобразный, но вовсе не нивелирующий, не однообразный. Отсутствие зрения развивает у них другие органы, дающие человеку информацию об окружающем мире. У них такие же органы обаняния, как и у всех. Но мы очень редко воспринимаем весь спектр запахов. А слепые четко отличают запах шерсти от запаха хлопка, различных сортов чая и кофе, разнообразнейших продуктов питания, красок здания, покрытия мостовой…

А еще сильнее у слепых развит слух. Он доставляет им такое количество информации, которое мы себе и не представляем. И не в обострении слуха дело. Хотя и это поражает — они точнее, чем зрячие, способны не только услышать голос или сигнал, но и могут определить, откуда и с какого расстояния раздается голос или звуковой сигнал. По голосу они способны получать такую информацию, о какой мы — зрячие — и не догадываемся. По голосу они узнают человека, с которым не разговаривали несколько лет; по голосу часто определяют возраст и рост собеседника. Больше того — даже общественное положение и характер… Голос человека, его тончайшие изменения во время разговора, вибрация, тембр, ударения говорят чуткому слуху, мгновенно срабатывающему мозгу о жестокости или озлоблении, о глупости или уме беседующего с ним человека. Не от внешности, не от выражения лица начинает незрячий чувствовать симпатию или антипатию.

Слух у слепых настолько развит, что они различают колебания воздуха в пустом или заполненном пространстве. Еще Дидро писал, что незрячий по движению воздуха чувствует приближение к стенке. Да, — продолжает Алла Владимировна, — мне приходилось слышать от незрячих людей, что как у себя дома, так и на улице — на ходу или останавливаясь перед каким-нибудь предметом — они могут себе представить, велик ли он или мал, узок или широк. Предметы как бы ощущаются кожей лица и это передается прямо в мозг. И чем суше воздух, тем точнее эти лицевые ощущения. Очень странно, что после выпавшего снега предметы ощущаются более отчетливо, хотя казалось бы, что снег должен приглушать шаги и всякие другие звуки.

Конечно, вы вправе возразить мне, что даже самые тонкие ощущения слепого человека, помогающие ему ориентироваться дома или на улице, не в состоянии обогатить его духовную жизнь, его интеллект. Но надо ли вам рассказывать, что сейчас слепые могут читать книги и ноты, что им практически доступна и классическая и современная литература. Давно разработанная азбука Брайля дает возможность незрячему человеку свободно читать. Эта азбука передает не только алфавит, но и цифры, знаки препинания, ноты, математические и химические формулы. Ну а о музыке — говорить не приходится, она звучит для незрячих сильнее, производит более эмоциональное впечатление, чем для нормального, зрячего слушателя. Это связано с тем, что слепота освобождает человека от избыточной, пестрой информации, дает возможность большего сосредоточения, более глубокой душевной жизни. И надо ли приводить примеры из истории литературы, вообще из истории, что слепота не помешала многим замечательным людям стать великими учеными, писателями, поэтами, политическими деятелями. Да вот — посмотрите справочник!

Да, есть такой справочник. Он знакомит с дореволюционными и современными писателями: поэтами, прозаиками, драматургами. Они совершенно разные по возрасту, национальности, жанрам. Но всех их объединяет одно: они слепые. Одни — слепые от рождения, другие — потерявшие зрение в результате ранения, несчастного случая или болезни.

И все же слепота — несчастье. Она не всегда одаряет человека литературными или музыкальными способностями, даром математика или историка. Она не исключает, но и не помогает получить высшее или специальное образование. И перед нами, размышляющими о слепоте, о слепых, всегда встает вопрос: а все же могут ли незрячие люди заработать себе на хлеб насущный? Себе и своей семье, ибо они — нормальные люди, стремящиеся иметь все человеческие радости, иметь семью.

Да, могут. Могут общаться, учиться, получить квалификацию, работать на сложных работах с самым современным оборудованием. Трудиться и не только обеспечивать себя и свою семью, но и облегчать жизнь себе подобным и тем людям, которым грозит слепота, но могущим еще рассчитывать на чудеса современной медицины. Вот всем этим и занимается ВОС — Всесоюзное общество слепых.

Что слепые в состоянии трудиться, известно давно. Работать дома или в маленьких мастерских, изготавливать мебельные гвоздики, плести авоськи и коврики, мастерить из дерева несложные предметы.

Но вот я получила возможность ознакомиться с одним совершенно современным предприятием, изготавливающим такие сложные изделия, как… телевизионные блоки.

Подмосковный старинный город Дмитров. Обычное большое современное заводское здание. Все как у всех: проходная, контора заводоуправления, заводские цеха. Входим в один из них.

Огромный зал. Сразу и не сообразишь, сколько в нем метров. Тысяча? Возможно, больше. Вдоль зала, почти до противоположной стены, где красуется фотопанорама города, длинные ряды столов. За каждым — рабочий в белом халате. Между рядами конвейер. Небольшой промежуток — и снова конвейер. Третий конвейер почти у самого окна. На каждом столе ящик — «касса». Он состоит из ячеек: резисторы, трансформаторы, сопротивления, конденсаторы.

Перед рабочим — основание блока с отверстиями. Это схема расположения радиоэлементов. Их примерно три сотни. Радиоэлементы, учитывая их размеры, разбиты на три группы: мелкие, средние и крупные. Чтобы слепой мог разобраться в отверстиях и правильно сориентироваться в деталях, разработаны специальные трафареты. Трафарет впоследствии надо уложить на основание блока и закрепить. Трафарет состоит из так называемых зон, каждая из которых включает различное количество элементов. Граница зоны обозначена рельефно. Первый рабочий начинает монтаж с мелких деталей. На ощупь он быстро вставляет в отверстие нужную деталь. Когда первая зона заполнена, основание блока укладывают на конвейер. Тот в свою очередь передает его рабочему, монтирующему вторую зону. Лента движется, и трафарет обрастает все большим количеством деталей. Прошел час — и блок телевизора готов. В день их сходит с конвейера пятьсот штук.

Так объяснил мне всю эту специфическую технологию директор Николай Яковлевич Лапчинский.