- Ммм, - пробормотал я, не зная, стоит ли раздражаться или радоваться, что она читает о моих подвигах – бульварная сенсация, без сомнения. Быстро, прежде чем она сможет возмутиться, я хватаю её за талию и разворачиваю так, чтобы её спина была повёрнута ко мне. Её платье распахнуто, обнажая её кремовую кожу спины.

Чёрт, она даже не надела лифчик. Интересно, что ещё она не надела под это чёрное маленькое платье. От этой мысли, кровь приливает к моему члену, который делает из моих штанов палатку.

Блядь. Эта девушка собирается раскрыть меня.

- И? – спрашиваю я, прочищая горло, чтобы скрыть своё возбуждение, которое, должно быть, очевидно, в моей интонации. Я хватаюсь за молнию у основания платья, моя рука слегка опирается на её спину, на вершине изгиба её задницы. Она не двигается. Она не делает шаг от меня и не протестует против того, что я слишком долго там задержался.

Может быть, она не осознаёт, что я думаю о том, чтобы ладонью пройтись по её заднице и бёдрам, поднимая юбку.

- Что ты узнала обо мне из всех своих исследований? – спрашиваю я.

- Ты плейбой, - отвечает она.

- Скучно, - шепчу я, потянув за молнию, в то время, как другой рукой, расположенной на верхней части платья, направляю молнию верх, верх, верх по спине. – Ты уже знала это.

Мои пальцы задевают её спину, и она заметно вздрагивает от моего прикосновения, её голова наклоняется в сторону. Я тяну молнию дальше, мои губы приближаются к её уху.

Я слегка дую на её шею, рассеивая несколько волосков, которые выбились из её причёски. Она извивается от ощущений. – Какие грязные секреты ты узнала из своих исследований?

- У тебя есть грязные секреты? – тихо спрашивает она.

- Ты скажи мне, дорогуша, - я легко скольжу пальцем по её шее. – Я мог бы. Вообще-то, у меня есть один с тобой. К сожалению, не настолько грязный, как мне бы хотелось.

- Ты должен прекратить… делать… это, - говорит она, когда я провожу своим пальцем до начала линии роста её волос. Я в двух секундах от того, чтобы вытащить декоративную булавку из её волос - эта серебряная деталь с антикварной отделкой по краям, которая должна быть какой-то реликвией из дворца, которую ей сказали одеть – чтобы позволить её волосам спадать волнами. Я настолько близок к тому, чтобы полностью её разгадать.

- Что я должен прекратить делать, дорогуша? – шепчу я, наблюдая за тем, как она волнуется, когда мое дыхание распространяется по её коже. – Я должен прекратить делать тебя мокрой?

- Ты не делаешь меня м… - её голос затихает. Она не произносит этого слова.

- Я знаю, что ты не можешь перестать думать обо мне, - говорю я. – Ты думала обо мне прошлой ночью?

- Боже, нет, - произносит она, её голос колеблющийся. Затем, более твёрдо. – Нет. Нет. Конечно, нет.

Она лжёт. И мы оба это знаем.

Стук в дверь пугает нас обоих, и она отскакивает, смотря на меня в ужасе. – Дерьмо, - шепчет она. Затем громче. – Я просто… одеваюсь. Кто это?

Но тайные проходы сделаны именно для таких случаев, не так ли? Я нажимаю на электронную панель в стене, рядом с камином, и подмигиваю ей, прежде чем уйти.

ГЛАВА 8 

Белль

Я такая мокрая.

Он спросил меня, не делает ли он меня мокрой, и я соврала. Если бы он добрался до моего местечка между ног минуту назад, то он бы знал, что я лгала сквозь зубы. Каждая часть моего тела находилась на грани, как будто меня зарядили статическим электричеством или чем-то ещё.

Никто и никогда не доводил меня до такого состояния, просто шепча в ухо. Он едва коснулся меня, а я практически растаяла.

Я опоздаю на ужин, а это то, что не одобряется во дворце. Я не уверена в дворцовом этикете, но это, наверное, является прямо-таки реальным преступлением.

Как выйти замуж за своего будущего сводного брата в Вегасе.

