По дороге я спросила его:

– А как долго я на самом деле пробыла без сознания?

– Около двух часов. Мы пили и ждали, и я так напился!

Голос Мидзуо эхом раздавался в пустынном переулке.

– Да? Так долго?

Я пробыла с Хару всего несколько минут, поэтому удивилась, услышав его ответ. Но все равно настроение было хорошее, и я расслабилась. Луна и звезды светили невероятно ярко, настолько ослепительно, что казалось, кто-то вымыл их, и у меня было чувство, что я не видела их такими много лет. Из-за этого мне было радостно просто идти, и ноги сами по себе ускоряли ход. Хару, ангельское пение, медиум-коротышка, Хару…

– Ну и здорово, раз тебе лучше, – вдруг сказал Мидзуо и обнял меня за плечи. – А теперь перестань об этом думать.

Я молча кивнула.

Неужели я каждую ночь напивалась?

Хару всегда была где-то рядом?

А та прекрасная песня была ее попыткой позвать меня?

Куда я только что отправилась, пока была в этом кафе?

Кто этот коротышка? Почему он способен на такие вещи?

Это действительно была Хару? Хотя она и умерла?

Или это был лишь спектакль одного актера, сыгранный в моей душе?

А потом Хару ушла со сцены, а я осталась в одиночестве.

Но назойливее всех этих загадок был тихий ветерок, скользивший по моему телу и сквозь него, очищающий меня.

– У меня такое ощущение, что с завтрашнего дня я перестану столько пить. Интересно, уж не специально ли я это делала? Не знаю… мне и впрямь кажется, что я смогу остановиться.

– Я уверен, ты уже дошла до этой стадии, – улыбнулся Мидзуо.

Неужели для него все происходящее – это лишь «стадия»? То, что творится у меня в душе, то, что он со мной?

Неужели он так нежен лишь потому, что слишком холоден?

Я не имею представления, что произойдет, но если я буду любить его больше, чем сейчас, то, наверное, стану совершенно прозрачной.

Что случится с нами, если мы начнем нашу новую жизнь вместе?

И все же…

По-прежнему казалось, что улыбка Мидзуо проникает мне в самое сердце, и у меня появилось чувство, что эта улыбка – точная копия холодной и прекрасной ночи. И даже если этой ночью мы были вместе, а все остальное растворилось в прошлом, то это уже хорошо. Словно я держу это ощущение хорошего в своих руках, и оно светится. Совсем как время, проведенное с Хару.

Во всяком случае, я, скорее всего, никогда больше не услышу тот поющий голос, такой прекрасный, что охватывает дрожь, – внезапно я поняла это. И стало ужасно тоскливо.

То ощущение защищенности, сладость, боль, нежность… Уверена, каждый раз, когда увижу зеленую листву деревьев в моем саду в свете уличных фонарей, меня словно молнией будут пронзать воспоминания, и след той нежной песни будет мелькать передо мной, а я побегу за ним, словно по запаху определяя путь и гонясь за чудесным ароматом.

И тогда я перестану хотеть помнить и все позабуду.

Я осознала это, пока шла рядом с Мидзуо, положившим мне руку на плечо.