— Что ж, отлично, — улыбнулась красавица. — Сегодня утром я свободна, и мы с тобой можем побеседовать.

— Как ты здесь оказалась, дорогая? — спросила Нэйя, когда они после завтрака уединились в комнате с мозаичным полом и окнами из кусочков разноцветного стекла. Восточное окно было открыто, и Ариэна слышала шум прибоя. Ей нравились звуки моря. А голос этой женщины её раздражал. Голос Хэды… Как бы её ни звали — Хэда или Нэйя, Ариэна не верила, что эта молодая красавица с длинными пепельными волосами её мать. Она не хотела в это верить. Ибо от этой женщины веяло холодом. Тем, который чувствуешь не столько кожей, сколько нутром. Тем, что царит между мирами, где обитают демоны ночи. Демоны вечной тьмы, куда никогда не проникает солнечный свет… Нэйя улыбнулась, откинув назад волосы, и Ариэне стало ещё холодней. Потому что она увидела на белой шее лиммеринки родинку — чуть пониже левого уха. У матери родинка была там же. Или почти там же… Нет, не может быть!

— Дорогая, ты меня слышишь?

— А? Да…

— Так как ты оказалась на Ди-Милоне?

— Приплыла, — взяв себя в руки, ответила Ариэна.

— И на чём же? Кораблей в последнее время не было.

— На морском чудовище. Вроде того, что изображено на камине в столовой.

— Ну, не хочешь — не говори. Каждый маг имеет право на свои секреты. А я знаю мир, где люди катаются на рыбах. То есть это не рыбы, а такие водяные твари, похожие на рыб. 3aмечательный мир. Мы, маги-звездоплаватели, можем путешествовать в другие миры. Это куда интересней, чем полёты на паутине и фокусы с туманом. Ты здесь, и я этому очень рада, но всё-таки… Что случилось? Ты поссорилась с Галианом?

— Да.

— И серьёзно?

— Настолько серьёзно, что он даже попытался скормить меня той чёрной твари, которая живёт в Священном Саду. Потом он решил добиться для меня смертной казни. А когда понял, что это тоже может сорваться, постарался натравить на меня разъярённую толпу. Только не делай вид, что ты этого не знаешь, Хэда.

Ариэна не могла не отдать своей собеседнице должное — Нэйя-Хэда очень быстро овладела собой.

— Я тебя не растила и не вправе гордиться твоими успехами, и всё же я очень горда, что ты моя дочь, Ариэна. Ты знаешь больше, чем это может показаться на первый взгляд. Правильно. И впредь никому не позволяй сразу просчитывать все твои ходы.

— Этому меня научил ещё твой приятель Галиан. Я сыграла с ним не одну партию. И не только в лосты. Сколько у тебя ещё имён?

— У меня их всего два, Ариэна. То, что досталось мне при рождении, и то, которое я взяла после своей мнимой смерти. Мне довольно долго приходилось скрываться. Я больше десяти лет жила под именем Хэда. Так я представилась Галиану, когда мы познакомились, и он привык называть меня Хэдой. Я действительно не знала, как он с тобой обошёлся. Последний раз, когда мы с ним разговаривали, мне показалось, что он серьёзно тобой увлечён. Я не говорила ему, что ты моя дочь, но просила его беречь тебя. Ты же не станешь это отрицать, если слышала наш разговор…

— Не стану. Я признаю, что иногда ты говоришь правду. Галиан не заметил, что мы похожи?

— Представь себе, нет. Ты похожа не только на меня, но и на своего отца. Сходство между нами подмечают далеко не все. И потом… Похожие люди встречаются не только среди родственников.

— Да, и эта мысль меня утешает.

— Я опять повела себя, как никудышная мать, — сконфуженно вздохнула Нэйя. — Оставила свою дочь в лапах чудовища. Я должна была предвидеть… Может, расскажешь всё поподро6нее?

Ариэна рассказала, но далеко не всё. Ей хотелось поскорей закончить разговор и оказаться подальше от этой женщины-призрака.

— Галиан глупей, чем я думала, если переметнулся, — усмехнулась Нэйя. — Что ж, тем хуже для него. Раскол в Ордене наметился ещё десять лет назад, но сейчас, по крайней мере, всё окончательно определилось, и стало ясно, кто есть кто.

"Если это кому-то и ясно, то только не мне, — подумала Ариэна. — Может, конечно, у вас там и правда раскол. Может, ты действительно до последнего верила Галиану, но я не верю ни ему, ни тебе".

