- Нет, я думаю, неделю еще нет. - Задумчиво протянул Николай.
- Кофе, чай?
- Давай чай, только покрепче.
- Хорошо, я как раз собирался себе заваривать, думал, ты будешь кофе.
Александр принялся возится с заварником и чашками.
- Я буду бутерброд и больше ничего, - произнес Николай, - найдется?
- Я и сам по утрам не страдаю аппетитом. Все найдется, и масло и сыр.
- Отлично, я пока во двор выгляну.
Николай вышел на улицу и подивился хорошей, безветренной погоде. Синее небо проглядывало сквозь цветную листву и делало картину еще колоритней.
- Надо же, как приятно глазу, как гармонично, и все это взято под контроль кучкой проходимцев, чтобы люди могли ощущать эту красоту только дозировано, моментами, а все остальное время были заняты выживанием. Им нужно тупое стадо, которое не могло бы поднять голову и увидеть свет. - Николай тряхнул головой, желая сбросить с себя эти мысли. - Видать, уже не получиться смотреть на природу без связи с этим, такова участь всех осознающих, - рассуждал он.
Николай однозначно ощущал себя клеткой большого организма, которая способна видеть, как другие клетки пытаются возомнить из себя что-то и превратиться в опухоль, которая в итоге способна убить весь организм.
Он спустился в сад и прошелся к месту, где был бомж.
Примятая трава искусственного ложа выдавала место. Что-то было в этом человеке настораживающее.
Николай прошел к бывшей дыре в заборе и потрогал доску. Она держалась некрепко, должно быть Александр прибил ее парой небольших гвоздей...
- Ладно, эти люди, если что, могут использовать кого угодно, например милицию, - подумал он почему-то.
За забором гулко прогромыхала грузовая машина. Это вернуло его к обыденным мыслям, жизнь просыпается и люди пока еще с чистыми утренними головами загружают туда программы, которые для них подготовили - у кого-то это работа на грузовике, потом вечерняя пьянка, приход домой, скандал, сон и вновь пробуждение. У кого-то, это научный труд над проектом и, как следствие, чувство собственной значимости, ибо если ты не занимаешься коммерцией, а научной работой и это приносит тебе такие же доходы, то человек начинает чувствовать свое превосходство. Оно нет-нет, а где-то и выскочит в отношении к людям физического труда или коммерсантам.
На самом деле все они обслуживают систему, которая прописала для них правила. Самых умных она пригвоздила к своим "научным процессам", заставляя их разрабатывать что-то, что в дальнейшем бы служило укреплению самой системы. То, что эта система была направлена против людей и заботилась о том, чтобы население планеты оставалось духовно тупо и малоразвито, чтобы оно вымирало, чтобы в нем существовали искусственные противоречия, все это выносилось за скобки деятельности человека вследствие его обработки этой же системой. Его суженное сознание не позволяло ему критически относится ко всему что происходит и заставляло смотреть на мир через призму собственного благополучия. То есть, если у тебя и твоей семьи все нормально, то и мир вокруг устроен правильно, а все страдания других людей, типа заслужены. Ибо ты же получаешь заслуженную помощь всевышнего, а они ее не получают, следовательно ты лучший, а те так, отбросы. То что помощь может быть совеем не от всевышнего, ими также отвергается вследствие своего тщеславия - оно также развивается системой, ибо каждый должен быть эгоистом, рассматривающим свое благополучие отдельно от других людей. Именно в таком формате "сумасшедшие поводыри" с легкостью могут вести цивилизацию в пропасть, при этом обрекая зомбированное и оглупленное население заниматься обустройством каюты на тонущем корабле.
Все эти мысли вихрем пронеслись в его голове.
Последнее особенно пришлось по сердцу Николаю, эта аналогия, как нельзя более, отображала суть системы и обманутых ей граждан - обустройство каюты на тонущем корабле.
Однако, такие озарения растворяются в болотной жиже действительности и заставляют нас ворочаться и бултыхаться, сопротивляясь погружению в пучину. Что на деле выливается опять же в простую суету и быт, который требует огромного сосредоточения.
- Коля!- позвал товарищ, - заходи.
Николай обернулся и увидел жмурящегося на солнце Александра.
Они прошли в дом. Николай ощутил запах деревенского жилья, которое помнил с детства, это смесь дерева, сена и человека. Хотя стены были и кирпичные, дерева в доме хватало - только скрипучие полы и массивный чердак чего стоили.
- Ну как ты, были новые мысли? - Александр пододвинул стул товарищу.
