– Но он хороший человек. Он всегда так добр ко мне.

– Сомневаюсь и в том и в другом. Ну и что же этот Монгаку?

– Поскольку он уезжает в Кису и не вернется какое-то время, мы с ним пошли навестить нашего общего друга – Асатори. И я упомянула, что видела, как некий молодой человек смывал в реке кровь со своего меча, а у Томидзо отрубили голову…

– Гм, ну и что потом?

– Тогда Монгаку закричал, что это ужасно, что нам надо быть настороже. Потом он сказал, что должно случиться что-то страшное с моей хозяйкой.

– Что именно он имел в виду?

– Он сказал, что торговец волами был не тем человеком, за которым охотился этот парень. Он убил его лишь случайно. Так думает Монгаку.

– Постой, значит, убийца должен прятаться где-то рядом с вами. Не так ли?

– Да. Монгаку считает, что этот парень на протяжении какого-то времени прячется в саду моей хозяйки или где-то недалеко от дома.

– Нелепо, совершенно нелепо!

– Но Монгаку уверен, что произошло именно так. Он даже назвал мне имя этого парня.

– И как же этого парня звать?

– Я не должна говорить вам.

– Что?

– Я обещала Монгаку никому не говорить. Он считает, что не нужно, чтобы его имя стало известно, поскольку тогда воины Хэйкэ захватят его.

– Какая чертовщина! Тебя послал Монгаку или твоя хозяйка? Что заставило тебя прийти сюда, ко мне?

– Подождите же и дослушайте меня до конца. Не надо на меня так кричать!

И она стала пересказывать то, что говорил ей Монгаку. Имя молодого человека, настаивал монах, должно держаться в тайне: он был одним из слуг Ёситомо и поклялся отомстить за своего хозяина, убив Токиву. Он поджидал ее, спрятавшись в саду, в который выходили окна комнаты Токивы, но мужество покинуло его, когда этот парень наконец увидел намеченную жертву. Монгаку пообещал Ёмоги прогнать убийцу посредством заклинания, которое он написал на листке бумаги. Монах вручил ей этот листок аккуратно свернутым и наказал Ёмоги повесить его в саду на живую изгородь там, где его можно было бы увидеть. Он заверил ее, что если за ночь листок исчезнет, то больше нечего будет бояться. А до тех пор, несколько раз предупредил ее Монгаку, надо сделать все для того, чтобы защитить Токиву. Потом Ёмоги ушла домой и сделала все в точности так, как велел Монгаку, привязав листок бумаги к бамбуковой ветке в рощице с северной стороны дома, где проходило не много людей.

– И всю ночь я не могла сомкнуть глаз, думая, будет ли он там висеть утром.

Ёмоги хотела продолжить, но Бамбоку перебил ее:

– Это, должно быть, Конно-мару. Он на протяжении уже какого-то времени прячется в столице с Ёсихирой из дома Гэндзи.

– О! Как вы узнали?

– Кто бы этого не узнал? А послание Монгаку – оно все еще висело утром?

– Оно исчезло.

– Так я и думал…

– Но вместо него висело другое.

Ёмоги вынула листок бумаги и с беспокойством наблюдала за лицом Бамбоку, пока он рассматривал записку.

Красный Нос сморщил брови и несколько раз про себя попытался прочитать послание. Но оно намокло от росы, и почти ничего нельзя было разобрать.

– Что там написано? – спросила девушка.

– Кажется, это ответ на записку Монгаку.

– Ну а как насчет волшебства, о котором говорил Монгаку?

– Что! Ты полагаешь, что слова этого монаха возымеют какое-то действие? Скорее похоже, что он подстрекал этого убийцу.

– Ой, как страшно!.. Что же нам делать, господин Бамбоку? Скажите мне, Нос…

– Гм? Как ты меня только что назвала?

– Ничего, господин, я только…

– Ты – просто легкомысленная дурочка! Вот что получается из слишком дружеских отношений с Монгаку. Это должно стать для тебя уроком!

– Но если бы не Монгаку, мы бы не узнали об ужасном человеке, который хочет убить мою хозяйку, или его имени. Теперь, если я…

– Хватит болтать! Мы все знаем, как ты любишь свою хозяйку, но ты могла бы поменьше говорить.

– Я ничего не могу поделать, потому что беспокоюсь, очень беспокоюсь… Я просто не знаю, что я сделаю из-за беспокойства.

