Принята короткая резолюция. Вскакивает с места комсомолец Васин. Говорит воодушевленно:

— За любимую Родину, за великого Сталина буду громить врага, не пожалею своей молодой жизни. Пошлите нашу машину первой в бой!..

— Становись! — раздалось в ротах.

В темноте батальон быстро собрался на митинг. Валил густой снег. Начало подмораживать. Тусклый свет фонаря едва освещал лица ораторов. Гремело красноармейское «ура»…

Ожидали приказа о выступлении в бой.

В 23 часа у комиссара батальона тов. Бекасова появилась в блокноте запись:

«Настроение личного состава боевое. Все рвутся в бой. 82 человека подали заявление о приеме в партию».

Приказано всем спать. Накопить силы для боя. Улеглись, но разве можно уснуть в такую великую ночь!

Кажется, все уже спят, но вот мы входим в землянку, и сразу все открывают глаза.

— Товарищ командир, встаем? Выступать?

— Да спите же, товарищи, спите спокойно, пользуйтесь отдыхом.

Снова все закрывают глаза, будто спят, и только кто-то, не выдержав, глубоко вздыхает и говорит недовольным тоном:

— Чего тянуть, и так уж выспались.

Кажется, все уже спят, но вот окрик часового и еще, еще…

Караульные окликают водителей. Водители один за другим идут к танкам.

— Зачем вы пришли сюда?

— Как зачем? Машину посмотреть.

Людей нельзя удержать в землянках. Мороз становился крепче. Всем хотелось убедиться, не застыло ли масло. Почуяв мороз, потянулись из землянок и водители колесных машин.

— Я снаряды подвожу и патроны. Мне надо все проверить, — говорит Михайлов.

— А у меня горючее, бензин в цистерне, — говорит Алексеев, — Замерзнет радиатор, что я буду делать?

Всю ночь кипела работа. Командиры не спали. Они внимательно изучали исходные позиции, боевой курс, переправу. Уточняли боевую задачу.

И всю ночь работала разведка.

Бойцы поднялись по тревоге. Зашумели моторы, люди еще и еще раз проверяли себя и свое оружие, каждый мысленно прикидывал, как будет форсировать реку, преодолевать рвы, надолбы, уничтожать вражеские противотанковые орудия и пулеметы.

Мимо танков проходили части, подтягивались резервы, шел второй эшелон.

Связисты непрерывно проверяли линию. Ночью прошла тяжелая артиллерия — туда, к самой границе. У реки в лесу, широко по фронту, рассыпалась пехота.

Танкисты ожидали сигнала. Забрезжил рассвет. Было без пяти минут восемь. Все стихло вокруг…

Без одной минуты восемь. Бледнеет восток. Ни звука. И вдруг разом в тысячах мест блеснули зарницы гаубиц, заревели тяжелые дальнобойные орудия. Непрерывно свистели и разрывались снаряды. Глухо били крепостные орудия. Это вступил в бой Кронштадт и его форты.

Небосклон стал краснеть, потом вспыхнуло яркое пламя. Горел финский кордон. Белофинны стали отвечать из пулеметов. Запели пули. Артиллерия белофиннов, едва успев сделать три выстрела, была раздавлена ураганом металла.

Стихла канонада. Двинулась вперед пехота. Зашумел, закачался лес. Это стальная лавина танков, преодолев реку, устремилась на врага. На башнях было написано: «За Родину, за Сталина!»

В казарме было весело и шумно. Время подходило к ужину. После ужина — кино.

— Товарищ отделенный командир, вас вызывают в штаб, — сообщил мне дневальный.

Я шел и раздумывал. Положение на границе напряженное. Что-то меня ожидает в штабе?

Явился к командиру батальона капитану Аксенову.

