– Ну вот теперь твоя стойка похожа на стойку крестьянина с оглоблей, – несколько недовольно промолвил Леонард спустя час тренировки. – Всё лучше, чем стойка коровы. Что ж, попробуем короткий спарринг с использованием тех приемов, которые я тебе показал.

Одинон встал в стойку напротив своего мучителя и попытался взмахнуть битой, как его учил Леонард. Бита выскочила из руки мальчика и отлетела в сторону, а сам он получил сильный удар по голове, в живот и еще раз по голове.

– Не смотри на свой меч, – прогавкал Леонард, – он тебе ничего хорошего не скажет и не покажет. Смотри на противника. Ты ведь меня ненавидишь, правильно? Так победи меня!

Одинон вновь взял дубинку в руки и встал в позу. Взмах… дубинка вновь отлетает в сторону, а многострадальная голова Одинона получает очередной удар.

Следующие несколько часов стали для юного бога настоящим адом. Он изо всех сил старался правильно выполнить наставления Леонарда, но всякий раз был беспощадно бит. Безусловно, определенный прогресс был, что хоть и нехотя, но признал даже старший ученик Парадокса, но этого результата было мало для серьезной битвы. Главной же проблемой было то, что в Леонарде не было желания обучать Одинона, поэтому обретать знания приходилось практически наравне с простыми смертными. Помогали лишь исключительная божественная память и сверхсила, но из-за регулярных ударов битой по голове Одинон начал беспокоиться как бы ему память не отшибло.

К моменту возвращения гнома тренировка была закончена, и избитый Одинон был направлен в душ. Наставник пожелал своим ученикам спокойной ночи и уединился в своем кабинете.

А ночью на несчастного Одинона вновь навалилась боль преобразования тела.

Следующее утро для Одинона началось в шесть часов утра с пробежки вокруг дома. После обильного завтрака гном отправил Леонарда с Одиноном заниматься на полигон, а сам отправился в кузницу.

На полигоне Одинона ждала очередная полоса неприятностей, которую Леонард назвал гордым именем – полоса препятствий. Мальчику предстояло пройти нешуточныё испытания, с которыми не каждый спецназовец справится.

Полоса препятствий начиналась стометровой беговой дорожкой. В конце беговой дорожки была яма с зыбучим песком, которую следовало перепрыгнуть. Именно в яме Одинон и застрял по колено, но так как прыгнул он довольно близко ко второму краю ямы, то и выбраться смог без особых проблем. Далее шли резиновые кольца, наподобие лежащих шин. Не смотря на кажущуюся простоту препятствия мальчик несколько раз споткнулся и упал. Дорога из колец тянулась на тридцать метров и завершалась горизонтально подвешенной лестницей. Лестница была подвешена не высоко, но зато под ней простирался ров с жидкой грязью, от которой исходил сероводородный смрад. Перекладины лестницы были размещены на разных расстояниях, что не позволяло пройти её удерживая один ритм. Одинон несколько раз срывался с лестницы и под радостный смех Леонарда возвращался к её началу. После лестницы необходимо было проползти под натянутой колючей проволокой, которая тянулась на добрых пятьдесят метров. Пропетлять в путанке (такие приспособления из труб обычно стоят во дворах всех школ) оказалось довольно легко. На круглом брусе мальчик так же ничуть не задержался. А вот следующее препятствие вызвало в нем неподдельный приступ паники. От прошлой жизни на земле ему досталась боязнь высоты, а тут предстояло залезть по качающейся сетке на тридцатиметровую высоту, пройти по натянутому канату (благо хоть слева и справа были натянуты канаты-поручни) и съехать вниз по канатке. Тем не менее Одинон понимал, что нынешние тренировки вполне могут спасти ему жизнь в будущем, поэтому он скрепя зубами полез на верхотуру. Если не смотреть вниз, то преодолеть канатную дорогу оказалось вовсе и не так уж сложно, а съехать вниз оказалось даже весело.

Когда Одинон вышел на очередную прямую беговую дорожку, он решил, что здесь сможет немного расслабиться, но почувствовал нестерпимый жар со спины. Обернувшись он увидел надвигающуюся на него стену огня. Мальчик прибавил скорости бега, но стена не отставала. Он уже практически выжал из своего организма все силы, но стена ни в какую не желала отставать. И когда он был уже на пределе своих сил, впереди показался бассейн. Переплыть пятидесятиметровый бассейн с холодной водой Одинону показалось высшей наградой после побега от стены огня. Последним препятствием являлась узкая дорожка над ямой с грязью, а над дорожкой качались здоровенные мешки с песком. После всего пережитого преодоление этого препятствия для молодого бога оказалось пустяковым делом.

