Галиан вполне мог вернуться. Он мог запросто войти в ту комнату, где работала Ариэна. Она старалась о6 этом не думать. Зачем забивать голову неприятными, тревожными мыслями? Она сама удивлялась своему спокойствию, но удивление это было каким-то вялым.

Ближе к обеду настроение у Ариэны заметно испортилось. Та часть сознания, которую она всё это время старалась погасить, стала всё более настойчиво твердить об опасности. Так настойчиво, что Ариэна в конце концов поддалась тревоге. Она хотела успокоиться, но не могла. И это её раздражало. А ещё больше её раздражало постепенно крепнущее понимание того, что расслабляться нельзя. Надо думать об опасности. Надо думать о том, зачем она проникла в этот замок. И вообще надо думать, даже если думать ни о чём не хочется…

"Что со мной? — удивлялась Ариэна. — Может, это от голода?"

Обед был вкусный и сытный — похлёбка, мясо, тушёные овощи, чёрный хлеб и свежезаваренная такала, запах которой сразу приятно защекотал ноздри. Замечательный запах, хотя и немного странный. Ариэне захотелось поскорее налить себе полную кружку. Она заметила, что многие именно так и делали. Сперва пили такалу, а уж потом приступали к еде. Ариэна уселась на деревянную скамью и почувствовала, как что-то впилось ей в правое бедро. На скамье ничего не было. Сунув руку в просторный карман штанов, Ариэна поняла, что села на ветку арилла. Тут сознание её прояснилось окончательно. Такала! Её запах недаром казался странным. В напиток что-то добавляли. Это что-то подавляло волю, а со временем, похоже, и вовсе превращало человека в некое подобие живой куклы. Здешние слуги уже слишком долго пили эту отраву, чтобы излечиться от того тихого безумия, в каком они постоянно пребывали. Судя по тому, как они жадно пили такалу, они уже без неё просто не могли. К счастью, Ариэна к этой отраве привыкнуть не успела. Крови ей тоже больше не хотелось. И даже противно было вспоминать, как она облизывала куски сырого мяса. Возможно, нить выпила слишком мало её крови, чтобы заразить её этой жаждой по-настоящему. Ариэне хотелось верить, что она оказалась сильней Маттар, потому и сумела противостоять её чарам. А может, как-то подействовала и такала, которой тут поили слуг. Впрочем, это уже было неважно. Главное, что она не поддалась ни чарам Маттар, ни чарам колдунов, сделавших из своих слуг живых кукол. Хорошо хоть, они не были с ними жестоки. Рабочую скотину здесь, даже можно сказать, берегли. После обеда слугам позволяли два часа отдохнуть. Большинство просто ложились спать. Отдохнув, подкрепившись хлебом и кружкой такалы, живые куклы были снова готовы к работе. До самого ужина. После ужина все дружно отправлялись мыться, а потом спать.

На следующий день Ариэна оказалась в числе тех, кого послали мыть большой цех, уставленный громоздкими станками. Весь пол был заляпан какой-то пахучей маслянистой жидкостью и усыпан железной стружкой. На третий день пришлось работать на кухне, которая теперь стала для Ариэны самым важным местом. Ведь только здесь можно было напиться чистой воды. Ариэна теперь постоянно присоединялась к служанкам, относившим на кухню грязную посуду, и пила из-под крана. Никто не обращал на это никакого внимания. Она надеялась, что так будет и дальше. Такалу Ариэна теперь и в рот не брала, но чтобы не привлекать внимание хозяев, ходила, надев маску тупого безразличия.

Хозяева здесь делились на старших и младших. Последние распределяли между слугами работу и проверяли, как те с ней справляются. Самим им тоже хватало работы, хотя, конечно, не такой, какую выполняли слуги. Ведь эти юноши были учениками колдунов. Ариэна поняла, что здешние колдуны — это и есть те самые засекреченные аранхиты-изобретатели, которые, вступив в Тайный Союз, теряли связь даже со своими ближайшими родственниками. Ученики между собой называли их стариками. Ариэна этих «стариков» почти не видела. 3ато на третий день своего пребывания в замке столкнулась с аранхитом Халконом, которого не раз встречала в Священном Саду. У него было звание толкователя. У Галиана тоже. Но эти двое вели себя так, как будто всем здесь заправляли. Или почти всем. Столкнувшись с Халконом, Ариэна едва не умерла от страха. К счастью, он её не узнал. Поглядев потом на себя в зеркало, Ариэна подумала, что в этой уродливо повязанной косынке, скрывающей лоб и волосы, узнать её действительно трудно. Но она всё равно ходила с низко опущенным лицом и даже глаза поднять боялась.

