- Пока нет, но она уже в пути.

Слава Богу, мне хватило ума позвонить Вейл, пока я парковал машину. Поверить не могу, как быстро все произошло.

Меня проводят в небольшую комнату ожидания с полдюжиной стульев, чтобы дождаться новостей о Розе и Гасе. Сидя один, мысль о том, чтобы провести остаток своей жизни без них, поглощает меня до такой степени, что мою грудь стягивает, и я не могу дышать. Я чувствую облегчение, когда дверь открывается, и входит Вейл.

- Боже. Что случилось?

- Они делают экстренное кесарево сечение.

- Что случилось с ребенком?

Я пытаюсь вспомнить, что сказал доктор. Все как в тумане.

- Роза истекала кровью. Доктор кажется сказал, что плацента отслаивается от матки или что-то в этом роде.

- О, черт. Звучит серьезно.

- Он умирал, Вейл. И несмотря на то, что они делают все возможное, чтобы спасти его, он все еще может умереть.

Сказав это, я понимаю всю серьезность потери Гаса. И мне так стыдно, что я не осознавал ценности его жизни с того самого момента, как она сказала мне, что беременна.

- Мы не можем потерять его.

- Ты не потеряешь его. Доктор Рейнольдс сделает все, что в его силах, чтобы ваш ребенок выжил.

Мы с Вейл сидим в тишине и ждем. Мои нервы на пределе, я вскакиваю со своего места, когда открывается дверь комнаты ожидания. Заходит неонатолог, который наблюдает Гаса.

- Ваш сын очень маленький, но это было ожидаемо.

- Он жив?

- Он держится. Как вы решили его назвать?

- Гас.

- Гас. Мне нравится, - она записывает в блокноте и возвращает его в карман. - Мы отвезли Гаса в отделение интенсивной терапии для новорожденных. Первое, что мы сделаем, это стабилизируем его и сделаем рентген. После этого мы разрешим вам и его маме встретиться с ним. Обычно это занимает несколько часов, но мы дадим знать медсестре, когда вы сможете прийти. После я расскажу вам больше о его прогнозе.

- Большое вам спасибо.

Мой сын выжил. Я стал отцом.

Вейл обхватывает меня руками.

- Поздравляю, папочка.

Папочка. Не думал я, что меня кто-нибудь так назовет. Поверить не могу, как мне нравится это слышать. Я был так неправ во всем. И так упрям. Мне стыдно за то, как я обращался с Розой и Гасом, как будто они не самые важные люди в мире.

Дерьмо. Мне так много нужно наверстать с ними обоими. Роза была права. Каждый из нас пишет свою историю, и я могу выбрать другую концовку. Я выбираю жить дальше. Для Розы и Гаса. Моя любовь. Мой сын. Выбора нет. Больше нет. Они мои.

- Мой живот горит. В огне. И мне нужно, чтобы меня стошнило.

Я тут же стою рядом с Розой с пластиковым тазом.

- Поверни голову. Здесь этого делать не нужно.

У нее сухой рвотный позыв, но ничего не выходит.

- Боже.      Мой живот. Такое чувство, что он разорвется.

- Медсестра сказала, что ты должна держать подушку над разрезом, когда кашляешь или напрягаешься.

Ее глаза трепещут.

- Гас?

- Он здесь. Они еще не разрешили мне увидеться с ним, но доктор сказал мне, что они скажут, когда мы сможем увидеть его.

- Он жив, - всхлипывает она. - Я была так напугана, что думала, когла я проснусь после операции, мне скажут, что он не выжил.

Я представить себе не могу, каково это спать под общим наркозом, не зная, что произойдет с твоим ребенком, и проснуться, все еще не зная.

- Он сделал это, детка. Он - Паскаль.

Ее глаза закрываются, но она улыбается.

- Наш маленький каджунский Боец.

Ее глаза снова трепещут. Она на успокоительных.

- Насколько маленький?

- Я не знаю. Она мне ничего не сказала.

- Главное, он живой. Вот что имеет значение. Со временем он вырастет.

Я хочу сказать Розе, как мне жаль. Как я сожалею о том, как я обращался с ней и Гасом, но ей больно. Она может даже не вспомнить этот разговор завтра. Сейчас неподходящее время. Роза, наконец, получает облегчение от лекарства и расслабляется достаточно, чтобы задремать. Что делаю и я. Это была долгая ночь. Когда я снова открываю глаза, медсестра трясет меня за руку.