– Ну, что ж для начала хорошо, что вообще прошел, а так результат отвратительный, – "похвалил" Леонард успехи Одинона, – поэтому марш на второй круг.

До обеда юному богу пришлось бегать по замкнутому кругу "полосы неприятностей". А после обеда вновь были занятия с Парадоксом, единственным плюсом которых было отсутствие едких замечаний со стороны наставника. Вечером Парадокс вновь ушел в кузницу, а Одинон с Леонардом были отправлены на тренировку по фехтованию.

Вся следующая неделя для Одинона прошла в сплошных тренировках. Подъем в шесть утра, пробежка вокруг дома, завтрак, "полоса неприятностей", которую неугомонный Леонард с каждым разом усложнял с усердием, достойным лучшего применения, обед, обучение теории магии с Парадоксом, ужин, тренировка фехтованию, больше похожая на избиение и отбой в десять вечера. Не смотря на изнурительный и всё нарастающий темп тренировок Одинон не сдавался и впитывал буквально любую информацию. Уже к концу недели он хотя и не достаточно быстро, но зато без ошибок и падений мог пройти полосу препятствий, а на уроках по фехтованию уже получалось отбить несколько ударов Леонарда.

Ситуация же с обучением магии обстояла куда как хуже. Нет, темпы были потрясающими для простого сарма, но ведь Одинон вовсе не был простым сармом, да и вообще он сармом не был. За неделю обучения он успел пройти программу, соответствующую четверти первого года обучения, причем всё это были только теоретические знания, а практика начиналась только на третьем курсе. Это означало, что для перехода к практике нужно потратить еще семь-восемь недель, которых у Одинона просто не было. Ради эксперимента Одинон под присмотром Парадокса попытался совершить несколько чудес, но каждый раз результат был плачевным. Руна не позволяла контролировать выброс магической энергии. Даже попытка незначительно сдвинуть коробок спичек приводила к разгону этого коробка до сверхзвуковой скорости. Попытки же сотворить чудо с применением огня привели к тому, что Парадокс вынужден был установить окно на месте образовавшегося пролома в стене дома.

На восьмой день после отъезда Ариэтти с Саргом Парадокс с нетерпением ждал появления своих учеников, но день прошел как всегда, а экспедиция так и не вернулась. На девятый день нервозность гнома передалась всем обитателям дома. Вечером Парадокс, что бы отвлечь себя от грустных мыслей о пропавших учениках, отменил занятия Одинона по фехтованию и позвал за собой в Кузницу.

Здесь всё было так же как и в день знакомства Одинона с кузницей. Повсюду жужжали и шипели механизмы, горели лампочки, двигались конвейера и резво что-то делали кибернетические захваты. Единственным отличием было наличие постороннего объекта на пульте управления. Более того, этот "посторонний объект" был для Одинона вовсе не посторонним. Это был его "глобус" – шар, который он вместе с остальными вещами извлек из Персонификатора и о котором благополучно забыл в суете последних дней.

– Не удивляйся, это действительно твой шар, – ответил на невысказанный вопрос Парадокс.

– И что он тут делает?

– О, всё просто, – начал пояснять наставник. – Я ведь гном, а мы – гномы – являемся лучшими кузнецами Сармонтазара и очень любим работать с металлом. Еще когда мы были в Палатах Созерцания я очень заинтересовался этим твоим шаром. Во-первых, меня заинтересовал способ изготовления этого шара. Он выглядит так, как будто появился в готовом виде из ниоткуда. Любая вещь, изготовленная промышленным или кустарным способом, имеет различные технологические особенности – срезы, отверстия, выпуклости. Сколько бы не старался изготовитель зашлифовать эти технологические особенности, но техноанализатор их всё равно найдет, а тут ничего. Понимаешь ли, карта Сармонтазара, нарисованная на шаре не является гравировкой, а сам шар не имеет ни единой даже самой микроскопической царапины, то есть он не поддавался шлифовке или какой либо иной обработке, что даже в теории невозможно. А во-вторых, уникален сам материал. Шар монолитен и не имеет пустот, но при этом он очень легок по сравнению с любым металлом. Он не поддается никаким воздействиям, ни физическому давлению, ни термическим воздействиям, ни химической обработке, ни даже магии. А кроме того молекулярный анализатор не может показать никакой внятной картины. Единственное, что можно сказать с уверенностью – шар сделан из неизвестного вещества. Это не новый сплав, это новое вещество.