Никто из хозяев и слуг так и не заметил появления ещё одной служанки. Последние вообще смотрели на мир 6езо всякого интереса, а у молодых помощников было слишком много обязанностей, чтобы они старались запоминать лица тех, кого уже давно привыкли воспринимать как безликую массу. Судя по всему, здесь вообще не боялись, что в замок проникнет кто-то посторонний. Ведь замок и ближайший лес окружала такая прочная стена.

Иногда стену превращали в купол. Из разговоров учеников Ариэна поняла, что это обязательно делается во время грозы. Якобы она пугает «попрыгунчиков», которые сразу становятся агрессивными и непредсказуемыми. Попрыгунчиками здесь называли железных демонов. Ещё Ариэна выяснила, что в мыло для слуг добавляют эссенцию, полученную при переработке паутины Маттap. Это вещество входило и в состав благовоний, которыми пользовалась хозяева. Пахло от них, конечно, лучше, чем от слуг, но Ариэна предпочла бы нюхать навоз. Она поняла, что запах Маттap защищает обитателей замка от железных демонов и от нитей. Она благодарила судьбу, что, пройдя сквозь стену, не столкнулась ещё с одной летающей убийцей. «Попрыгунчики» её боялись, но нити не трогали лишь тех, от кого пахло, как от Маттар. Оказывается, они летали не только снаружи, за стеной, но и около замка. Ариэна жила здесь уже седьмой день, когда её и ещё пятерых служанок отправили на берег озера за ядовитой травой хамсарой. Ей стало не по себе, когда над её головой зависла, слегка извиваясь в воздухе, длинная нить. Немного покружив над ней, кровопийца улетела. Ариэну спас отвратительный запах мыла, но у неё было такое чувство, будто этой твари всё же что-то не понравилось. Ведь больше она ни над кем не задержалась.

Через день Ариэне «посчастливилось» мыть цех, где перера6атывали нити Маттар. Ей даже довелось пронаблюдать процесс изготовления масла для ламп. Туда тоже добавляли эту отвратительную эссенцию. Прислушиваясь к беседам колдунов и их подмастерьев, Ариэна узнала много интересного. Те разговаривали в присутствии слуг обо всём на свете — они же не подозревали, что одна из «кукол» находится в здравом уме, да ещё и держит ушки на макушке. Она узнала, что для изготовления эссенции используют обычную паутину и мёртвые боевые нити. Так называемых боевых нитей, которые обладали охотничьим инстинктом и примитивным разумом, паучиха создавала гораздо меньше, чем тех, что составляли обычную паутину. Боевые нити являлись чем-то вроде недоразвитых порождающих нитей. Зрелая нерата, утратив способность производить полноценное потомство, периодически создавала таких вот летающих чудовищ — душителей и кровопийц. Примерно через каждые сто лет у Маттар были пятилетние периоды активности, когда она ткала охотничьих нитей в несколько раз больше, чем обычно. Именно такой период она сейчас и переживала. А вместе с ней Ур-Маттар и его окрестности, где вели охоту нити-убийцы. Они все обладали разной силой. Нить, что напала на Ариэну недавно, была гораздо сильней тех, которые оказались в паутине, украшавшей Храм Света. Жили эти летающие хищники недолго — не больше полугода. Они охраняли замок и 6лижайший лес от непрошеных гостей, а когда «умирали», то есть теряли способность убивать, их пускали на сырьё для изготовления эссенции, которую ученики в шутку назвали "маминым сиропчиком". Ариэна поняла, что по-настоящему управлять боевыми нитями может лишь один человек — Галиан. Остальные могли только подманивать их при помощи мастина — вещества, в состав которого входили человеческая кровь и экскременты либо Маттap, либо железных демонов. Это вещество поджигали, и едкий запах дыма привлекал летающих убийц.