— Итак, что я понял. На ту сторону мы попасть можем, правда почти без защиты и на полностью не управляемом корабле. Ира, Илья, а ведь в космосе лобовое сопротивление практически никакой роли не играет. Рассчитайте-ка, возможность крепления обоих челноков на внешней подвеске и использования отдачи реактивного импульса.
— Какого еще реактивного импульса, где ты его возьмешь?
— Ира, ты же оперируешь моей памятью как своей, поищи как там книгу «Приключения капитана Врунгеля», эпизод с шампанским. Мы можем, отключив систему компенсации, использовать кормовые ракетные установки в качестве источника реактивного импульса, а на той стороне двигатели челноков в качестве маневровых, ну, по крайней мере, пока не поменяем свои. Ира, Илья, мне нужны все расчеты, с точностью до пятого знака.
Следующие две недели пролетели как один день. И я и Иль я с Ириной четко видели цель. Поэтому работали каждый за пятерых. В первые три дня мы практически удвоили количество датчиков и сканеров на обшивке корабля и потом девять дней фиксировали все метаморфозы червоточины с точностью до миллисекунды, эта обязанность была возложена на штатные ИскИны крейсера. Ирина разработала и постепенно внедряла схему расположения эмиттеров щита, а мы с Ильей занимались расчетом расположения пусковых ракетных установок на корме, производством и установкой дополнительных маневровых двигателей, креплением челноков и усилением энерголиний к двигателям. В общем скучать нам не пришлось, пришлось даже с внутренними отсеками корабля повозиться, консервируя оранжерею и зону релаксации, откачивая и замораживая воду.
В общем, все технические и организационные вопросы мы успешно решили, кроме одного. За все время наблюдения за воронкой червоточины мы не разу не зафиксировали одного и того же расположения входа-выхода. Центр воронки всегда был на одном и том же месте, а вот угол наклона и соответственно сам вход-выход каждый раз располагался по-разному, так что занять место заранее мы не могли, не могли даже рассчитать время и место начала движения. Пришлось понадеяться на старое русское «хусим и авось», занимать место на самом краю каменного потока и начинать разгоняться вдоль него.
В нормальных условиях моему крейсеру требуется порядка трех часов для разгона чтобы уйти в прыжок, в этот раз мне потребовалось почти пять часов чтобы достичь расчетной скорости, можно было бы и побыстрее, но необходимость маневрировать, подгадывать оптимальный срок достижения максимальной скорости, все это наложило свой отпечаток. Так что мы едва-едва успели, но все же успели. Последняя партия породы еще только покидала воронку, а мой «Мародер» уже прилепился к силовому полю червоточины и на полной скорости начал в нее «вкручиваться». Все наши расчеты строились на голых предположениях, поэтому и риск всего нашего предприятия оказался огромным, но захлестнувший и меня и моих помощников азарт сделал свое дело. Мы рискнули и ничуть не пожалели. Пятьдесят три минуты все наши датчики выдавали на обзорные экраны только яркий свет и мельтешение силовых линий. Крейсер, как огромный шар катился с огромной скоростью по линиям напряженности силового поля с каждой секундой все ускоряясь и ускоряясь. Я даже не заметил того момента, когда корабль выскочил в обычный космос, просто в какой-то момент одни экраны вдруг засветились огромным количеством звезд, а другие почернели и не давали ни кванта света. Илья молодец, среагировал очень оперативно, одномоментно заработали сразу все тормозные двигатели, а крейсер начал маневр уклонения, уходя резко в право, перегрузка вдавила меня в пилотский ложемент, но тот с честью справился с неожиданно возросшей нагрузкой, и я даже не потерял сознания, что в подобных условиях было бы вполне естественно. Надо отдать должное и Илье, именно он управлял крейсером на протяжении всего этого полета, именно он среагировал и увел крейсер в сторону от целого поля камней, именно он приложил все силы для того чтобы и мы, и корабль остались целы. Вот теперь пришло время остановиться и осмотреться, тем более, что несколько напрягали некоторые обзорные экраны, которые продолжали показывать картинку абсолютно черного неба, хотя я прекрасно знал, что они работают и исправно получают информацию с сенсоров, датчиков и камер. Принимая во внимание, что Илья так и продолжает управлять всеми ИскИнами крейсера пришлось за разъяснениями обращаться к нему.
