«Ирина, зови… меня» — попытался сказать я по менталу и застыл от ужаса. Потому канала связи между нами я больше…не чувствовал.

Нет… НЕТ!!! Я не верю, не допущу это снова!

Собрав все силы, я перешёл в человеческую форму, что оказалось той ещё ошибкой. Из разорванного бока сразу хлынула кровь, а по телу прокатилась дикая слабость. Кажется, яд…

Ещё пару судорожных вздохов и я смог сфокусировать взгляд. Напротив мерзко бурлила уродливая зелёная тварь, огромная, слитая из тысяч скверн, внутри которой от нехватки воздуха билась Ирина. Живая! Пока ещё…

Нет, даже думать об этом нельзя! Мы выживем! Снова…снова выберемся из самой ржи мира, надо только…только доползти! Подтянуться на локтях, игнорируя боль и волны паралича и добраться до мерзкой зеленой лужи.

Ну же, тварь. Не хочешь ли ещё добавки? Давай же, заглоти и меня, я же тут просто как на праздничном блюде! Дай нам только добраться друг до друга! Дай оказаться рядом! И уж тогда мы распорем тебя изнутри, как и ту тварь коллекционера!

Я уже почти обессилел, когда одно из щупалец подхватило меня, заставляя застонать от вспыхнувшей боли: об аккуратности гадина может было даже и не мечтать. Ещё секунда и меня захлестывает зеленая жижа, лишая воздуха. Я лишь успел задержать дыхание.

Херово… ничего не видно. Слишком сложно. двигаться.

«Руку!» — что есть сил закричал я через ментал, протягивая свою ладонь в сторону неясного пятна, в котором чувствовал своего Мастера. — «Дай мне руку!»

Пятно едва заметно дёрнулось и пришёл слабый ментальный отклик. Ржа, слишком далеко. Сантиметры, мне не хватает буквально несколько сантиметров, чтоб дотянутся.

«Ирина, руку, пожалуйста!» — закричал я что есть сил, — «Не теряй сознание, умоляю! Осталось совсем немного! Только возьми меня за руку!»

Мгновение. Другое… но ответа нет. Она меня уже не слышит?! Не-ет!

— Ирина-а!!!

И вдруг словно молнией прострелило все тело — я четко почувствовал, как ее пальцы коснулись моих. Едва-едва, самыми кончиками, но коснулись.

— Мик…

Тело будто окатило холодной волной, а затем затянуло в водоворот. Время остановилось, застыло одним мгновением и снова понеслось в каком то бешеном ритме. В голове вдруг появилось огромное количество мыслей, ощущений, чувств, страхов… и все они были… не мои!? Или нет, все таки мои? Ведь, всё логично, все цепочки построены правильно…

А ещё тело ощущается странно. Будто именно я — Мастер, и именно я держу в руках отполированную железную поверхность древка.

— Потому что это мое тело, умник! — сказал… я? Или сказала?! Откуда у меня женский голос? Прародители, это что……..ЕДИНЕНИЕ?! Эээ… я не готов… кажется… но…

— Угу! Накаркал, железяка ты моя, — мрачно подтвердил… подтвердила… тьфу! Нет, действительно, думать сразу два разных мнения в одном ментале — это странно. А еще… э… а куда тварь делась? То есть, твари?

— Бабах! Лопнуло! — как то по детски весело засмеялись мы с Ириной, чувствуя небывалую эйфорию. Какие странные перепады настроения, но…. нам та-ак весело! — И сейчас мы лопнем всех плохих! Вон! Того давай лопнем первого!

Волна силы буквально размножила голову Дикаря с хлыстом, который посмел сделать нам больно. Его мозги так смешно расплескались на полу!

— И того! Того, с арбалетом! — мы даже подпрыгнули от предвкушения и азарта, найдя взглядом еще одного дикаря и занося лезвие косы для удара. — Хочу пополам! Чтоб ноги отдельно! Нехрен ему в нас стрелами кидаться!

— Ну всё, цвирчишка, хватит баловаться, — вдруг сказал знакомый-знакомый голос, избавляя от этой сумасшедшей эйфории. Откуда?! В моем детстве такого не… и в Ирискином… или… дедушка?!

— Ты умничка, но слишком поторопилась. Поспи-ка, а то рано вам в единение, детки.

Эпилог

Рассказывает Александр Самгин

— Ириска, выходи! Не будь дурой! — орал я, колотя в дверь спальни, где засела эта трусиха. — Мы ж весь базар давно обсудили, все приготовили!