– И как ты можешь вообще что-то знать? У тебя мозгов не больше, чем у воробья! Отправляйся к хозяйке и прекрати свою болтовню!

Член Государственного совета Киёмори всю ночь провел при дворе, так как присутствовал на секретном заседании, которое продолжалось до утра. Ему удалось урвать лишь несколько часов, чтобы поспать. Он шел сквозь залы дворца, когда увидевший его придворный поторопился к нему с посланием, которое пришло через Ведомство стражи. Некий Бамбоку с Пятой улицы хотел срочно переговорить с членом Государственного совета и сейчас ждал в библиотеке.

– Бамбоку? Чего он хочет? – удивился Киёмори. Обычное дело не могло бы привести его сюда, да в обычном случае он и не был бы принят. Киёмори зашел в библиотеку и там обнаружил Бамбоку, с которым оказался Айтого.

Купец, полностью оценив оказанную привилегию, торжественно пал ниц, без своих обычных шуточек коротко рассказал об опасности, нависшей над Токивой, и попросил у Киёмори совета.

– Если это Конно-мару, который поклялся отомстить Хэйкэ, то дело очень серьезно, – ответил Киёмори и обратился к Айтого: – Возьми своих лучших воинов и отправляйся к домику Токивы. Нужно захватить этого человека. – И, уходя, Киёмори добавил: – А ты, Красный Нос, имей в виду: если с Токивой что-то случится, отвечать будешь ты.

Нос отвесил глубокий поклон.

В то же утро две сотни воинов под командованием Айтого отправились к домику Токивы. Разбросав по окрестностям своих людей широкой дугой, Айтого приказал им шаг за шагом идти на сближение, пока дом не будет окружен.

На протяжении нескольких дней некто без особых трудностей мог скрываться где-то рядом с домиком, вокруг которого были искусно рассажены рощицы, расположенные на холмистой местности. К тому же к стенам, которыми огорожен дом, тесно прилегали заросли бамбука.

Шаг за шагом сжималось человеческое кольцо и наконец сомкнулось. Нос в сопровождении нескольких воинов вошел в ворота.

– Теперь нет опасности, что он сбежит, – сказал Бамбоку. – Я сам обыщу дом. Смотрите, чтобы госпожу не потревожили.

В то же время половина воинов была послана обследовать территорию вокруг домика. Одни осматривали дом снаружи, причем кое-кто вскарабкался на крышу; другие вглядывались в колодец и верхушки деревьев. Однако никаких следов предполагаемого убийцы замечено не было. Предприятие оказалось напрасным, и рассерженные воины начали выражать недовольство. Однако больше всех был разозлен Нос. Ведь именно его обвинят в том, что он поднял весь этот шум, подал ложный сигнал тревоги. Торговец обрушился на Ёмоги:

– Нет тут никакого Конно-мару! Что значат все твои россказни? Только посмотри, какую суматоху ты вызвала!

– Хватит, Нос, – недовольно сказал находившийся поблизости воин. – Что толку орать на бедную девушку? Не пора ли нашим людям поужинать…

Айтого удалился, оставив двадцать воинов охранять стены дома.

Все это дело Нос еще раз прокрутил в своей голове. Ему придется сообщить об этой печальной истории Киёмори. Потом он вновь обратил свое внимание на Ёмоги:

– Послушай, скажи своей хозяйке вот что. Скажи ей, что мы сожалеем о том, что побеспокоили ее и вызвали все эти волнения. Мы установили охрану внутри и снаружи, поэтому нечего опасаться незваных гостей. Мы провели тщательные поиски, и она может быть уверена в том, что никто посторонний здесь не прячется. Все понятно, Ёмоги?

– Да, я скажу ей об этом.

– Теперь я направляюсь в Рокухару. Передай ей в точности то, что я сказал, и ничего более. Смотри не скажи ни слова больше.

– На самом деле я не болтаю так много, как вам кажется. Кроме того, кто бы мог оставаться спокойным на этот раз?

– Ну, опять! Болтовня и болтовня…

– Хорошо, тогда я не буду больше ничего говорить. Я не скажу ни слова, даже если что-то произойдет!

– Как тебе угодно. В любом случае от тебя теперь не будет никакой пользы. С сегодняшнего вечера воины станут нести охрану. И смотри, чтобы не было больше этой болтовни, когда ты выйдешь отсюда. Я тебя предупреждаю, болтовни больше быть не должно!