— Илья, как там у нас дела и что с обзорными экранами в рубке, они кажут сплошную черноту, только где-то там, на самом краю вроде есть какие-то отблески.
— У нас все нормально, дроиды начали замену перегоревших эмиттеров и снимают отработавшее свое двигатели. Нам придется здесь немного задержаться, пары дней на все про все хватит. Насчет экранов, они показывают то, что идет с внешних датчиков. Просто мы выпрыгнули в межгалактическом пространстве, точнее на самом краю одного из рукавов нашей галактики. Вблизи какого именно я сейчас пытаюсь разобраться. Перед нами огромное астероидное поле, происхождение которого пока выяснить невозможно. Я если вкратце, то у нас все получилось. Вот только вопрос «А где мы?», продолжает оставаться актуальным, но с ним мы разберемся часа через два. В принципе, корабль к бою и походу готов. Жду распоряжений.
— Ясно. Илья, я тебя никуда не гоню, приводи крейсер в порядок и работай по плану. А у меня тоже есть чем заняться.
Если кто думает, что я пошел «греть пуза под солнышком», то сильно ошибается, у меня и на самом деле было полно дел. ИскИн конечно же приведет корабль в порядок, я в этом ничуть не сомневаюсь, на меня же легла обязанность привести в порядок нашу носимую авиацию, расконсервировать оранжерею, сектор релаксации, восстановить систему наружного мониторинга и еще целая куча не таких ответственных, но не менее важных дел. Да и данное Илье обещание насчет его Баз тоже надо исполнять, тем более, что они могут оказаться очень полезными.
Илья не соврал, через два часа мы уже знали где находимся. То чего я сначала испугался, к счастью не произошло, межгалактическое пространство между двумя рукавами нашей галактики мы не преодолели, вышли на самой границе. Но радовался я рано, за час полета в червоточине мы умудрились преодолеть десятки тысяч световых лет, так что особой разнице уже и нет. Позади нас остались не только сектора Империи, но и все Содружество, сектора архов, сектора где когда-то обитали джоре и еще сотни и тысячи, даже миллионы звездных систем. Так что чтобы вернуться обратно, нам надо или найти еще одну червоточину, которая приведет нас куда надо, или воспользоваться этой, на своих двоих, мы до Содружества никогда не доберемся. Когда я понял и осознал в какую даль меня занесло, то первым порывом было немедленно возвращаться, а уж потом думать как преодолеть туманность и выбраться к цивилизации. К счастью, я все же дал себе время немного успокоиться, хотя подозреваю, что это Ирина, немного повлияла на мои гормоны. Вернуться назад вовсе не проблема, проблема будет вылезти из той груды камней, что ждет нас сразу на выходе, тем более, что там даже тормозить негде, да и уклоняться некуда, так и влетим на полной скорости. Хотя шанс есть и шанс очень неплохой, просто надо все рассчитать, рассчитать с точностью не до секунды, а до микросекунды. Ну да ладно, пока надо здесь осмотреться, ведь не даром координаты этой аномалии были на картах навигатора, да и Илья почти уверен, что здесь есть какой-то металлургический комплекс, да еще и действующий.
Как ни странно, но повреждения крейсера, после нашего «слалома» по силовым линиям червоточины, оказались не такими уж и большими, если разобраться, то кроме расходных элементов в виде эмиттеров щита, нескольких маневровых двигателей и не выдержавших перегрузки элементов внутренней отделки, ничего не пострадало. Правда Илья уперся и ни в какую не желал продолжить полет, пока весь корабль не будет протестирован и осмотрен техническими дроидами, а вот доклад о состоянии корабля от штатного управляющего ИскИна его нисколько не удовлетворяет. Да и ладно, тем более, что и у меня внутри корабля дел по расконсервации достаточно, так что ранее заявленных двух дней мы отсюда никуда не денемся. Особого аврала нет, так что можно и не торопиться.