- О, - я выпрямилась. – Анук мне это дала, Ро. Что это?

Он улыбнулся.

- Она сделала тебе огненную палочку!

- Для чего она?

- Пустяки, - он забрал ее из моей руки и встряхнул. Золотые ленты вспыхнули на солнце. – Дети слишком маленькие, чтобы жечь факелы, и они делают огненные палочки на Первый огонь. Это хорошо, - он встряхнул ею снова. – Теперь мы сможем отпраздновать, - он вздохнул. – Избегать весь Первый огонь лучшие города! Пропускать еду и музыку… хотя выпечка Мод Дочет хоть часть восполнит. Разве она не прекрасно готовит?

Я села свой сундук с блокнотом на коленях.

- Она неплоха.

- «Неплоха», - он прижал ладонь к груди. – О, повелители. Так дипломатичны. Она – волшебница, не иначе.

Мои губы дрогнули, я открыла страницу, где записала дату утром.

- Куда мы отправляемся сегодня? Что за волшебное существо примет нас на ночь?

- Сегодня Пудлвиль. Лорд Комуа. Художник. Волшебник с кистью. Не ходите по его коридорам ночью, будет казаться, что картины на стене схватят вас. Так они реалистичны.

- Что он использует? – вдруг спросила Джемма.

Ро посмотрел на нее.

- Для чего?

- Материал. Какая краска?

- Знать бы. Масляная? Не уверен.

- Он использует чернила или уголь?

- Не знаю, - он склонил голову. – Вы художница, королева Джемма?

Она опустила взгляд на колени, теребя левый рукав.

- Не совсем. Я не рисую. Я иллюстрирую.

- Иллюстрируете?

- Научные иллюстрации. Энтомология, в основном, порой ботаника.

- Биология! – воскликнул Ро, словно это радовало его больше всего. – Не знал. Я люблю биологов! Надежный народ, как по мне, и общительный, если знаешь их тему, - он кивнул в сторону, где Лиль прятался с блокнотом. – Хотя нужно знать, как их утихомирить, как со всеми учеными.

- А что было перед ботаникой? – спросила я у Джеммы.

- Энтомология, - сказала она, посмотрев на меня, а потом на свои колени. – Насекомые.

- Жуки, - Ро скрестил ноги в лодыжках, улыбаясь. – Каких жуков, королева?

- Все виды, - тихо сказала она. – Но чаще изучаю цикад. Так… было.

- Существ, что шумят летом всю ночь? Они специально находят самый противный звук для ушей людей, или у них проблемы со слухом?

Он вызвал ее улыбку, хоть и не надолго. Я поежилась, представив желание сидеть и рисовать насекомых, особенно таких страшных, как цикада. Интересно было то, что он добился ее реакции, очаровал на миг. Может, он был полезнее, чем я думала.

- Может, мы одолжим у лорда Комуа материалы, - сказал Ро Джемме, - чтобы вы могли порисовать болотных жуков.

Она разгладила платье на коленях и отвела взгляд.

- Не трудитесь. Я… давно не рисовала.

- Тогда пора, ведь до Сьеры путь долгий, - он посмотрел на меня. – А какой у вас тайный талант, королева Мона? – я оторвала взгляд от блокнота. – Играете на контрабасе? Смешиваете необычные коктейли? Разводите рыб?

- Пою, - сказала я.

- О, все поют, - сказал он, и я ощутила вспышку негодования. – И я пою.

- Тогда я проясню, - пылко сказала я. – Я хорошо пою.

Он сжался за грудь.

- О, моя гордость.

Я посмотрела на страницу.

- Твоя гордость, как я поняла, слишком раздута, чтобы пасть жертвой одного слова.

Я слышала улыбку в его голосе.

- Это хорошо. И все же какой у вас особый талант? Ваш трюк?

- Такого нет.

- Должен быть.

- Нет, - сказала я, глядя на него. – У меня нет времени на таланты и трюки. Мама говорила мне не делать то, чего я не могу сделать хорошо.

- Абсурд.

- Прошу прощения?

- Это абсурд, - сказал он, потирая щетину. – Странно говорить такое ребенку, - он встал. – Начнем со стойки на голове.

- Что? Это шутка?

- Я всегда серьезен. Вы будете веселить собрания, - он встал на четвереньки на палубе. – Королева, которая стоит на голове.

- Я в платье.

- О, вокруг никого, - он посмотрел на лес. Он прижал колени к локтям и плавным движением поднял ноги в воздух.

