Молодец, Страуклоо, подумал я, хорошо же они разбирались, если не поняли, что все это его заслуги.

Девушка продолжала:

— Даже профессиональный земной военный, очутившись в абсолютно чуждой ему обстановке, не смог бы так быстро сориентироваться. Вы доказали свою талантливость. психическую устойчивость, неболтливость по возвращении на Землю. Поэтому, мы хотели бы предложить вам работу. Она связана с военными действиями. Мы знаем, что на вашей планете существует аналогичная предлагаемой работа наемника. Ваша мораль не будет нарушена.

Моралисты чертовы, подумал я. Что за чушь несет она? «Костя — герой галактики!» «Космический наемник Константин к вашим услугам, леди». Они что, считают меня способным стать наемным убийцей?

— Я вас не понимаю.

— Речь идет о дикой планете. Там очень сложная ситуация, — начала объяснять девушка, — человек со стороны, да еще с вашим талантом, может принести огромную пользу. Конечно, там намного опасней, чем на Версенне, например, нет полей управления…

Опасней? Я вспомнил свой крик у креста, бьющие из земли огненные фонтаны…

— А почему вы сами не можете навести порядок? — спросил я. — У вас техника, энергия.

— Научная школа, чей цикл правления недавно начался, против абсолютно любого вмешательства. Они ошибаются в прогнозах и не понимают этого. Наших людей могут наказать. До нашего цикла еще далеко.

— А я?

— На Версенне был их человек. Он же отправил вас на Землю. Индексы планет легко перепутать.

Чума на обе ваши школы, подумал я. И с циклами вместе. Кто я им? И этим полубогам, и жителям дикой планеты? Не нравится мне такая ситуация.

— Не могу вам помочь, — сказал я, — вы ошиблись. Я совершенно не способен воевать. Я вообще трус по натуре. Я не хочу с вами никаких дел.

— Поймите же. На Версенне вы дрались за собственную жизнь. А сейчас вы можете спасти от смерти десятки миллионов людей. Как до вас не доходит?

Перед моим взглядом возникла пузырящаяся, безглазая и безносая морда раумосца. Я молча покачал головой.

Девушка повернулась и пошла к двери.

— Скажите, как там Страуклоо? — слишком поздно догадался спросить я.

Она не ответила. Наверное, обиделась.

Нелегко заявить красивой девушке, что ты трус. Закрыть перед собой дверь в Космос — еще труднее. Но имел ли я право согласиться? Или просто струсил? Остались бы мои руки чистыми после такого поручения?

Я запер дверь квартиры. Дважды повернул ключ в дверях комнаты. Засунул ключ в карман куртки и застегнул карман на молнию. Повесил куртку в шкаф и запер дверцу.

И тут мне захотелось помыть руки.

СКИПЕТР И ДЕРЖАВА

Я опустил в щель треугольную монету, наполнил кружку ледяной водой и выпил. Осторожно, стараясь избежать ломоты в зубах. Народная мудрость, что здесь, что на Земле, рекомендует много пить в жару. Лично я такой потребности не ощущаю. Но пью. Надо же делать хоть что-то. Непонятно, какого черта вообще меня сюда занесло?

На Версенне все было не так. Туда меня привел нелепый случай. Я изо всех сил старался вернуться домой, а заодно и «поставил на уши» всю планету, вызвав беспокойство даже на далекой планете-метрополии.

Тут расклад другой. Поначалу ко мне, в родную земную коммуналку, явились с планеты-метрополии. Представительница оппозиционного учения поманила космической романтикой и даже пообещала как-то заплатить. Я вспомнил парочку версеннских эксцессов и отказался. И пожалел о своем отказе. «Пожалел» — не то слово. Рвал и метал, кусал локти и т. д., и т. п. Шутка ли: человечество чуть не свихнулось, мечтая о братьях по разуму, миллиарды людей зачитываются и Засматриваются космическими приключениями, а я отшвырнул в сторону, этих самых миллиардов заветную мечту!