Ариэне 6ольше не хотелось разговаривать с этой женщиной, но проклятая родинка на шее Нэйи не давала ей покоя.

— Расскажи мне о моём отце. Кажется, ты лю6ила его?

— Конечно, дорогая, — Нэйя улыбалась, но было видно, что она напряглась, как струна. — Что тебе о нём рассказать?

— Ну… Например, о вашей последней встрече.

Нэйя долго молчала.

"Не знаешь, что придумать? — позлорадствовала про се6я Ариэна. — Не могла уж заранее что-нибудь сочинить".

— Мне тяжело о6 этом вспоминать, — заговорила наконец Нэйя. — Когда я поняла, что он задумал, я испугалась. Я должна была явиться одна. Я всё чувствовала, слышала… Но чары, которые я сама на себя наложила, сковали мои члены. Это чары, которые так сразу не снимешь. К тому же для него я должна 6ыла оставаться мёртвой. Лодка плыла по морю, он был рядом со мной, а я лежала и лихорадочно соображала, как вернуть его домой. А потом мы чуть не столкнулись с лиммеринским торговым судном. Я даже обрадовалась, если это слово тут вообще уместно. Это и решило про6лему. Каждый лиммерин знает, как хоронят избранниц Найяры. И никогда не допустит, чтобы в погребальной ладье избранницы оказался кто-то ещё. Тем более живой. Я знала: эти люди не допустят, чтобы живой человек отправился в царство Гиамары. Они увидели нас, подняли лодку на борт. Я слышала, как они привели Астарана в чувство. Они решили доставить его в Лунную Гавань, но объясняться с местными по поводу случившегося не хотели. Боялись, что их в чём-ни6удь обвинят. Ты же знаешь, как у вас там относятся к лиммеринам. В общем, эти люди решили подвезти Астарана к берегу в спасательной шлюпке и там оставить. Я успокоилась. Я же знала, что на рассвете его найдут. Думаю, шлюпку не заметили с маяка из-за тумана. Ну а лодку со мной купцы снова спустили в море. Вскоре меня подобрали мои люди.

— Эти что ли?

— Ну конечно, нет. Это воины. Дела Звёздного Ордена их не касаются.

— Ты это на ходу сочинила или заранее придумала?

— Ариэна, я сказала правду. Что-то не сходится?

Всё вроде бы сходилось. Астарана действительно нашли ранним утром на берегу Лунной Гавани. Впрочем, это ещё не значило, что рассказ Нэйи правдив от начала до конца, и Ариэну это утешало. А родинки на шее — не такая уж редкость.

Следующие несколько дней она виделась с Нэйей и Тамраном лишь за столом. Лихана тоже не докучала ей своим присутствием, за что Ариэна была ей очень благодарна. Эта девица раздражала её абсолютно всем — своей бесшумной походкой, угодливыми манерами, притворно-любезной улыбкой, обнажавшей её частые мелкие зубки, которые придавали ей сходство с каким-то хищным зверьком. Впрочем, улыбка Лиханы не всегда была притворной. Когда по6лизости оказывались представители сильного пола, она превращалась в похотливый оскал, опять-таки придававший смазливому скуластому личику Лиханы что-то звериное. Ариэна никогда не была моралисткой, но откровенная похотливость этой особы вызывала у неё отвращение. Похоть сквозила буквально во всех манерах Лиханы, а особенно в том, как она раздувала ноздри своего тонкого носика. Он у неё вечно был в движении — как у зверька, который постоянно принюхивается, выслеживая добычу. Лихана чувствовала себя в этом разбойничьем логове, как рыба в воде. Её вечно кто-то тискал в коридорах и закоулках замка, а её притворно-испуганное повизгивание давно уже никого не вводило в заблуждение. Грубые ухаживания здешних кавалеров были ей по душе. А вот что ей было явно не по душе, так это присутствие в замке Ариэны. Лихана не могла замаскировать свою ненависть к внезапно объявившейся наследнице госпожи никакими угодливыми улыбками. Тем более что дружинники госпожи не могли скрыть своего интереса к юной полукровке. Правда, ничего лишнего они себе не позволяли. И не только потому, что Ариэна считалась дочерью Нэйи. Ариэне и самой не составляло особого труда держать мужчин на расстоянии. Они её всегда побаивались — даже не зная о той силе, которой она обладала. Возможно, они как-то чувствовали её… А возможно, они чувствовали в ней другую силу. Ту, что не заключает в себе ничего магического, но отпугивает почище любого колдовства.