Он улыбнулся мне.

- Что думаете?

- Это глупо.

Он покачивал ногами, его шнурки раскачивались.

- Не хотите пригласить меня на ужин? Я обрадую дам трюками.

Я прижала ладони к борту и толкнула. Лодка покачнулась в воде. Его ноги разделились, он дико махал ими, выгнулся и рухнул на доски. Джемма прижала ладонь ко рту в тревоге. Но Ро вдохнул и рассмеялся, прижав ладони к груди.

Я не улыбалась. При падении шнурок выбрался из-за воротника рубахи. Кулон лежал на палубе рядом с его ухом. Я нахмурилась. Солнце сверкало на семи вырезанных сторонах. Призма.

- Что это? – спросила я. – Ты носишь символ Света?

Он склонил голову, чтобы видеть, на что я указываю.

- Да, как и многие, - он посмотрел на меня. – А что? И у тебя такой есть.

- Нет.

- Я о жемчужине.

Я подняла кулон с груди.

- Это не символ Света. Это королевское наследство, вот и все.

Он приподнялся на локтях, приподнял бровь.

- А что не так?

- Она не верит в Свет, - тихо сказала Джемма, опустив плечи.

- Правда? Совсем?

- Да, - сказала я раздраженно, ведь мы снова подняли эту тему. – Совсем.

- Пламя факела, как так? – спросил он.

- Все просто, - соврала я. – Просто и логично. Мне не нужно унижать себя из-за древних слов на камне. И меня не судит какая-то далекая сила.

Он опустился на палубу.

- Я бы не верил в него, будь это вот так.

- А как ты думаешь? – спросила я.

- Свет – не далекая сила, - сказал он, взмахнув руками в воздухе. – Свет внутри каждого. В каждом человеке. Мы – его носители, и вместе мы создаем великое единство.

- Это не имеет смысла, - сказала я. – Кто «мы»? Кто носитель?

Он посмотрел на меня.

- Все.

- Все? Каждый человек? Даже плохие?

- Бывают только плохие люди? Или только хорошие? Да, все. Ты. Я. Джемма. Лиль. Король Селено.

- Отличная мысль, - раздраженно сказала я. – Все мы – маленькие кусочки божества. Это как раз увеличивает самомнение.

Он потрясенно посмотрел на меня.

- Если ты не поняла, то мы чтим этот Свет в других. Потому что зачем жить без Света? Наше достоинство происходит из признания своего Света и Света в других.

Я уставилась на него. Я такого еще не слышала.

- Весь речной народ в это верит?

- Более-менее, - он перекатился и сел.

Я посмотрела на Джемму.

- Вы тоже считаете Свет таким?

- Не совсем, - сказала она. – Для нас он – направляющая сила. Мы – создания его, и мы знаем…

- …он идеален, - закончил Ро первую строку пророчества алькоранцев. Он покачал головой. – Это я никогда не понимал, королева Джемма. Получается, что все люди идеальны.

- Но Свет – не человек. Свет нас направляет. Наша вина, что мы не всегда его правильно понимаем.

- В смысле «понимаем»? – спросила я. – Что тут понимать?

- Пророчество, конечно, - сказала она. – Народ годами думал над его значением. Прелаты всю жизнь посвящают озарению значения Пророчества. Они постятся, молятся, медитируют, ищут и составляют теории, чтобы осознать значение Пророчества.

- Это так сложно понять? – спросила я.

- Людям приходилось заполнять пропавшие места годами, - сказала она.

- Что? – сказала я.

- Части петроглифов стерлись со временем, - сказала она, глядя на меня. – Веками исследования пытались определить, что именно…

- Они не полные? – воскликнула я. – Вы манипулируете и подавляете другие страны, опираясь на камни, где записи даже не полные?

- Нет! Нет, королева Мона, я не это говорю… Прелат и легион прислужников и ученых проводят жизни, стараясь интерпретировать значение…

- И вы заполняете бреши с догадками? – гневно спросила я.

- Они вдохновлены Светом, направлены…

- И когда Свет привел вас в Сиприян? – спросила я, указав вокруг себя. – Когда привел в мою страну?

Я думала, что это риторический вопрос, но она разгладила юбку, плечи напряглись.

- Сиприян – около шестидесяти лет назад, когда у нас начала заканчиваться бирюза в шахтах, - тихо сказала она. – Озеро Люмен – семь лет назад. Когда умерла мать Селено, и он был коронован.