Но за шесть дней, проведенных в палате, Анастасия Петровна так и не была вознаграждена. Саша оставался нем и бездвижен; Федор Николаевич становился все мрачней и недоброжелательнее по отношению к несчастной матери. Женщина падала духом, но отрывать ее от сына приходилось силком. Кто у нее есть кроме него? Тем более, здесь, за пять тысяч километров от родного села, в чужом и огромном городе. Любимое, известное до мелочей, хоть и притворившееся безжизненной куклой в паутине проводов и трубок, тело ее мальчика намного предпочтительней соседей дешевого хостела.

Анастасия Петровна еще на несколько минут застыла около двери, вслушиваясь в голоса профессора и медсестры. Ничего не разобрала, вздохнула и поплелась к выходу.

— Юлия, я же просил, — Федор Николаевич с порога устроился на мягком стуле перед столом с тремя мониторами. Цепкий, умный взгляд его пробежал по пикам графиков, вскользь задел цифры и аббревиатуры. Ничего существенного.

— Федор Николаевич, — сладким тоном извинилась медсестра, — мне так жалко на нее смотреть…

— Вот и не смотрите, — отрезал профессор. — Что мне толку от вашей жалости. Она здесь совершенно ни к чему.

— Понимаю, вы хотите помочь…

— Сведения, которые я получаю здесь, — снова перебил Федор Николаевич, — невероятно ценны. Еще никто, понимаете, никто не занимался подобным исследованием. Я двадцать лет писал все эти бредовые и ненужные диссертации, статьи, читал лекции, втирал дурачкам из РАН о нанотехнологиях, генетике, о современном оборудовании, о будущем науки лишь для того, чтобы сейчас заняться по-настоящему важным делом! Добиться финансирования, милочка, не так-то просто в нашей стране. Я здесь не занимаюсь меценатством. Если Александр выживет, это будет моя победа… Вы уже закончили обход? Тогда давайте начнем.

Профессор ввел пароль в специальную программу. На мониторе возникла 3D модель человеческого мозга. Мыслительный орган был разбит на множество секций: от классических полушарий и лимбической системы до самых крохотных, известных пока еще ограниченному кругу лиц. Мощность компьютера позволяла отображать всю структуру мозга вплоть до клеточного уровня.

В свое время Федор Николаевич озадачился созданием русской версии Blue Brain Project и с командой аспирантов собрал дотошный атлас серого вещества. По принципу создания навигационных карт сантиметр к сантиметру изображения высокой точности, полученные из цифрового микроскопа, склеивались на протяжении многих лет. «Макет» принадлежал нескольким совершенно обычным бродягам, даже не подозревавшим, что после смерти шаблоны их мозга попадут в суперпрограмму. Завершив работу, аспиранты презентовали мешок с кашей человеческих мозгов мусорному баку для органов.

Впоследствии атлас обрастал подробностями, гиперссылками, статьями; появилась функция изменять определенные участки виртуального мозга в зависимости от магнитно-резонансной томографии наблюдаемого объекта. Готовая программа, написанная инженерами IT-компании, заняла отдельный жесткий диск. И сейчас в руках профессора находился почти реальный орган Александра, который он мог рассматривать из монитора, будто в микроскоп. 3D модель мозга с эффектом «полного погружения».

— Происходили какие-либо изменения? — осведомился Федор Николаевич.

— Нет, — сухо ответила Юля.

— Хорошо. Приступайте, — велел профессор.

Медсестра достала из металлического шкафа шлем из тонкого мерцающего материала. В нескольких местах у этого почти магического головного убора свисали щупальца проводов на присосках, питающих микроприборы, нацеленные в точно определенные участки мозга пациента. Этот шлем изготовлялся специально для Саши Стрельбина.

Юля не без труда надела высокотехнологичную шапку на упрямую голову Александра. Подключила проводки. Монитор задумался и постепенно выводил картинку обновленных данных.

— Пожалуйста, — сказал профессор, — постарайтесь удалять родственников заблаговременно. Они мне тут всю аппаратуру соплями скоро зальют. И передайте это вашим коллегам.

— Хорошо, — кивнула Юля.