— Не ори на мастера, — привычно, но как то уже без огонька, забухтел за спиной Орясина, нервно топчась по роскошному ковру. Да тут вся вилла роскошная, не то, что Ирискина будка в коммуналке — чуть ли не дворец на берегу инопланетного моря. А эта ненормальная до сих пор называет ее дачей и рвется обратно в сыро-серый Питер. Периодически. Нас с Орясиной плющит, но ради мастера не пищим.

Правда, мне проще, я-то в основном в академии, или со своими Ягодками тусуюсь. И нет, не кликухи это. Это просто у родоков моих девчонок мозги набекрень — одну дочку назвали Черника, другую — Малина. Черничка мастер, Малинка меч, а я… это… дружим мы. Пока. Ибо я Спаситель и Щит, вот! Тогда на станции хрен бы Ягодки без меня выжили! Так что их родаки кривятся на «невоспитанного смеска», но помалкивают. Потому что я еще и член самого молодого и самого крутого героического клана в призме, а не хухры-мухры!

Просто глава у нас немного на башку стукнутая, ну что поделать.

— Ириска! Я уже мамке твоей позвонил, она ждет! — соврал я. Ну как соврал — почти. Первое-то правда, а вот щас буду ей спагетти на уши наматывать: — Сказал, что это насчет твоего бати и тебя! И что это охренеть как важно! Ты же не хочешь, чтоб родительница с катушек полетела, гадая, что случилось?!

Иииии… ап! Вот так, не зря тренировался — Орясина промазал и вместо моего затылка приласкал стену, а я уже на четвереньках удирал по коридору от вылетевшей в распахнутую дверь ведьмы. Живо-живо, Санек, шевелим мослами, а то щас расплющат и скажут, что так и было!

Тут главное за угол вовремя успеть! И выглянуть осторожненько.

Ага, порядок. Орясина хоть и мазила, а шарики в ролики вставил быстро, цапнул свою «ненаглядную» в охапку, пока она обратно за дверь не урыла и не заперлась. Фу блин, опять лижутся… хотя ладно, это говорят от стресса полезно. И моя жопа пока в безопасности.

Короче через час облизываний, нервотрепки, подзатыльника, под который я расчетливо подставился, когда Ириска уже остыла, уговоров, что «нет, не попозже, нет не потом» мы все же отправились на дело.

Честно говоря, я Ириску понимал. И Орясина понимал, почему ее так трясет, шуршал, обнимал и успокаивал. Мы с ним старались даже не думать, что на самом деле ее отец вовсе не был оружием, или был, но уже рассыпался, или… короче, не думать. А то нам же потом этот слезоразлив затыкать, ещё и виноватыми окажемся. Как же иначе, бабы ж…

Я так-то мало где был — в смысле на земле. Только в Питере. Так что когда Мик открыл портал во Владивосток, сразу начал с любопытством оглядываться. А еще Ирискины эмоции вылавливал — она этот город любила… давно когда-то. До того, как батя помер, мать на свой Сахалин свалила, а первый муж-козлина об девчонку кулаки точить приладился, скот. О, походу не я один вожжу под хвост словил — переглянулись мы с Орясиной синхронно. Выдастся свободная минутка — подрихтуем мы кое-чьё рыло. Чтоб неповадно было!

Ирискина мамаша в городе ещё одну нору снимала, в каком-то задрипанном райончике — я так понял, свою хату они продали, как батя слёг. Вот туда мы и отправились, волоча Мастера едва не на буксире. Я аж заволновался прям и впервые подумал, что может мы зря так уперлись с Орясиной — Ириску трясло с каждым шагом все сильнее.

А когда мы в дверь позвонили и нам открыла ее еще одна… Ириска… только постарше и совсем седая… и они с нашей вцепились друг в друга и зарыдали хором на весь подъезд… от блин! Совсем не по себе стало.

Не люблю я эту синте… тиме… тьфу! Сопли эти! А когда бабы ревут — ваще хоть беги.

Ладно еще наши быстро успокоились и старшая Ириска, которая оказалась Мариной Яковлевной, спохватилась и затащила нас в квартиру. Ну и правильно, а то нашли место рыдать — на лестничной клетке.

Ирискина мамка себя в руки шустро взяла, захлопотала, засуетилась, давай чай в комнату нам таскать, с печеньками, Ириску расспрашивать, как долетели, ну и еще сто штук всяких бабских глупостей тарахтеть. А мы уселись на диван по обе стороны от Мастера, стиснули, чтоб не сбежала, и Орясина мысленно принялся ее уговаривать задать вопрос.