Хоть и говорят, что в одну и ту же реку нельзя войти дважды, мне подобный трюк удался. Если уж сходится на ком-то свет клином, то прошибает насквозь. Вместо очаровательной оппозиционерки ко мне явился представительный тип из руководящего лагеря. Да, они против вмешательства, да, у них принципы. Но они гуманисты и готовы для блага людей на время забыть о принципах. Особенно, если даже большинство «своих» об этой забывчивости ничего не узнает. У них есть ко мне интересные предложения. Платить деньгами — это примитивно. Платить вещами — еще примитивней. А вот платить идеями и технологией — это то, что надо. Открытия или изобретения принесут мне и славу и деньги. Достойное вознаграждение, не правда ли?

У далеких и на диво могущественных космических благодетелей понятия о нравственности оказались весьма своеобразные. Надо же: выдавать чужие идеи за свои и пожинать лавры — в порядке вещей! Но, умудренный переживаниями предыдущего отказа, я согласился. И на мое новое путешествие, и на обещанное вознаграждение. Даже поторговался немного, напрягая свою эрудицию, вскормленную массовыми научно-популярными журналами. Сошлись на том, что мне было обещано раскрытие секрета высокотемпературной сверхпроводимости. Достаточно для Нобелевской премии, прижизненной и посмертной славы и множества материальных благ. А вопросы этики я оставил на потом, когда с заданием будет покончено, а желанный секрет перестанет быть секретом.

Пункт моего назначения, планета Хобарот, была во многих отношениях местом куда менее приятным, чем Версенн. Один вытянувшийся вдоль экватора материк, напрочь загубленная экология. Потомки некогда высокоразвитого народа кучно живут в двух районах, на окраинах материка. Нет, вру. Народ как был высокоразвитым, так и остался. Землю, правда, превратил в пустыню, океан отравил. (Это же надо суметь отравить такой океан!)

И вымерли бы обитатели Хобарота, не помогли бы им наука и техника, да на их счастье, лет этак шестьсот назад приметила страдальцев могучая планета-метрополия и «прикрепила» к Версенну на правах дикой планеты. Как и с Землей, Версенн был связан с Хобаротом подпространственными передатчиками материи и вел взаимовыгодную торговлю. Вот, оказывается, кто продавал люсу, воинам-купцам с Версенга, всякую машинерию во времена земной отсталости! А я-то голову ломал…

В обмен на техническое барахло версеннцы кормили хобаротцев, а заодно и снабжали сырьем. Постепенно набрала силу земная промышленность и Хобарот стал специализироваться на продукции сверхвысокого качества и изящных ремеслах, оставив вал ширпотреба землянам.

В отличии от густонаселенной Земли с ее довольно агрессивным населением, Хобарот был немноголюден, а его обитатели отличались спокойным и покладистым характером. Поэтому, если на Земле люсу тщательно маскировались, то на Хобароте действовали открыто, многие имели даже что-то наподобие собственных торговых представительств.

И длилась бы эта идиллия долго-долго, а не всего лишь шестьсот лет, и не понадобился бы никогда и никому олух Константин Марчевский, неизвестно чем из пяти миллиардов землян выделившийся, если бы не… религия.

Единственное, чем отличались два хобаротских государства, была религиозность. В пятимиллионном Лее жили атеисты, в четырехмиллионном Геде — верующие. Нет, друг к другу они относились совсем неплохо, никакой нетерпимости не наблюдалось. Уверовавшие из Лея запросто перебирались в Гед, а разуверившиеся из Геда — в Лей. Вера и неверие отразились и на выпускаемой продукции. Лейцы делали сверхсложные технические устройства, а обитатели Геда — устройства еще более сложные, уникальные, но… Принцип действия их не взялся бы объяснить ни один ученый.

В Лее господствовала технократия. В Геде — теократия. После смерти правителя, называемого в народе пророком, гедцы выдвигали из своей среды огромное количество кандидатов в пророки, а те в соответствии с какими-то своими критериями, выбирали нового правителя. Лет шесть назад к власти в Геде пришел очередной пророк. Бог сообщил ему (да-да, так вот запросто), что наступило время хобаротцам возрождать свой мир, самим кормить себя и вновь заселить всю планету. Он, Бог, укажет верный путь.