Я убеждаю себя, что буду через минутку. Я говорю себе, что не могу пойти на ужин в таком виде. Я не могу сидеть за одним столом с Альби в моём нынешнем состоянии.

Вот что я говорю себе, когда закрываю на замок дверь в спальню.

Вот что я говорю себе, оправдывая тот факт, что опаздываю на обед с королём и скоро-буду-королевой проклятой страны, ради всего святого.

Я не такая девушка, которая позволяет своему либидо взять верх над собой. Мой бывший жених никогда не заставлял меня так чувствовать – ни разу.

Никто и никогда не заставлял меня так чувствовать.

Проведя пальцами вверх по бокам своих бёдер, я натянула ткань чёрного платья – очень правильное, очень подходящее, очень сдержанное чёрное платье, выбранное стилистом, которого наняла моя мама, чтобы заполнить этот шкаф в комнате – вокруг своей талии.

Я смотрю на секретную панель на стене, где исчез Альби. На мгновение, я почти захотела, чтобы он вновь появился.

Но я выбрасываю мысли о нём из своей головы. Мне не нужно думать об Альби, с его самодовольной ухмылкой, которая, я могу себе представить, доводит женщин до такого безумного состояния.

Пульсация между ног бесконечная, неумолимо требующая, отказывается быть проигнорированной, и я говорю себе, что это не имеет никакого отношения к мыслям об Альби. И это, конечно же, не имеет никакого отношения к тому, что он только что сделал. Это не имеет никакого отношения к его дыханию на моей шее, его кончиков пальцев, скользящих по моей коже.

Моя юбка собралась вокруг талии, я скольжу пальцами между бёдер, находя свой клитор, и нажимаю кончиками пальцев на него, вздыхая громче, чем хотелось бы, находя облегчение, которое сразу наполняет моё тело.

Я опускаюсь на кровать, лежу здесь, в этой комнате, касаясь себя, в то время, как моя новая-супер-классная семья находится в другом конце дворца, в столовой.

В том числе Альби.

Восхитительно-сексуальный Альби.

Темноволосый, голубоглазый Альби, который поимел в своём ложе почти каждую модель и актрису западного полушария.

Альби, воплощение полноценного, высокомерного человека, которому всё дозволено.

Он – всё, что я должна находить омерзительным.

Кроме того, прямо сейчас, когда мои кончики пальцев скользят по клитору, двигаясь по кругу, пока возбуждение не проходит через всё моё тело, он тот, кого я представляю.

Я представляю его губы возле моего уха, его теплое дыхание напротив моей шеи, как он спрашивает меня, мокрая ли я для него. Мурашки появляются на моей коже, холодок опускается по позвоночнику, когда я думаю о нём.

Мои глаза закрыты, пальцы кружатся над моим клитором – снова и снова, пока моё сердце бешено колотится в груди, пока вдохи становятся настолько короткими, что я практически задыхаюсь – я думаю о нём. Я представляю, что он опустил голову между моих бёдер, моё платье собралось вокруг талии, его язык пробует меня.

Я думаю о его горячем языке у себя между ног, который щёлкает по клитору, пока я не могу ничего сделать, кроме, как назвать его имя.

Я представляю, как мои пальцы проходят по его волосам, мои ноги оборачиваются вокруг его плеч.

Я почти чувствую, как он скользит пальцами внутри меня, трахает меня ими, пока я не выдыхаю его имя.

Я так далеко зашла, приблизившись к краю, только с мыслью о его рте между моих ног, что я едва могу удержаться от крика, когда кончаю.

С именем Альби на губах.

- Я так рада, что ты решила присоединиться к нам, Изабелла. – Моя мать поднимает бокал вина к своим губам. Её холодный тон передаёт полную противоположность её словам, и взгляд, которым она на меня смотрит, такой же ледяной, как и голос.

Она злится, что я опоздала на ужин.

Боюсь, что причина, по которой я опоздала, написана на моём лице, и что моя вина очевидна. Даже, когда я сажусь на своё место за столом, меня не покидают мысли об Альби, как я представляла его – голым, пульсирующим, неотразимым – в своей голове.

От этого факта меня бросает в жар, и я знаю, что краснею.