- Они у меня постоянно присутствуют, в бесконечности много нового, только мы загоняем ее в наши узкие рамки и знать о ней не хотим.
- Я говорю с Сократом - улыбнулся Александр, - ты так чеканишь, как по написанному.
- Сам удивляюсь, находит этот официальный язык, будто на приеме где-то, как не мое, но хочется говорить именно так, - улыбнулся в ответ Николай.
- Ну вот, заговорил нормально, моя вина, сбил, - продолжал товарищ с улыбкой.
- Ничего, а то меня это стало раздражать.
Они принялись за бутерброды с кофе.
Вскоре трапеза была закончена, Николай откинулся в кресле и проговорил:
- Вот так иногда хочется посидеть и расслабиться, в этом ощущаешь даже какое-то счастье. Когда нет ничего кроме твоего удовлетворенного организма и тишины вокруг.
- Удовлетворенного едой? - бросил Александр.
- Ага, иногда опускаешься до инстинктов и просто довольствуешься едой и комфортом.
- Не довольствуешься, а просто входишь в состояние большинства населения планеты, эгрегор мощный, все счастливы, когда их ждет после работы роскошный дом, а желудок постоянно набит едой. - Продолжал товарищ.
- Это наше естественное желание на каком-то этапе развития, вся разница лишь в том, что кто-то его оставляет позади. Но торможение системы обеспечивает отставание в развитии и задержку на этом уровне. Тем же, кто пошел дальше, иногда приходится спускаться в это состояние, ибо так легче понимаешь проблемы остальных, как бы вспоминаешь и осознаешь, чем живет большинство, - ответил Николай и потянулся, - ну вот, не дал ты мне немного отвлечься.
- А разве можно расслабляться? - улыбнулся товарищ.
- Значит можно, надеюсь, это происходит в моменты безопасности, надо верить в невидимых помощников, они тоже не дремлют.
Воцарилась тишина, какая-то муха гулко билась о стекло.
- Не хочется уподобляться такой мухе, - произнес Николай задумчиво.
- Это точно, а что, разве это может быть с тобой?
Вновь пауза, теперь к окну подлетела бабочка, та самая, тропическая.
- Ты что, не закрыл банку? - удивился Николай.
- Да она издыхала, я ей накидал туда листиков свежих и все...
- Как видишь, ожила.
Александр кивнул и проследил взглядом полет бабочки. Последняя покружила по комнате и повисла на занавеске.
- Так что с мухой? - напомнил он товарищу.
- Мы, люди помещены в некую комнату, если точнее, подвал, в котором на стенах красивые картины, помнишь эту аналогию?
- Ну да.
- Некоторые не могут этим довольствоваться, развиваются и начинают искать выход, и некоторые находят, только не выход, а окно...
- Окно?
- Да, в него много что видно, видна бесконечность, она дает им осознание великой вселенной с ее такими же великими законами. Они считают, что достигли просветления. - Николай обратил внимания на бабочку, которая оторвалась от занавески и подлетела к товарищу. Она покружила над ним, затем отправилась обратно к окну и стала биться о стекло. Теперь они трудились вместе с мухой.
- Я кажется понимаю, что ты имеешь ввиду, - продолжил Александр за него, - мы, как эта муха или бабочка - красивые и богатые или уродливые - в наших представлениях, находимся совершенно в одинаковых положениях, бьемся о стекло, не понимая что это не выход.
Николай внимательно посмотрел на товарища.
- И да и нет, то что мы в своем мире создали образы успешных, красивых, богатых - действительно не имеет значения, как для этих вот мухи и бабочки, это да. Речь же немного о другом, те, кто смог с помощью своей жизненной философии увидеть реальность, увидеть бред и иллюзорность нашего мирка, может получать удовлетворение от созерцания в окошко некой истины. Он будет продолжать трудится над собой, будет все больше отвергать этот иллюзорный мир и все больше уделять внимания созерцанию через окно, его развитие в этом будет со стороны напоминать вот этих двух собратьев, они будут биться о невидимое стекло и не продвинутся в понимании не на йоту. Зато у них будет развиваться чувство собственной значимости, чувство отличия от других, которое они, конечно, будут воспринимать как данное всевышним за их "упорный труд". Но на самом деле, это очередная ловушка. - Николай проводил глазами бабочку, которая вылетала из комнаты на кухню. - Тебе позволили подглядывать и не более, ибо, таким образом, тебя также можно обезвредить. Ты думаешь, что вот оно, наконец, ты достиг того что искал, ты видишь и развиваешься дальше, но на самом деле, взращиваешь свое эго и постепенно удаляешься даже от окна...