— Товарищ Кравченко, поручаю вам выполнение ответственной задачи, — сказал мне капитан Аксенов — Нам известно, что белофинны предпринимают различные военные меры против нас. Ваша задача: вести самое тщательное наблюдение за белоостровским железнодорожным мостом. Все, что увидите, записывайте и обо всем докладывайте мне. Командир роты выделит вам отделение бойцов. В случае боевых действий задача вашего отделения — захватить мост, не допустить, чтобы его взорвали. Действуйте решительно и смело. Задача ясна?

— Ясна, товарищ капитан!

Это была первая порученная мне боевая задача.

Вернувшись в казарму, я принял отделение. Мы взяли необходимые для наблюдения приборы и двинулись в путь. Перед уходом я написал записку своему товарищу: «Петя! Смотреть кинокартину сегодня не буду. Иду выполнять боевой приказ. Подробности узнаешь после. С комсомольским приветом. Константин…»

…Когда заговорила наша могучая артиллерия, я скомандовал своим окопавшимся бойцам:

— Отделение, вперед, за мной! — и мы бросились на железнодорожный мост.

Белофинны открыли по мосту пулеметный огонь. Наша артиллерия уничтожила пулеметное гнездо. Враг был сбит и стремительно отступал. Мы осмотрели мост и полотно — все было цело. Белофинны при отступлении не успели его взорвать.

Под рельсами у самого моста мы обнаружили хитро замаскированные мины. Быстро вытащили их, сложили под откосом и поставили знак.

Не теряя времени, отделение вместе с ротой направилось вперед. Сквозь лес мы разглядели белый дом финской пограничной комендатуры. Из окна застрочил пулемет. Дом был сразу окружен, и пулемет замолчал.

Командир взвода лейтенант Лехтовецкий, взяв с собой шесть человек, повел нас к комендатуре. Взломали прикладами дверь, вошли внутрь. На окне стоял станковый пулемет с лентой. Вскоре мы нашли и пулеметчика: он спрятался в шкафу под висевшей там одеждой. Это был первый шюцкоровец, взятый нами в плен…

После обеда командир роты приказал произвести разведку приморского шоссе, и если обнаружим мины, — уничтожить их.

Продвигаясь вперед по шоссе, мы внимательно осматривали дорогу и перекрестки. Один перекресток показался подозрительным. Из-под снега кое-где виднелась солома. Осторожно разгребая снег руками, я нашел мину, похожую на кастрюлю. Вспомнив порядок расстановки мин, я уже без особого труда определил, где находится вторая.

Мина была незнакомой системы. Посредине — медный стержень. Металлическая оболочка выкрашена в коричневый цвет. Тщательно осмотрев мину, я увидел, что стержень вывинчивается. Это и был взрыватель. Так мы открыли простой секрет финской (английской) мины.

Узнав, как обезвреживать эти «сюрпризы», бойцы начали расчищать минное поле. На сравнительно небольшом участке мы вынули 40 замаскированных мин, разрядили и уничтожили их.

За два дня боев с белофиннами мое отделение не только выполнило задачу по захвату моста, ознакомилось со многими видами препятствий, но и научилось быстро их преодолевать под огнем противника. Эта наука боевых дней принесла нам впоследствии громадную пользу.

Это было в первый день войны с белофиннами. Наш полк с боем пробивался через полосу заграждений возле деревни Липола.

Я со своим отделением связи выполнял задание командира батальона. Со мной было пять красноармейцев. Мы взяли полное боевое вооружение и снаряжение, какое полагается связисту: два телефонных аппарата, инструмент, на спину — красноармейский ранец, к поясу — по две гранаты. Еще винтовку, конечно, и по 30 патронов на каждого. Отправились в путь.

Как только вышли с командного пункта, сразу очутились в лесу. Утро вначале было хорошее, ясное. Солнышко пригревало, а потом погода совсем испортилась. Небо, оплыв облаками, потемнело. Пошел мокрый, тяжелый снег, подул резкий ветер, наметая сугробы по просекам.

Пробираемся мы по лесу, к каждой ветке присматриваемся, потому что финны кругом насажали своих снайперов— «кукушек» — с автоматами.