— Да-да, — заторопился Хозяин, оторвавшись от папки, и вернул ее магу. Потом направился к дверям, чтобы поскорее выйти, когда лишится своей защиты, и начал стягивать с себя комбинезон и все прочее. Лицо главы полиса оказалось молодым не по должности, но с надменными чертами и властной ухмылкой привыкшего повелевать, но едва ли заслуживающего это. Одет он был теперь в серый костюмчик и голубую рубашку без галстука, и мог бы выглядеть щеголевато, если бы имел понятия о земных нарядах и оделся размера на три меньше. Это выдавало в Хозяине стремление к «земному», он как бы приживался к роли человека.

Ворон не терял ни секунды и спешно облачился в магический комбинезон, натянул рукавицы, сапоги, наплечники и пристегивал теперь широкий ремень.

— Будь осторожен с Доспехом, — сказал Хозяин, держась за ручку двери. — Не поцарапай (улыбнулся своей шутке). Я знаю, это дело не быстрое и ты уже проникал в ЦП, но не тяни.

— Как скажешь… владыка, — Ворон сказал с неприкрытой издевкой, держа над собой четырехликий шлем и готовый уже водрузить его на голову. На мгновение во взгляде его мелькнуло странное выражение, как бы плюющее в сторону Хозяина и наслаждающееся обретенной мощью.

Хозяин отпрыгнул в коридор в замешательстве и неясном страхе. Он вдруг подумал, что проклятый маг воспользуется Доспехом Вельзевула, чтобы отнять у него власть. Владыка побелел и в недоумении уставился на череп, за которым теперь скрывалось лицо Ворона.

«Может, показалось? Каково теперь его выражение?» — гадал Хозяин.

А маг уже развернулся и шагал вглубь зала — к тому рукаву пещеры, где в специальной термозащитной капсуле находился Центральный Процессор. Дверь медленно закрывалась перед владыкой, и в сужающийся проем он видел, как Ворон небрежно швырнул папку с обновлением в сторону и несет в руках теперь совсем другую — черную.

Глава XIV. Джейн и Повстанцы

Солнце уже достигло зенита и слепило глаза, но доставать темные очки Гэгэ не торопился и как бы наслаждался тем, что ему неприятно от яркого света, что он может хулить проклятое солнце за все неудобства. Прошло несколько часов с тех пор, как он пулей вылетел из города, прорвался через форт в ущелье опоясывающих Вельзевул скал (выйти оказалось легко — только щеколду на воротах сдвинуть), а потом еще несколько километров скрывался от погони. Вскоре стражники форта потеряли его из виду.

Он гнал не разбирая дороги, куда придется, и как-то не заметил, что вельзевульская пустыня сменилась саванной. В этих краях он еще не был.

Во время преследования грудь его странно пекло, как от горчичников, но в пылу азарта он не обращал на это внимания. Когда же страсти улеглись и Стрелец остался один, он скосил глаза вниз и увидел изменения в мультипаспорте. Теперь он выглядел так:

Стерлись «место жительства» — Темная Сторона, ранг в игре и подкласс. И сама надпись из белого стала цвета потемневшей бронзы. Обнаружив такие изменения, он почувствовал себя бомжом, лицом без гражданства, изгоем. Аспид убит. Сейчас этот ядовитый змей мог хоть развлечь беседой, но его больше нет. И не то чтобы Гэгэ горевал о нем или жалел, но успел привязаться за короткий срок его подданства.

Исчезли и все заметки из дневника. Непонятно, что делать дальше, куда идти. Полная свобода: ни обязанностей, ни прав, — но оттого и пусто внутри. Хотелось, чтобы кто-нибудь подошел к нему, дал задание, пусть самое пустяковое, пусть за него ему еще пришлось бы даже заплатить, но это стало бы целью жизни. Воле он предпочел бы вечное рабство, лишь бы на него не возлагали право выбора. Теперь он сожалел, что испугался штрафов и унижения и не сдался властям.

Он вспомнил о том клочке парка под Вельзевулом и подумал, что у них похожие судьбы: ведь когда-то островок этот занимал свое место в мире, радовал прохожих, дарил отдых… или чем там обычно занимаются скамейки… но в какой-то момент его вышвырнули из сценария и заменили чем-то другим. Не вписался в архитектуру, как Стрелец не вписался в эпичный сюжет спасения мира. Нет, такие как он миров не спасают. Для этой роли берут парней с твердой жизненной позицией, квадратным подбородком, всегдатвердым членом и желательно примерного семьянина, на крайний случай — потешного толстячка.