- Вы и мисс Миддлтон можете увидеть вашего ребенка.

Сон как рукой снимает.

- Роза.

Она медленнее меня просыпается.

- Роза. Мы можем увидеть Гаса.

- Гас? Мы можем увидеть его?

- Да. Пора встретиться с нашим малышом.

Наш сын крошечный, всего лишь фунт и одна унция. Персонал говорит, что он, вероятно, похудеет, прежде чем наберет в весе. Он будет меньше фунта. Это ужасающая мысль. Его тело уже настолько маленькое и хрупкое, что может легко поместиться в ладони. Но он остался в живых. И он наш.

Наш мальчик был в нашей жизни два дня. Всего сорок восемь часов, а мое сердце переполняет любовь и привязанность к нему. Растущая привязанность непохожа на все, что я когда-либо испытывал. Я не знал, что человек может стать всем твоим миром за такое короткое время. "Мне не нужно, чтобы ты был идеальным. Мне просто нужно, чтобы ты был жив. И со мной". Слова Розы. Они наконец-то обрели смысл.

Гас заслуживает всего самого лучшего в жизни. Включая родителей, которые растят его вместе. И это я гарантирую. Это большая честь для меня.

- Завтра тебя выписывают.

- Я пришла в больницу с ребенком в животе, и ухожу без него, не держа его в своих руках. Все в этом неправильно.

Я притягиваю ее в свои объятия, целую ее макушку с извинениями и словами любви, которых я еще не произносил. Я представить не могу, каково это носить нашего ребенка так долго, а потом уходить без него.

- Мы будем приходить каждый день, Роза. Я обещаю. Вместе. Мы будем здесь вместе.

- Спасибо тебе.

У нее нет причин благодарить меня, моя прекрасная упрямая женщина.

- Это я должен благодарить тебя. Ты подарила мне ребенка. Вынашивала его. Держала его в безопасности.

Мне плохо, когда я вспоминаю, как говорил Розе сделать аборт.

- Я был неправ. Пожалуйста, прости меня. Она смотрит на меня, и любовь в ее глазах - это моя погибель.

- Все это закончилось. Всё осталось в прошлом.

- Ты так быстро прощаешь все то, как плохо я обращался с тобой.

Такое чувство, что я должен быть наказан за все то, что я совершил относительно Розы и Гаса. Как я мог подумать, что смогу жить без них?

- Зачем цепляться за это?

- Я чувствую себя виноватым. Эгоист. Трус.

Гас - невинный ребенок, с которым я хотел покончить, потому что его существование не вписывалось в мой план. Роза была права.

- Тогда я не мог понять, как сильно я буду любить его.

- Для меня было немного странно, когда он был внутри меня. Я чувствовала его. Я знала, что он был там, но ты разорвал с ним связь так рано, что тебе пришлось увидеть его, чтобы узнать.

Не думаю, что когда-нибудь прощу себя за это. Единственное, что я могу сделать, это попытаться компенсировать это. Быть рядом с ним и Розой в каждый момент этого долгого, трудного пути, который нас ждет впереди.

- Мы не обсуждали твои условия проживания с тех пор, как ты сказала, что уезжаешь.

- С Гасом столько всего происходит, что я не особо об этом думала.

- Я думал и хочу, чтобы ты вернулась домой со мной. Это единственное место, где тебе место. И когда Гаса выпишут из больницы, он тоже приедет к нам домой. Я хочу вырастить его там. Вместе. Он будет нуждаться в нас обоих.

Она ничего не говорит. И не реагирует.

- Как ты к этому относишься?

- Ты знаешь, что это все, чего я когда-либо хотела. Быть с тобой и растить нашего сына вместе.

Сначала мы были спутниками. Потом лучшими друзьями и любовниками. Но сейчас? Сейчас мы родители. И я все еще хочу намного больше с Розой.

Я хочу, чтобы она стала моей женой. На бумаге в дополнение к моему сердцу. Моя миссис Паскаль. Я готов посвятить себя нашей совместной жизни. Нашему будущему. Она заслуживает идеальное кольцо в идеальный вечер с идеальным предложением. И это то, что я собираюсь дать ей.