— И совсем необязательно трезвонить мамам, папам, дедушкам и тетушкам пациентов, особенно в таком положении как Александр, при каждом случае. Прежде всего, посоветуйтесь со мной.

— Хорошо.

— Я вас вызову, если потребуется. Выключите свет.

— Хорошо, — медсестра щелкнула выключателем и повернулась к выходу. Палата погрузилась в мягкое фиолетовое сияние специальных светильников, направленных на пациента.

— Секундочку, Юлия, — остановил профессор. — Пока вы не ушли. Принесите мне кружечку крепкого кофе.

— Хорошо, — уже в дверях повторила девушка.

Федор Николаевич надел на правую ладонь перчатку-«мышь» и отправился вглубь Александровых «морей», «материков» и «архипелагов». Остальное уже не могло его волновать.

— Я тебе что, секретарша, чтобы кофе таскать, — шипела по пути в ординаторскую медсестра. — Мудило зазнавшийся…

Профессор тем временем уже падал в темноту чужого сознания по знакомым тропам. Его волновали наиболее яркие участки затухающего мозга Александра. Федор Николаевич заглядывал в каждую «комнату», собирал сведения активности и заносил их в сводную таблицу. Пересчет данных специальным калькулятором выдавал нужные координаты. Но таких координат могло насчитаться несколько миллионов, поэтому в помощь Сорокину был придуман хитрый бот-Проводник, который затем отправлялся по нейронным адресам.

— Должно быть, это непередаваемое ощущение, когда в твою голову проникает кто-то чужой, — размышлял профессор вслух. — Смотрю, ты опять насторожился. Не бойся, Стрельбин. Ты завис между смертью и жизнью, а это значит, что одна половина твоего бытия стремится умереть, другая — выжить. И когда я хочу убить твои мысли о смерти, ты думаешь, что я хочу убить тебя всего. Минус на минус дает плюс, Стрельбин. Позволь вырезать у тебя эту мысленную опухоль… Вот, успокойся. Откуда этот хаос в твоей голове, неужели и правда из-за игровой программы? Разумеется, мы проверили ее, но без исходного кода однозначных результатов не получить… Ха-ха, а эта фазовая синхронизация была очень впечатляющей! Молодец, Стрельбин! Наверно, многие воспоминания сейчас перемешались, да? Интересно было бы на это взглянуть… Нет, извини, в покое я тебя не оставлю. Слышал о дефибрилляции? Я тебе потом расскажу, ты поймешь…

Еще три недели назад все шло как по маслу. Количество активных элементов мозга Саши возрастало, он даже пошевелился, произнес несколько звуков.

А затем приехала его maman. И тут все пошло наперекосяк. Прогресс многих месяцев напряженного труда бросили коту под хвост. Александр снова сорвался. Теперь нужна была новая приманка при новых условиях.

Чертова колхозница! Знать бы еще, чем ты спугнула его…

— Ну, где же ты, — бубнил профессор. — Где же ты… Куда ты спрятался от меня, Стрельбин?.. Хватит дрыхнуть, лентяй! А ну давай просыпайся! — вдруг рявкнул профессор так громко, что соседние пациенты повыскакивали с постелей. В каком-то смысле проснулся даже Александр — некоторые участки его сознания вдруг возбудились.

— Так-то, — довольно улыбнулся профессор. — Теперь продолжим.

Глава XVII. #Ненавижудонат[78]

— …ть? — закончил вопрос Гэгэ, но уже не в том времени и не в том месте.

Было послеполуденное время. Вместо подвала с сокровищами его окружала куча Повстанцев, которые спорили и матерились, многие сидели на пожелтевшей траве с печалью в глазах. Кроваво-красное солнце таяло в облаках на западе.

— Хант! Вот ты где! — Джейн протиснулась к Стрельцу.

— Что случилось? Я опоздал?

— Сервак только недавно пришел в себя. С ночи до обеда постоянные вылеты, потом вроде починили, но очередь на вход была как за колбасой!

— Ясно. А где мы?

— Возле Дедовых гор. Нашу локацию закрыли. Уже поуспокоились, а когда только узнали — представь, какой ор стоял?