«Фу, про член — это как-то пошло. Зачем ты опять суешь в меня эти мысли? — подумал Стрелец. — Оставь меня. Ты разве не видишь, что мне грустно?»

Я «сую» эти мысли, потому что собственных у тебя нет. Как и характера.

«Вот и пусть! Может, я хочу пустоты! Может, мне все надоели. Я хочу побыть один».

Злишься на Ворона, чувствуешь себя использованным и брошенным? Ну хватит, сколько можно? Тебе известно, что настоящая обида длится всего минут десять-пятнадцать, а ты уже три часа накручиваешь себе, стенаешь, какие все плохие и какой ты один хороший, жалеешь себя, маленький. Даже очки не стал надевать, чтобы солнце резало уставшие за ночь глаза, и ботинки снял… кстати зря, потому что ты стал менее восприимчив к Мэрлону, и боли от острых камушков и костей, как в день прибытия, ощутить не сможешь. Ты знаешь, что муки душевные уходят и хочешь заменить их телесными, чтобы продолжать жалеть себя.

«Все-то ты знаешь!»

Приходится.

«Слушай. Ты, наверно, Бог этой игры?»

«Бог этой игры»! Ха! Наивный парень!

«Скажи, что мне сделать, чтобы вернуть расположение Ворона? Это ведь какая-то ошибка?… Зря я нахамил ему… Не списывай меня со счетов, ладно? Возьми у меня что захочешь. Хочешь я дам тебе… дам тебе Кольцо адепта Дианы. Оно очень редкое и дорогое. Только помоги, верни меня в сюжет».

Для тебя я приберег другой сюжет, мальчик мой.

Юноша не понимает, что предлагать что-то Создателю в им же созданном мире — верх слабоумия. Что может дать Автору его персонаж, пусть даже и главный герой, если здесь и без того каждая пылинка принадлежит ему, творцу?

«Эй, с кем это ты там разговариваешь? Здесь кто-то еще есть? К кому ты обращался сейчас?»

Так, нужно быть осторожным. Я ведь знал, что если обращаться напрямую к персонажу, давать ему запретные сведения, он может свихнуться с ума. Что будет, если сказать ему, что Автор и сам порой «вселяется» в главного героя и вопреки логике момента и собственной задумке совершает неправдоподобные подвиги? Крушит врагов и любит красивейших женщин вместе с ним. Дух отца в теле сына. Потому что и Автору хочется иногда быть счастливым. Серотониновый барыга и наркоман, как выразился Ворон. Ха-ха, очень остроумно.

Что ему ответить? Конечно…

…нет. Здесь кроме нас никого нет. А что, ты больше не хочешь покинуть игру?

«Не знаю. Все так перепуталось…»

Тебе нужно подкрепиться — от стражников ты убежал не без потери Здоровья, раны так и кровоточат.

«Мне есть нечего. Все запасы кончились».

Возьми вот это.

Впереди, в сухих зарослях саванны, показалось большое гнездо. Птицы, которые свили его, бродили тут же: это были здоровые создания, похожие на страусов, но с глазами на длинных торчащих вверх стебельках. Природа отняла у них способность летать, но возместила хорошим обзором и зубастым клювом.

Гэгэ неуверенно прицелился. Птицы, заметив угрозу, насторожились и готовились к ответной атаке.

Не стреляй. Подойди к ним. У тебя Аура друга животных, забыл?

«Ну да, точно».

Он опустил оружие и с опаской начал подбираться к хищным птицам. Те смотрели на него неотрывно и напряженно, и даже приняли боевую стойку. Клювы плотоядно оскалились, маленькие крылья растопырились и махали, будто прогоняя чужака.

Не бойся.

Когда он приблизился к ним на радиус действия Ауры, напряжение спало. Птицы вернулись к своим спокойным делам, а подростки и детеныши даже приластились к гостю.

«Прикольно! — Гэгэ гладил пернатые спины нежно-желтого окраса. — Как они называются?»

Я их только что выдумал и не успел назвать.